Следы первобытного человека, поскольку нам удалось установить, ведут к югу, и мы в будущем году снова пойдем по этим следам. Трудно предугадать, чего мы достигнем в этой все еще новой и неизведанной стране. ДИКОВИННЫЕ ЗВЕРИ О животных далекого прошлого 1. Трагедия асфальтовой топи Вообразим, что время отодвинулось почти на миллион лет назад, к началу ледникового периода. Огромные ледяные поля покрывали тогда почти весь север американского материка. Пейзаж в тех местах, где ныне раскинулся город Лос-Анжелес, был в ту пору почти таким же, как и в наши дни. Группы кустов и деревьев были рассеяны по широкой долине среди могучего высокотравья. (Пройдет миллион лет — в этой долине построят ранчо Ла-Бреа и назовут этим именем и саму долину.) Где-то на востоке серебристой змейкой вилась тихая река, а на переднем плане виднелось несколько странных луж. Они были окружены кольцом голой и черной земли и заполнены полужидким асфальтом. Пузыри зловонного газа появлялись и лопались на его поверхности. После дождя вода застаивалась на этой зыбкой корке. Вода была скверной, но все же годилась для питья. В сухую погоду эти лужи седели от пыли; лужи, долина и далекие горы Берегового хребта сверкали в горячем свете дня… Саблезубый тигр только что проснулся. С вершины тенистого холма он обозревал необъятную долину. То был могучий зверь. Более свирепого и грозного убийцы не знали эти места. У него был короткий хвост и мощные передние лапы. Громадные, девятидюймовые клыки, изогнутые наподобие турецких ятаганов, «свисали» по обеим сторонам верхней челюсти зверя. Ни одно животное не могло устоять против таких клыков. Зверь этот, собственно говоря, не был настоящим тигром, но мы называем его так — уж очень он был похож на хорошо всем знакомого бенгальского хищника. Саблезубый тигр был властелином страны. Все здесь принадлежало ему по праву силы, а силу придавали ему страшные клыки. Но повадки у этого зверя были совсем такие, как у домашней кошки. Он так же зевал и потягивался. Но только пасть раскрывалась гораздо шире, и куда внушительней были зубы — они кололи, как кинжалы, резали, как острые ножи, ими он без труда перемалывал кости. Зверь был слегка голоден, но в этой солнечной долине пищи было вволю. Она «паслась» у подножия холма. Вдали, на горизонте, медленно шествовала вереница южных слонов — гигантских предков слонов современных. Но саблезубый тигр не любил слонов. Слишком велики были эти звери, слишком толста их кожа, да и силы в них было много. В любое время они могли дать отпор любому зверю. Иное дело, если тигру-великану встретился бы одинокий слоненок. В стороне группа верблюдов объедала листья кустарника и молоденьких деревьев. Это были большие животные — куда более крупные, чем современные верблюды. Горбов у них не было, а тело покрывала грубая шерсть. Саблезубый тигр глядел на них с омерзением. Сперва нужно было незаметно подползти к этой дичи, а затем затратить уйму энергии, чтобы ее умертвить… Тигр был не настолько уж голоден, да и день предрасполагал к лени. Недурно было бы еще немного вздремнуть! Хищник с наслаждением растянулся на скале и положил голову на передние лапы. Через полчаса он внезапно проснулся. Странное чувство подняло его на ноги. Внизу, в долине, глаза хищника уловили какое-то движение. Два громадных косматых зверя продирались сквозь кустарник близ ложа пересохшего ручья. Тело тигра напряглось как струна. В желтых глазах вспыхнули хищные огоньки. Перед ним была его излюбленная добыча — неуклюжие, медлительные гигантские ленивцы — мегатерии; скажем в скобках, что они были отдаленными предками современных ленивцев, населяющих леса Южной Америки. В отличие от гигантских ленивцев, которые обитали на земле и никогда не забирались на деревья, современные ленивцы целыми днями висят на ветвях, цепляясь за них своими длинными крючковатыми когтями. Гигантские ленивцы были крупнее белого медведя. Под шкурой у них имелись костяные пластинки, которые как бы броней защищали тело. Шерсть у них была густая и длинная, лапы вооружены громадными изогнутыми когтями. Тяжело переваливаясь на ходу, уверенные в своей безопасности, ленивцы продвигались вперед. Они забыли о существовании Саблезубого! Его зубы-кинжалы могли в одно мгновение рассечь их жесткую кожу, перерезать яремную вену… Конечно, саблезубому тигру опасны были могучие когти