– Ну ты и шлюха, – девица покачала головой, глядя на меня словно мать, которая застала несовершеннолетнюю дочь за грехопадением. А, на минуточку, мне в затылок уже дышит тридцатник и грозится вот-вот догнать, так что не сопливой девчонке читать мне на ночь морали. – Пошла вон в свою комнату, – глядя прямо в глаза обнаглевшей племянницы, размеренно произнесла я. – И нечего рассуждать о том, что тебя не касается, мала еще слишком, – и с невозмутимым видом сделала очередной глоток. То ли ромашка благотворно подействовала, то ли работа с психологом, но я, наконец, смогла перестать себя чувствовать виноватой перед младшей родственницей и несуразно мягким поведением лепить пластырь на эту самую несуществующую рану. – Ты же не думаешь, что я буду молчать о том, что видела? – вопреки моему внутреннему ощущению гармонии Машка никак не могла угомониться: – Мама и бабушка обязательно все узнают. – Сколько, по-твоему, мне лет, Маша? – устало спросила я. – Думаешь, я начну всерьез бояться их недовольства, как раньше? Или того, что меня попросят освободить квартиру? Ты этим собралась меня шантажировать? Так мне не страшно, перееду в съемную, если что. Я взрослая и за свою жизнь отвечаю сама. А вот что будешь в таком случае делать ты, подумала? В твоем возрасте уже нужно уметь помнить добро, от кого бы оно ни исходило. А ты, как дворовая собачка, готова цапнуть любую руку, пусть даже ту, что тебя кормит. Подумай, где бы ты сейчас находилась, не получись у меня уговорить Директора не выгонять тебя из ВУЗа. – До чего ты токсичная! – заявила девчонка и, развернувшись на пятках, скрылась в коридоре. – Вот и поговорили, – кивнула я самой себе и допила чай. На следующее утро мы с Машкой впервые добирались до университета по раздельности. Я попросту не стала ее будить, спокойно собралась и покинула квартиру. По пути я всерьез задумалась о том, чтобы действительно снимать жилье: давно пора начать жить только своей, не зависимой ни от кого жизнью, а не плестись по давно накатанной колее, избегая встрясок. Чем меньше точек соприкосновения у меня будет с родителями, тем меньше у них будет возможностей давить на меня и навязывать свою волю, потому что ничего пока хорошего мне это не принесло. Однако как сделать это при моей новой зарплате – вопрос тот еще. Бросать работу не очень хотелось: учить молодежь мне неожиданно пришлось по душе. Занятия я проводила с удовольствием, да и студенты ко мне привыкли и уже относились с симпатией, иногда даже жаловались на более опытных преподавателей. Я педагогично этого не поощряла. Занятия у меня шли до обеда, а после я была совершенно свободна: КВН, открывающий День первокурсника, начинался в четыре. А поскольку на заре моей университетской карьеры Измайлов назначил меня ответственной за веселых и находчивых, уйти домой не позволяли полномочия. Освободившееся время решила потратить с умом – а именно искать подработку. Хорошие конструкторы сейчас в цене, должны быть какие-то предложения на «удаленке». И действительно, кое-что к моему удовлетворению нашлось. Ближайшее будущее забрызгало радужными перспективами, в воображении я уже вовсю расставляла мебель в съемной квартире. Прервал мои красочные грезы Директор. Уселся прямо поверх моего стола, благо остальные преподаватели были заняты на парах, и с дурацкой улыбочкой произнес: – Привет. Губы, игнорируя здравые сигналы мозга, сами по себе растянулись в ответной улыбке, и я молвила: – Привет, – про себя же подумала, что если выгляжу хоть вполовину так же блаженно, как и Измайлов, в пору нам ставить общий диагноз. Так мы и пялились друг на друга, пока Андрей не опомнился: – Обедать пойдешь? Я согласилась, и мы как парочка умалишенных, не обращая