Что Измайлов там хочет увидеть, я понятия не имела, но как обычно следовала за начальником. Мы поднялись на третий этаж, прошли мимо кафедры иностранных языков и вошли в двойные двери с надписью «кафедра Общей и неорганической химии». После остановились возле двери с табличкой «Д.х.н., профессор Зорин Е.Е.» Андрей легко постучал, затем распахнул дверь. – Евгений Евгенич, привет. Найдется для нас минутка? – начальник протолкнул меня в кабинет, следом зашел сам. Профессором оказался седой мужчина хорошо за шестьдесят, в очках, с залысинами и в старомодном пиджаке. Он сидел за широким рабочим столом и что-то писал карандашом на стопке белых листов. – Привет, Андрей. Проходи конечно, – профессор отложил карандаш и воззрился на нас. – Знакомься, наш новый ассистент, Евгения Алексеевна, – представил меня Измайлов и усадил на стул. Сам же подтащил для себя еще один и устроился рядом. – Мы к тебе вот по какому вопросу: методичку по информатике для твоих сочиняем, нам бы задачек несложных по теме, чтобы примеры с нужным уклоном были. – Не проблема, сейчас организуем, – химик поднялся из-за стола и пригласил нас за собой. Мы прошли в лабораторию. Там за широким столом среди стеклянных колб и незнакомых мне приборов работал молодой довольно-таки парень в белом халате. – Илья, наш аспирант, – представил парня профессор и обратился уже к нему: – К нам с кафедры информационных технологий пришли, им нужно задачек разных по химии накидать для методички. Займись этим, будь добр. Евгений Евгеньевич посчитал свой долг выполненным, попрощался и оставил нас с аспирантом. Тот оказался приветлив и стал задавать вопросы, на которые лично у меня ответов не было, а потому я молча топталась в качестве приложения к Измайлову, и слушала, как два умных человека ведут разговор. – Вам для какого курса нужны задачи и как скоро? Насколько сложные? – Первый и второй курс подойдут. Ты скинь все, что сможешь, Евгении Алексеевне на почту, а там мы сами разберемся. Есть куда адрес записать? Парень открыл лежащий неподалеку блокнот и дал мне ручку. Я чиркнула адрес и вернула ручку владельцу. Измайлов распрощался за двоих и дал добро уходить. – Это он, – шепнул мне уже в коридоре. – Ночью коробки из кафе выносил, я точно узнал его. – Думаешь, они сейчас на кафедре? – тоже понизила я голос. – Не обязательно. Если решили переждать, могли и вывезти куда-нибудь или опять же на сторону продать. – А на кафедре они наркотик готовят? – Логично предположить, что так. – Неужели до сих пор никто не заметил? – удивилась я. – Или они там все в сговоре? Круговая порука, так сказать? – Понятия не имею, – впервые не нашел ответа Андрей, и мы примолкли. Вернулись на нашу кафедру и разбрелись по кабинетам. Меня впереди ждала еще одна пара, потом можно было ехать домой. От подслушивания кавээнщиков Директор освободил, а Машку обещал подбросить до дома отец. Измайлов был слишком задумчив, поэтому дергать его не стала. Провела занятие, оделась и отправила Андрею смс: «До машины проводишь?» «Жду на лестнице», – пришел на удивление быстрый ответ. Я попрощалась с теми, кто присутствовал в преподавательской и покинула кафедру. Измайлов, как и обещал, ждал на лестнице. Молча спустились, а перед входной дверью начальник притянул меня к себе. – Может не стоит делать тебе ключи? – выдохнул он мне в волосы, я позволила себе слабость и прижалась щекой к белоснежной рубашке. – Буду провожать тебя каждый день… – Коварно… И романтично, – вздохнула я и неожиданно даже для самой себя потянулась к губам начальника. Тот ответил, причем с таким рвением, что сумел выдернуть меня из суеты этого мира на неопределенное время. – Будь аккуратнее, – прервался вдруг ставший серьезным начальник и заглянул мне в глаза, пока мое сознание нехотя возвращалось в размякшее от неги тело. – Не нравится мне все, что тут происходит. Я вздохнула и сочла своим долгом напомнить: – Ты сам меня втянул. – И уже жалею, – серьезно кивнул Андрей. – Может тебя в отпуск