ленивца, но избежать их не стоило труда. Гигантские ленивцы — звери глупые и неповоротливые — вряд ли могли причинить хищнику вред, а мясо у них было отменное. Звери продолжали свой путь. Их томила жажда. Впереди заманчиво блестела вода, скопившаяся на асфальте после вчерашнего дождя. Ленивцы пересекли полосу черной голой земли, которая окаймляла самую большую лужу, и зашлепали дальше по мелкой воде, выбирая местечко получше, чтобы утолить жажду. Еще несколько шагов и… внезапно дно начало медленно оседать, ноги животных погрузились в клейкий асфальт. Ленивцы делали отчаянные попытки вырваться из неожиданного плена, но их задние лапы с каждым движением все глубже увязали в черном иле. Вырваться из жуткой трясины было невозможно! Саблезубый тигр оставил свой холмик и тихо пополз сквозь кустарник. Брюхом он припал к самой земле, он даже не полз, он струился по ней. Горящими глазами он следил за животными, которые барахтались в луже. Ближе, ближе… одним прыжком тигр перемахнул через полосу черной грязи и оседлал ближайшего ленивца. Отчаянным рывком животное сбросило хищника. Тигр скатился в асфальт, с глухим рычанием он повернулся, чтобы разодрать в клочья золотисто-коричневую шею жертвы, и… не смог даже поднять лапы. Липкий асфальт держал его, как в тисках. Впервые в жизни Саблезубый пришел в смятение. Он забыл о ленивце, он думал теперь только о собственном спасении, но было уже поздно. Асфальтовая лужа медленно засасывала его в свое бездонное чрево. С полдюжины больших черных стервятников следили с безлистых деревьев за разыгравшейся трагедией. То были огромные птицы с голой красной головой и большим клювом. Крылья их достигали в размахе по крайней мере трех метров. Эти стервятники были ближайшими родственниками кондоров, и ныне живущих в Калифорнии. Питались они падалью. Они не вступали в бой со своими жертвами, подобно орлам или ястребам, а терпеливо ждали, когда попавшие в беду звери околеют или станут совсем беспомощными. Ленивцы все еще барахтались в цепком асфальте, и стервятники все время парили над ними. Наконец один стервятник тяжело шлепнулся на поверхность лужи. За ним последовал второй, затем — третий. С хриплым клекотом набросились они на обессилевших животных. Еще мгновение — и жадные клювы вонзятся в живое, трепещущее мясо. Но что это: ни одна из птиц не может сдвинуться с места. Как мухи на липкой бумаге, бьются громадные стервятники, увязая крыльями, лапами, хвостом… Прошло немного времени — и мусорщики равнин превратились в черные асфальтовые шары. Солнце еще не зашло за горы, все еще тянулся погожий летний день, но уже никаких следов не осталось на асфальте. Влажная поверхность луж сверкала как серебро. Ловушка готова была принять новые жертвы. История, о которой я только что рассказал, вполне достоверна. Вымышлены лишь некоторые детали. А узнали мы о ней по ископаемым костям, погребенным в асфальте. Да и кроме того, эти ловушки существуют в долине Ла-Бреа и в наши дни. Правда, сейчас они не столь велики, как миллионы лет назад. Однажды утром я стоял на краю одной из этих луж. В черной липкой грязи боролись за жизнь цапля и кролик. Ястреб кружился над ними, опускаясь все ниже и ниже. Я видел, как он камнем упал на кролика, вонзил свои когти в тело животного, попытался его поднять и… спустя две минуты был пойман сам. Из года в год та же судьба постигала многих животных и птиц. Коровы, лошади и собаки нередко подвергались той же участи. Порой их вытаскивали из трясины, однако самым жалким образом в ней погибали все животные, которых не удалось вовремя спасти. И лишь после того, как эта ловушка была огорожена, опасность перестала угрожать четвероногим и крылатым обитателям долины Ла-Бреа. Лужи эти образовались первоначально из нефти, которая сочилась из-под земли. Нефть густела на воздухе и, смешиваясь с землей и пылью, наносимой ветром, превращалась в твердый асфальт. Но вокруг самого источника асфальт оставался мягким. Много тысяч лет назад, в ледниковое время, нефтяные источники были гораздо активнее, чем в наши дни. Когда люди начали добывать в Ла-Бреа асфальт для покрытия дорог, они обнаружили в нем множество костей. Долгое время на эти находки никто не обращал внимания. Но затем за изучение странных костей взялись ученые из Калифорнийского университета. Удалось отыскать в асфальте тысячи черепов и десятки тысяч