«Когда я с тобой, то чувствую, что все будет хорошо. Я не могу объяснить этого». Я не могла выкинуть голос Марко из головы, точнее его слова, что он сказал мне давным-давно. Они так много для меня значили тогда, потому что я знала, что он не из тех парней, которые нормально выражают эмоции, и в тот день он позволил себе быть со мной открытым. Несмотря на то, что произошло и что он кинул меня, разбив сердце, эти слова все равно не прекращали преследовать меня. Стоя в одиночестве в небольшом внутреннем дворике задней части дома, где выросла, я вперилась в землю и сражалась сама с собой, называя себя глупой за то, что зациклилась на сладком плоде, в то время как он был горьким и нанес столько ран. Но каким-то образом, я полагала, горький не повлиял бы на меня так сильно, если бы сладкий плод не был таким чертовски сладким. — Нанна. Я взглянула на открытые французские двери, которые вели в столовую родителей, и увидела, как пристально из них смотрел Коул; шум из передней части дома донесся до меня. Хотя Джосс, Брейден, Бет и Люк не были с нами, потому что у них были билеты на детский мюзикл, дом все еще был людным и шумным. На этот раз пришли Лив с Нейтом вместе с Лили и Дженьюари. Элли и Адам тоже были с Уильямом. Джо, Кэм, Коул, Дек и Пенни также присоединились к нам. Я улыбнулась Коулу. С тех пор, как Лили начала звать меня «Нанной», Коул шутливо называл меня так. — Как дела? Он вышел ко мне, закрывая дверь. Я нахмурилась при виде его тонкой футболки. Хоть она и обнажала его тату-произведения, она также обнажала его колючему ноябрьскому холоду. — Зайди внутрь и надень куртку. Уголок его рта изогнулся в забавную ухмылку. — Я в порядке, мам. — Ты простудишься. — Мне не холодно, — настоял он. — А вот ты — не думаю. Было все сложнее и сложнее притворяться с друзьям и в семье, что была не в настроении. Прошлую неделю я была полностью растерянной, живя лишь где-то у себя в голове. Я не знала, что чувствовала по поводу настойчивости Марко, и из-за того, что никто не был посвящен полностью в мою историю, мне даже не к кому было обратиться. В конце концов, эта была лишь моя собственная вина. — Нанна, серьезно. — На лице Коула проскользнула улыбка, но глубокая морщинка возникла между бровей. — Ты была такой скрытной всю неделю и стоишь сейчас здесь, одна, выглядя так, будто взвалила вес всего мира себе на плечи. Я обеспокоен. Скажи мне, что происходит. Я вздохнула, не желая выводить его очевидной ложью. — Помнишь Марко со свадьбы? Он кивнул и ждал, когда продолжу. — Я была в него влюблена. Брови Коула залезли на лоб от такой маленькой бомбочки информации. — Почему я этого не знал? — Мы с тобой тогда не были так близки. Джо, Элли, Джосс и Лив знают о нем. Мы встретились, когда мне было четырнадцать и к тому времени, когда исполнилось семнадцать, я сходила по нему с ума. Он старше, поэтому мы просто были друзьями. Иногда я занималась с ним. Но всегда хотела большего. Мы поцеловались в мои семнадцать, — я немого опустила подробности, — и когда подумала, что Марко, возможно, чувствует ко мне то же самое, он улетел обратно в Америку. Тогда на свадьбе был первый раз, когда я увидела его с тех пор… и Марко сказал мне, что вернулся в Эдинбург четыре года назад. Глаза моего друга загорелись сочувствием. — Мне жаль, дорогая. Если бы я знал, то ни за что бы не оставил тебя в тот вечер. — Мне нужно было побыть наедине, — заверила я его. — Его возвращение, очевидно, засело у тебя в голове. — Нет, точнее он сам. Лицо Коула ту же помрачнело. — Что это значит? — Это значит, что он хочет шанс объяснить, почему сделал так, как сделал, и теперь ошивается везде, куда