отправить? – Ну, уж нет, ты угрожал мне совместной путевкой на море, – отшутилась я. Бросать дело на полпути и оставлять Измайлова одного со всем разбираться я была категорически не согласна. – Ловлю на слове, – начальник мягко улыбнулся, легонько чмокнул меня в нос и подтолкнул к двери. Я послушно побрела к машине, а Директор отправился продолжать руководить. Дома я приготовила быстрый ужин на случай, если Юра вдруг решит подняться вместе с Машкой, потом завалилась на диван и закинула ноги на спинку – всегда любила так думать, а подумать мне было о чем. Хотя мысли то и дело сворачивали в самоволку, читай – в сторону взаимоотношений с начальством, я их возвращала на круги своя, обещая себе непременно разобраться с личным, когда все общественное подойдет к концу. Гораздо больше меня волновало в тот момент, в курсе ли ректор, что происходит прямо у него под носом? Или у нас весь университет в этом деле погряз, за небольшим исключением. Потому что одно дело – искать, откуда студенты периодически берут «дурь», и совсем другое – выяснять, как работает целая сеть по производству и распространению отравы, кто увяз в этом и насколько глубоко. А вообще задумка понятная. Чужих на территории ВУЗа почти не бывает, полиции тем более, а значит, и ловить на горяченьком злодеев некому. Так бы они и торговали себе потихоньку среди посвященных, не начни вдруг ребята выпрыгивать в окна. Каким бы трагичным ни был сей факт, можно сказать, остальным он оказал услугу. Сколько бы еще ребят мы потеряли, не сверни кафе подпольную деятельность? Это что ж за гадость они производят, что у молодых и здоровых так крыша съезжает? И если бодяжит наркотик аспирант с кафедры химии, в котором Измайлов узнал ночного посетителя кафе, что выносил оттуда коробки с неизвестным содержимым, неужели никто на кафедре до сих пор не заметил, чем тот занимается в свободное от госпожи науки время? Потому что я, например, читала, что при изготовлении «синтетики» вонь стоит такая, что обжигает носоглотку, именно по этому признаку полиция зачастую и ловит злоумышленников. Может, в интернете и преувеличивают, но определенный и характерный запашок все же стоять должен. Не стала откладывать в долгий ящик и позвонила Измайлову, поделилась сомнениями, пользуясь тем, что нахожусь дома одна, и подслушать необычный разговор некому. – Он может по вечерам варить, когда уже нет никого, к тому же у них в лабораториях специальные вытяжки стоят. Да и не думаю, что он каждый день этим занимается, вполне достаточно готовить партию раз в несколько недель, тогда риск быть замеченным уже снижается. А вообще мысль здравая, – похвалил он в конце. – Как ты доехала? – Нормально, – пожала я плечами на автомате. – Уже лежу на диване, думаю. – Такая у нас работа, заставляет шевелить мозгами, – пошутил Андрей и попрощался. Позже приехали Машка с отцом, от ужина Юрий не отказался. Нахваливал мясо и под недовольные взгляды дочери сыпал комплиментами в мой адрес, вовсю интересовался работой. Я отшучивалась, не желая усугублять и без того натянутые отношения с племянницей. И именно поэтому быстро опустошила тарелку и оставила парочку наедине. Пускай общаются без посторонних. Спустя минут тридцать Юра заглянул ко мне в комнату, чтобы попрощаться. Воспитание заставило выйти и проводить гостя. Возле двери он обнаглел настолько, что прямо на глазах у дочери поцеловал меня в щеку, приправив вольность проникновенным «спасибо за ужин!» Я застыла, пораженная молнией чужой бестактности, пока Машка, сверкая глазами, запирала входную дверь. – Ты! – прорычала она, тыча в меня пальцем с острым ногтем, отманикюренным по последней агрессивной моде. – Не смей лезть к моему отцу! Думаешь, я не вижу, как ты к нему клинья подбиваешь, ужинами своими дебильными кормишь? Что, решила всем нам отомстить за то, что вышвырнули тебя в другой город? Еще раз увижу тебя рядом с ним и все расскажу маме и бабушке с дедом! – Знаешь, Маша, тебе пора начать думать головой, прежде чем делать