прочих костей. Все они были пропитаны асфальтом, но изменились очень мало. Конечно, от мяса, кожи, рогов и копыт не осталось ничего. Все кости были очень сильно перемешаны — никогда не попадались целые скелеты. Асфальтовые ямы Ла-Бреа знамениты своими величайшими на Земле скоплениями ископаемых останков. Нигде больше кости самых различных животных не сохранились так хорошо, и именно здесь эти окаменелости легче всего раскапывать и изучать. В Ла-Бреа ученые открыли более пятидесяти различных видов птиц и по меньшей мере столько же млекопитающих. Здесь лежали кости слонов и верблюдов, ленивцев и оленей, бизонов и лошадей, диких свиней и саблезубых тигров. Было найдено более двух тысяч черепов саблезубых тигров и три тысячи черепов «ужасных волков». Здесь обнаружили также ископаемые кости медведей, львов и множества других животных. Большинство из них вымерло в незапамятные времена, тысячи лет назад. Большая часть костей принадлежит хищным млекопитающим, а также трупоядным и водоплавающим птицам. Наша повесть о саблезубом тигре, гигантских ленивцах и стервятниках не лишена оснований. Ведь большие животные, угодив в асфальтовую ловушку, оказывались приманкой для хищников, которые в охотничьем азарте попадали в западню вслед за своими жертвами. И так продолжалось изо дня в день в течение миллиона лет… В асфальтовой могиле Ла-Бреа покоится также множество уток, гусей и цапель. Птиц этих, вероятно, привлекала блестящая гладь воды на поверхности асфальта. Ну как не окунуться в воды такого чудесного озера!.. Раскопки в Ла-Бреа дают великолепное представление о млекопитающих, которые обитали в Южной Калифорнии в ледниковое время. В истории жизни нашей планеты большая глава записана на черном асфальте. 2. Как читать каменную книгу Английское слово fossil (окаменелость, ископаемое) происходит от латинского fossilis («выкопанный», «извлеченный из земли»). Таким образом, говоря об ископаемых, мы всегда имеем в виду объекты, некогда погребенные в земных слоях. Это останки животных или растений, когда-то живших на суше или в воде. Обычно ископаемые останки — это кости, но часто ими оказываются отпечатки растений, или насекомых, или раковин, или даже следы лап вымерших животных. Некоторым окаменелостям «от роду» уже много миллионов лет. Другие совсем «молодые», им всего несколько тысяч лет. Древние ископаемые останки дают нам сведения о тех далеких временах, когда на земле не было ни памятников письменности, созданных человеком, ни самого человека. Эти сведения о прошлом позволяют нам лучше разобраться в настоящем и представить себе, как будет развиваться в дальнейшем жизнь на нашей планете. Кости, не погребенные в земле, рано или поздно разрушаются. Солнце, дождь, мороз, снег и ветер превращают их в мелкую пыль. Хищные звери и птицы: собаки, волки, кошки, гиены, орлы и стервятники — разрывают трупы на части и растаскивают кости, и не менее разрушительную работу ведут грызуны — мыши и крысы. Таким образом, кость не уцелеет, если только ее вовремя не скроют какие-либо осадки. Почти все ископаемые останки мы находим в так называемых «осадочных породах». Наиболее обычные осадочные породы — это глинистые сланцы, которые образуются при уплотнении глин, и песчаники, которые представляют собой уплотненные пески. Еще одна осадочная порода, известняк, образуется за счет извести, растворенной в воде или содержащейся в останках животных и растений. На суше кости редко сохраняются и редко превращаются в окаменелости. Хорошо, если пыльная или песчаная буря пронесется вскоре после гибели животного. Песок надежно захоронит его останки, но такие бури случаются не везде и не часто. Бывает, однако, что животные гибнут в зыбучих песках, болотах, грязевых ямах. Такая судьба постигла, например, зверей, угодивших в асфальтовую трясину Ла-Бреа. Животные часто умирают на берегу реки или озера. Дождевые потоки или полые воды смывают их тела в водоемы. Если течения нет, то на дне эти останки постепенно покрываются илом. Чаще, однако, трупы сносятся вниз по течению, пока не попадают в заводь или водоворот. Там они опускаются на дно и постепенно кости обнажаются, а затем тонкий ил, словно роса на траве, оседает на них и одевает их в плотный саван. В реке, несущей много рыхлого материала, такой покров образуется быстро, но порой для этого нужны месяцы и годы. Бывает и так, что