ни пойду, чтобы я выслушала его. — Дальше рассказала ему про школу, спортзал и неожиданную встречу в книжном клубе. Сердитый взгляд исчез. Теперь он выглядел удивленным. — Так послушай. Я дернулась назад от злости. — Нет. Он этого не заслуживает. — Ханна, вы были детьми. Если он тратит время, преследуя тебя, то явно чувствует себя плохо и хочет второго шанса. — У него был шанс последние четыре года. — Может он не знал, что сказать. — И на чьей ты стороне? — Твоей, — сказал он, смеясь. — Но, боже, ты сама себе узлы затягиваешь, когда все это может предоставить тебе небольшое облегчение — лучше понять, что тогда было у него в голове. И он предлагает тебе этот шанс. Я одарила его недовольным и высмеивающим взглядом. — Если бы мне нужен был голос разума, я бы попросила. Коул захохотал. — Я просто хочу сказать, — если, конечно, ты рассказала мне обо всем, — что он заслуживает шанса объясниться. — Неожиданно в его глаз касаются какие-то темные подозрения. — Ты ведь все мне рассказала? Я качнула головой с поддельным спокойствием. — Да… но он — причина, по которой я приняла тогда глупое решение. Так что… вот так. На лице Коула отразилось понимание, и он добродушно ответил: — Ты не можешь справиться с его влиянием. Чувствуя вину за то, что врала Коулу и злилась на Марко и себя, не найдя общего языка с семьей, я хмуро кивнула. Не было никакого способа получить правильного совета, при этом не посвящая друзей и семью в полную историю, и я не собиралась переписывать ту, которую дала им, правдой. — Давай перестанем говорить обо мне. — Я отмахнулась от темы. — Как дела? Как Стеф? Он сгримасничал. — Мы со Стеф порвали прошлым вечером. Я раскрыла рот от удивления. — И только сейчас мне говоришь об этом? Он пожал плечами. — Да и рассказывать-то нечего. Мы отдыхали после работы и столкнулись с друзьями из школы. Ну и она устроила девчачьи бои с одной из девушек. — Девчачьи бои? — Ее ревность смехотворна. У нее серьезные проблемы с доверием. Пришло время положить этому конец. — У нас всех есть проблемы, Коул. Отношения не бывают простыми. Иногда приходится над этим работать. — Согласен. Но я не хотел ничего с этим делать, и что тебе об этом говорит? — Что она не та единственная? — Точно. — Он повернулся и открыл дверь. — Теперь, когда мы разобрались с проблемами отношений на сегодня, пойдем, набьем животы. — Ты уверен, что в порядке? — поинтересовалась я, следуя за ним внутрь. — Да, — пообещал он. — На самом деле, я испытываю облегчение. Проблемы со Стеф очень выматывали. Хоть я и желала Коулу счастья, что и было самым важным, я не могла не чувствовать сожаления по отношению к Стеф. Слова Коула огорчили меня; я слишком близко восприняла их к сердцу, чем бы он хотел. Но правда была в том, что она мне нравилась. Я не была безумно ревнивой, но моя собственная неуверенность исходила из-за отсутствия доверия к противоположному полу. Это было ненормально. Я была окружена хорошими мужчинами, которые не бегали от своих жен, но то, что Марко со мной сделал, и последствия той самой ночи оставили глубокий порез на душе, что превратился в уродливый рубец, который игнорировала, пока он внезапно не вернулся в мою жизнь. Одна из причин, по которой я даже никогда не пыталась вступить в отношения, была не только из-за оставленного Марко чувства, но и также из-за подозрений, что большинство мужчин отреагируют на меня и мои проблемы также, как и Коул на Стеф: неопределенно и нестерпимо. Так в чем смысл пытаться? — Что-то происходит, — размышляла Джо, смотря на Лив и Нейта через стол, и махнула на них вилкой. — Что случилось? Кэм сказал подле нее: — Может, это их дело, дорогая.