какие-то выводы. Взрослые именно этим и отличаются, – пробормотала я, злясь на Юрку за то, что подкинул поленьев в костер, и впервые с момента приезда племянницы первой скрылась в собственной комнате. Интересно, я что-то такое на подсознательном уровне транслирую, что окружающие мужчины так бесцеремонно себя ведут? Или мне просто не повезло столкнуться с двумя излишне самоуверенными экземплярами? А на следующий день явилась на работу на полтора часа раньше, чем начинались мои занятия, и сходу отправилась на кафедру психологии. Прихватила с собой коньяк в подарочной упаковке и шоколадку. Ни в чем не была уверена, но на мое везение Игорь Семенович оказался на месте. – Женечка, рад вас видеть, – улыбнулся профессор. – Я к вам за помощью, – выпалила я и в качестве аргумента поставила на стол коньяк. Старик коротко взглянул на подношение, в мои молящие глаза и пообещал: – Сейчас студентам задание дам, и я весь ваш, милочка, – затем поднялся и бодрым шагом покинул кабинет. Я осталась стоять. В кабинете, помимо меня, была еще одна женщина с рыжей кудрявой шапкой волос на голове и ярко красной помадой на губах. Взирала на меня дама с легкой неприязнью: то ли приревновала к профессору, то ли необоснованное присутствие посторонних не одобряла в принципе. Благо стоять под недовольным взглядом пришлось не долго. Игорь Семенович вскоре вернулся и пригласил в кафедральную столовую, я с облегчением покинула кабинет. Психолог, опомнившись, вернулся к столу, забрал коробку с коньяком и, озорно подмигнув рыжеволосой коллеге, увел меня прочь. В столовой первым делом запер дверь, потом достал из буфета две стопки. – Я лучше чай, – предупредила, выкладывая на стол шоколад. – У меня занятия еще. – Чай, так чай, – не стал спорить профессор и вернул стопки на место. Вытащил две чашки, поставил чайник. Когда тот вскипел, заварил чай. Я все это время молчала, раздумывая, с чего бы начать рассказ о собственных внутрисемейных перипетиях. Вываливать всю подноготную я, естественно, не собиралась. – Для красноречия, – предупредил Игорь Семенович и щедрой рукой плеснул коньяк в обе чашки. – Это точно поможет? – усомнилась я. – Поверь старому профессору, – уверенно кивнул старик, и мне, в самом деле, не оставалось ничего, кроме как поверить. – Рассказывай! – ударился он своей чашкой о мою и, предварительно понюхав напиток, отпил. – Дело в том, что со мной живет племянница… – неуверенно начала я. Замолчала, в отчаянии хлебнула чай, забыв, что на добрую часть тот состоял из коньяка, и тут же закашлялась. Игорь Семенович подал дольку шоколадки, и я сунула ее в рот, стараясь перебить в прямом смысле обжигающий привкус. Отдышавшись, я начала по новой: – Так вот, я вынуждена жить с племянницей, и наши отношения далеки от приятельских… Рассказ получился короткий: вдаваться в подробности, раскрывая душу малознакомому, хоть и симпатичному, старику, было неловко. Коньяк, конечно, помог, но не до той степени, когда язык мелет все без предварительной фильтровки. Игорь Семенович уточнил несколько моментов, потом дал пару психологических практик и пообещал, что они помогут разобраться с неверными установками в отношении племянницы. Уточнил, все ли я поняла, и заставил записать. За неимением бумаги, писала в заметки на телефон, «Т9» дружески поправлял исковерканные в спешке слова. – Как сделаешь, приходи отчитаться. И не затягивай с этим, – строго велел он, потом взглянул на меня, проницательный взгляд пробрал до мурашек, и уточнил: – Уверена, что больше ни с чем не хочешь разобраться? – Нет, спасибо, – беспечно отмахнулась я. Прозвучало это настолько ненатурально, что даже я сама почувствовала это, а потому опустила глаза и отхлебнула еще чаю. – Дело твое, – покачал головой явно разочарованный профессор. – Но если передумаешь, приходи, я тебе помогу. Я просипела благодарность и махом допила чай, закусила печеньем, что лежало в вазочке на столе. Игорь Семенович повторил за мной, потом поднялся и снова взялся за чайник.