быстрые речные воды разрушают скелет. Тогда отдельные кости далеко уносятся течением. При этом они все время перекатываются по дну и сильно истираются; сохраняются только наиболее твердые (например, зубы) или же самые крупные кости. Каждая кость состоит из твердого и мягкого вещества. Когда животное умирает, мягкое вещество костей обычно сгнивает, а твердое рассыпается в пыль. Но если кости находятся в земле, изменяются они очень медленно. Мягкое вещество, исчезая, оставляет полости и каналы, которые заполняют минеральные соли. Источники минеральных солей — горные породы, в которых покоятся кости. Если эта порода — известняк, полости заполняются известковыми солями. Иногда полости в костях замещаются песчаником, порой — окислами железа. Во всех случаях происходит процесс окаменения — кость становится окаменелостью. Однажды я нашел совершенно «ожелезненный» скелет динозавра; очевидно, скелет этот долго пролежал в воде, в которой было растворено много железа. Железо полностью заместило в костях органическое вещество. В асфальтовых ямах Ла-Бреа полости в костях заполнены асфальтом. Дерево, превращаясь в окаменелость, изменяется еще больше, чем кости, и растительное вещество нацело замещается минералами. Однако под микроскопом удается порой разглядеть отдельные клеточки. В штаге Аризона есть место, которое называется «Каменный Лес». Там покоятся сотни стволов с каменной сердцевиной. Часто мы находим камни, которые представляют собой естественные слепки различных твердых тел, например морских раковин. Обычно эти слепки образуются так: створки раковины, погребенные в песке или в иле, постепенно растворяются, а пустое пространство заполняет известковое или кремнистое вещество, которое, отвердев, превращается в ископаемый слепок. Этот слепок — точное подобие давно растворившейся раковины. «Ископаемые листья» — это не что иное, как отпечатки на камне. Лист падает на спокойную поверхность водоема. Затем он медленно погружается на дно и там заносится илом. Растительное вещество со временем полностью перегнивает. Остается лишь след листа на поверхности уплотнившегося ила. Минеральное вещество, осаждаясь из водных растворов, замещает пустоты, затем материал затвердевает, превращается в камень, и перед нами ископаемый отпечаток листа растения. Так происходит не только с самыми разнообразными растениями, но и с насекомыми. Их маленькие тельца нацело замещаются тонким глинистым материалом, и нежное насекомое превращается в камень. Изучая ископаемые деревья, травы, насекомых и животных, ученый может сказать, какой климат был в той или иной местности миллионы лет назад. Дело в том, что для различных местностей характерны и различные разновидности животных и растений. Если ученому попадаются окаменелые остатки хвойных деревьев, сосны или ели, он может с уверенностью сказать, что климат в этих местах был холодный или умеренный; остатки же пальм явно указывают на тропический климат. Таким образом по ископаемым останкам животных и растений можно воссоздать картины далекого прошлого Земли. То, что стало окаменелостью, некогда было таким же живым существом, как и мы с вами, как ваша собака или кошка. И ничто так живо не подтверждает этот факт, как ископаемые отпечатки звериных лап. Эти отпечатки — само «движение, застывшее в камне». По ним видно все: здесь зверь бежал, здесь прыгнул, здесь сидел, а вот здесь древняя тропа вела к давно исчезнувшему пастбищу. В Американском Музее естественной истории, в Нью-Йорке, выставлен скелет громадного динозавра. А позади, на затвердевшей глине, протянулась цепочка глубоких следов. Эти отпечатки были целиком извлечены из земли и расположены в музее так, что кажется, будто гигантское пресмыкающееся только что прошло по тропе. И динозавр оживает на музейном стенде. Множество следов динозавров обнаружено было в долине реки Коннектикут. Этим отпечаткам уже более двухсот миллионов лет! Но не только растения или животные оставляют на камне свои следы. Иногда даже погода «расписывается» в каменной книге. «Ископаемая погода!» Невероятно, но тем не менее факт! Давным-давно, миллионы лет назад, где-то прошел дождь. Это был короткий, но сильный ливень. Тяжелые капли падали на мягкую глинистую поверхность и оставляли на ней маленькие круглые ямки. Затем солнце быстро высушило влажную глину. Ветром или водой на нее нанесло новые