внимания на внешние раздражители, отправились в ресторан неподалеку. В голове у меня кружили сплошь поющие птички и розовые единороги, так что, что там стояло у меня под носом, пока я орудовала вилкой, точно сказать не могу. В общем, свободное время пролетело незаметно. День первокурсника начался в актовом зале. Сперва с официальной речью выступил ректор, поздравил причастных и дал им почти отеческий наказ, будь я сентиментальнее – непременно бы прослезилась. После говорил какой-то проректор и кто-то еще – я не особо вслушивалась и скучала на стуле ближе к выходу из зала. Измайлов же по долгу службы сидел где-то в первых рядах, я от предложения занять место поблизости отказалась: нам, простым людям, чем дальше от высокого начальства, тем комфортней. Глава 21 Выступление первой команды только началось, как завибрировавший в кармане пиджака телефон заставил дернуться от неожиданности. Звонил Юра. – Алло, – прошептала я, нагнувшись, рассчитывая таким образом не сильно отвлечь соседей от представления. – Женя, ты сейчас на работе? – Да. – Встреть меня, а? Я не знаю, куда идти, а Машка трубку не берет. Я недовольно засопела, но встречать родственничка все же пошла, согнулась в три погибели и на цыпочках прокралась к дверям актового зала, поздравляя себя с тем, что поступила мудро и не уселась рядом с Измайловым. Снаружи выпрямилась, разгладила складки на юбке и вновь почувствовала себя женщиной, а не дриопитеком. С дебильноватым выражением предвкушения на лице Юрий вертел головой в холле первого этажа, явно в попытках угадать, с какой же стороны появится подмога. Увидев меня, припустил навстречу и радостно стиснул в объятиях. – Привет, классно выглядишь, кстати! – расцеловал он меня в обе щеки. – Идем, там уже началось все, – поторопила я, нахмурившись, и оглядела простую юбку ниже колена и пиджак в тон – выгляжу, как училка. Хотя, на вкус и цвет, как известно… – Подожди, – понизил голос Юра. – Мне в туалет бы, еле доехал. Где тут у вас сходить можно? Я закатила глаза и повела мужчину в сторону. Коридоры университета были пусты: кто не пошел на КВН, уже успел отправиться домой. Пятничный вечер – не то время, когда народ предпочитает законному отдыху внеурочную службу. Я, честно говоря, тоже мечтала поскорее оказаться дома. Возле мужской уборной я остановилась и хотела жестом указать родственнику на дверь, как тот сделал резкое движение в мою сторону, зажал ладонью рот, лишив возможности издать хоть какой-то крик, и, ухватив другой рукой поперек талии, затащил в туалет. Толкнул меня вперед в сторону зеркала, захлопнул входную дверь и запер ее на замок. – Ты рехнулся? – накинулась я на него, все еще не желая верить, что подозрения в его сторону были не столь уж беспочвенны. – Заткнись и не вынуждай меня применять силу, – грубо оборвал он и засунул руки в карманы кожаной куртки. – Где наркотики? – Наркотики? – с недоумением переспросила я. Ему-то зачем? На наркомана не похож вроде… – Да-да, наркотики, ты не ослышалась, – кивал он в такт словам головой и поторопил: – Так, где они? – Я не знаю, – как можно искреннее произнесла я, почувствовав, как жар приливает к щекам, выдавая меня с потрохами. Может, следовало ответить что-нибудь в стиле: «какие наркотики?» или «а тебе зачем?» – Женя, – протянул родственник. – Ведь не чужие же люди, не хочется мне из тебя силой ответы выбивать. Ты девчонка красивая, попорчу еще ненароком… Договариваться будем? Сама подумай, с какой стати тебе защищать торговцев «дурью»? Или это кто-то из твоих знакомых? Может быть, начальник? У тебя вроде с ним все складывается… – А у тебя какой в этом интерес? – проигнорировала я последнюю фразу. – Ничего личного, всего лишь бизнес. Ребята на чужой территории работать начали. Моя задача – объяснить им, что так не делается. – А я тут при чем? С чего ты вообще взял, что я могу что-то знать? То, что я здесь работаю, еще ни о чем не говорит. Я эту дрянь в жизни не пробовала и пробовать не собираюсь. Лучше бы ты за дочерью присматривал, вот уж кого следует поберечь. – Все так, – Юра сложил руки на груди и склонил голову на сторону, будто собирался изучить меня под другим углом. – Но со своими любовниками тебе стоит вести себя аккуратнее и не забывать, что живешь не одна. Дети, знаешь ли, слышат многое из того, что не предназначено для их ушей. Машка вчера была в таком гневе… – усмехнулся мужчина и предоставил выводы сделать самой. Я вспомнила неприятную сцену на кухне и прикинула: как долго наблюдала за нами племянница, если успела расслышать про наркотики? И почему мы ее не заметили? А потом меня осенило: – Так ты поэтому с дочерью стал общаться? Чтобы иметь повод в университете околачиваться? – А что не так? Девчонке в радость, и мне польза, – холодно усмехнулся Юрий, на глазах превращаясь из непутевого папашки в расчетливого мерзавца. – Удобнее было бы конечно за тобой приударить, но ваш завкафедрой меня опередил… – Да ты урод моральный! – покачала я головой, почему-то думая о Машке. Разочароваться в отце второй раз – врагу не пожелаешь. – Оставь свои праведные выкладки при себе, – посоветовал Юра. – А еще лучше – заткнись и веди меня к местным наркобаронам. – Юрий ухватил меня под руку, тесно прижав к себе, осторожно высунул голову в дверь и вывел из туалета. – Давай безо всякой бабской дури, – предупредил он. – В героиню играть не нужно, иначе ничем хорошим для тебя это не закончится. Из двух возможных направлений я выбрала кафедру химии. Пока мы чуть ли не в обнимку шли по коридорам, мозг обрабатывал информацию и пытался придумать, как выпутаться из ситуации. Со вторым было сложно, да и надеялась я, что родственник не сделает мне ничего плохого, а вот с первым – повеселее, потому на этом я и сосредоточилась. Значит, Юрий в нашу жизнь ворвался не просто так. Мужчину заинтересовал университет. Откуда уж он узнал, что тут приторговывают – дело десятое, но конкурентов ему понадобилось приструнить. Отсюда напрашивается вполне логичный вывод о характере бизнеса, которым он занимается то ли сам по себе, то ли по найму. С душком, я скажу, доходы оказались у родственничка. Итак, в определенный момент ему понадобился законный повод появляться в стенах нашего ВУЗа, и тут он удачно вспоминает про дочь. Пламенная речь, пара-тройка походов в ресторан и кино, и девчонка его с потрохами. Ко мне он тоже пытался клинья подбивать, но Измайлов и мое нежелание каких-либо новых отношений свели старания мужчины на нет. Даже не знаю, хорошо ли это: Машку все-таки жалко. Сбивая с мысли, у меня в кармане зазвонил телефон, сумочка так и осталась лежать на стуле в актовом зале, но сейчас было не до нее. Юра тут же отобрал сотовый и, отключив его, переложил к себе в карман. Я почему-то подумала о Директоре. Если сейчас я приведу Юрку к аспиранту, и тот спугнет его, заставив свернуть производство, полиции тут уже нечего будет делать, а мы так и не выясним, кто же этот затейник, что организовал всю преступную схему. – Почему ты так уверен, что я не заявлю на тебя в полицию? – спросила я, когда мы уже поднимались по лестнице. Юрка искренне рассмеялся в голос: – А ты докажи им сначала, ничего у тебя не получится. А если все-таки сунешься, знай, последствия будут не из приятных. Такой, как ты, точно не понравятся, дюймовочка. Со злостью глянула на мужчину, но промолчала. Спорить – себе дороже. Увидев над дверями название кафедры, к которой мы шли, Юрий хмыкнул: – Так