слои осадков. Прошли тысячи и тысячи лет, глина давно уже превратилась в твердый камень, и только маленькие ямки на его поверхности напоминают о ливне, который прошел в незапамятные времена. Окаменение — процесс обычно очень медленный. Порой для его завершения требуются миллионы лет. Но при удачном стечении обстоятельств кость превращается в камень за несколько тысяч или даже несколько сот лет. Приступая к поискам окаменелостей, люди часто спрашивают: «А как же узнать, где именно надо копать?» Ответ прост: копать не надо; по крайней мере, делать это приходится не часто. Сперва охотнику за окаменелостями надо найти осадочные породы. Породы эти должны быть хорошо обнаженными. В пустынях и засушливых областях потому и хорошо искать окаменелости, что скудная растительность там почти не закрывает горных пород. Кроме того, в таких местах часто встречаются овраги и ущелья. Их образуют ветры, дожди, морозы и внезапные наводнения. Эти ущелья — самые удобные места для «охоты за ископаемыми»: здесь земные слои видны как бы в разрезе. Идя вдоль обрывов, нетрудно заметить выступающие наружу полуобнаженные кости. Вам остается только извлечь находку полностью, действуя метелочкой и особыми маленькими инструментами. Изучать окаменелости начали всего лишь полтораста лет назад. Первые ископаемые кости были найдены случайно. Но около 1800 года великий французский натуралист Жорж Кювье всерьез заинтересовался изучением окаменелостей. Он собрал множество костей и описал их в своих книгах. Мы можем по праву назвать Кювье основателем науки об окаменелостях — палеонтологии. Буквально слово «палеонтология» означает «наука о живших в древности животных». В Соединенных Штатах поиски окаменелостей начаты были только после окончания Гражданской войны 1861–1865 годов. Американское правительство послало тогда на Дальний Запад поисковые партии. Прежде всего надо было дознаться, какие ценные руды имеются в этих, тогда еще совсем не исследованных местах. Почти в каждой партии был по меньшей мере один специалист-геолог, который должен был изучать почвы, горные породы и минералы. В ходе этих поисков геологи открыли много ископаемых костей. Эти находки чрезвычайно заинтересовали двух ученых: профессора Коупа из Филадельфии и профессора Марша из Иэльского университета — они были закадычными друзьями. Оба обладали изрядным состоянием и на протяжении четверти века, с 1870 по 1895 год, не раз посылали на собственные средства специальных сборщиков окаменелостей. И Коуп и Марш изучили и дали названия многим вновь открытым животным. Но вскоре между этими замечательными учеными разгорелось соперничество. Обоим казалось, что на долю каждого не хватит окаменелостей. И они стали злейшими врагами… Ученые установили, что ископаемые останки попадаются во всех частях света. Если бы на всех континентах удалось найти одинаковые окаменелости, то можно было бы легко заключить, что повсюду на земном шаре растения и животные развивались одинаково. Кроме того, изучение окаменелостей позволяло восстановить историю жизни в далеком прошлом. И вот музеи начали посылать экспедиции за окаменелостями во все части света. Центральная Азия долго оставалась для палеонтологов «белым пятном». Никто из них не знал, есть ли там кости ископаемых животных. Однако ученые давно уже убедились в сходстве многих древних животных Европы и Северной Америки. А Центральная Азия лежит как раз между этими двумя материками. Не исключена была возможность, что некоторые из животных появились сперва именно в Центральной Азии, а из этой обширной области они могли переселиться и в Европу и в Америку. Несколько лет назад я осуществил давнюю мою мечту о Центральной Азии; я отправился в этот далекий край на поиски окаменелостей. Работы начаты были в пустыне Гоби и затем стали проводиться на территории протяженностью три тысячи километров — во всей центральной Монголии. Это одна из самых сухих и страшных пустынь земного шара. В то время в Гоби путешествовали только на верблюдах. Но эти животные передвигаются слишком медленно. За день они проходят всего лишь километров пятнадцать. Поэтому я решил заменить верблюдов автомобилями. Все думали, что экспедиция завершится крахом и что никому из нас не суждено будет возвратиться на родину. Но автомобили выдержали испытание, и мы успешно преодолели с их помощью тысячемильные пустыни.