я и думал. Ни звука, – с угрозой в голосе тихо предупредил он, я сочла за благо послушаться. Юрий бесшумно открыл дверь, и мы вошли. В коридоре оказалось темно, все двери, кроме двери, ведущей в лабораторию, были закрыты. Из дверного проема лился свет. Уверенным шагом Юра повел нас к нему. Внутри кто-то ссорился, общались на повышенных тонах. Юрий остановился сбоку от входа так, чтобы изнутри помещения нас оказалось не видно. Знаком он приказал мне молчать. Я кивнула и принялась напряженно вслушиваться, стараясь не упустить ничего важного. Почему-то за время пути я уверилась в мысли, что вместе с Измайловым мы обязательно придумаем, как прищучить моего нечистого на руку родственничка, а потому и лезть на рожон не собиралась, выбрав для себя амплуа разведчицы во вражеском стане. – Думал, я ни о чем не узнаю! – донесся до нас недовольный женский голос. – Ты знаешь, мне нужны деньги, – спокойно отвечал мужской, в котором я без труда распознала голос химика-аспиранта. – Ждать, когда ты снова возьмешься за дело, я не могу. – И поэтому ты решил в обход меня приторговывать на стороне! – женщина повысила голос. «Уж, не про кафе ли у них сейчас речь?» – напряглась я. Насколько мы знаем, остатки товара бармен оставил в камере хранения магазина, тем самым поставив торговлю на паузу. Не удивлюсь, если на эти действия парень получил благословение свыше. Три самоубийства и наши с Измайловым намеки должны были весьма этому решению поспособствовать. Или же речь о той партии, что химик оставил в парке? – Тише, нас могут услышать. Я бы все равно с тобой поделился, – в противоположность женщине парень был невозмутимо спокоен. – Это ты сейчас так говоришь, потому что я все узнала! Только не забывай, кто все это придумал и кто тебе реагенты поставляет. От одной партии, даже крупной, толку мало, в этом бизнесе важна регулярность. Вздумаешь меня обмануть, я быстро твою лавочку прикрою, и не посмотрю на твои трудные обстоятельства. Не забывай, на кого ты работаешь. Аспирант демонстративно вздохнул. – Радуйся, что я нашел оптового покупателя, не придется больше в кафе рисковать, – подтверждая все наши подозрения, возразил Илья. А вообще, у парня при столь сомнительных талантах ангельское терпение, это я еще заметила, когда задачками его терзала. – А мне, может, нравилось под носом у папеньки гадить, – противно захихикала девушка, и все части паззла разом сошлись в единую картинку – все оказалось так, как и предполагал Андрей. От неожиданности я непроизвольно дернулась, Юрка придержал и предупреждающе сверкнул глазами. – Ты бы видел, как он дома лютует из-за этих летунов из окна, – тем временем продолжила хихикать на манер гиены девица. Я поморщилась от отвращения. Единственное, что не укладывалось у меня в голове: с какой стати девушка так сильно осерчала на папу? Внутрисемейная драма? Он изменял ее маме? Отшил неугодного жениха? Или виной всему – тяжелый подростковый период, с последствиями которого она так и не справилась? В таком случае девице прямая дорога на кафедру Игоря Семеновича. – Ты уже совсем с катушек слетела. Если не хочешь оказаться на нарах, убавь свои амбиции и дай мне нормально вести дело. Прибыль будешь получать регулярно, а месть папочке придумаешь другую, – в голосе аспиранта наконец прорезались стальные нотки, что во мне вызвало чувство удовлетворения: зарвавшуюся дочурку давно нужно было поставить на место. Пока я занималась анализом подслушанного, Юрка успел вытащить из-за пояса пистолет и, крепко ухватив меня за локоть, затащил внутрь лаборатории. – Думаю, вы уже договорили, – эффектно появился он перед глазами доморощенных наркоторговцев, меня же, чтоб не мешалась и была на виду, пихнул в их сторону.