Не папки – судьбы справа налево перекладывает. * * * – Этого… Этого… Этого… Этого… И этого… Пять папок легли в сторону. – Привезёшь их в Москву. По одному. Зачем им встречаться, зачем разговоры говорить? Привезёшь, поселишь на Петровке или в Столешниковом переулке, поближе к Большому театру. Квартиру снимешь большую, чтобы семь-восемь комнат. Каждому комнату дашь, и чтобы не выходили. Продуктов купи побольше. Пусть живут, спят, отдыхают. – А если они в туалет захотят? – Зачем такой непонятливый? Ведро возьми, в углу поставь. Я при царском режиме в тюрьмах в ведро ходил. Ведро полное станет – вынесешь. – А если кто-то придет? – Ты почему такой боязливый? Почему боишься всего? Если кто-то придёт – не открывай. Пусть стучат. Тихо сидеть будешь – кто придёт, никто не придёт! – А долго нам там… жить? – День, два, три. Ты мне номер квартиры скажешь, и ключ дашь от чёрного хода. Я оттуда приду. Сам приду. Только ты никому не говори. – Так точно, товарищ Сталин! – Тогда ступай! Эй, стой, деньги возьми квартиру снять. – У меня свои есть. – Зачем свои, не надо свои. Мои возьми. Товарищу Сталину чужие деньги не нужны… * * * Балет в Большом. Премьера. Зал заполнен до отказа. Всё больше генералами, адмиралами и полковниками. И еще охраной, которая бдит. Потому что члены ЦК и правительство любят искусство и актёров, и актрис. Жалует и привечает всячески. И премьер не пропускает. В главной ложе Сталин, Молотов, Микоян и другие известные всей стране персоны. И начальник охраны Власик, который не спектакль сюда пришёл смотреть, а товарища Сталина от злодеев оберегать, потому как перед ЦК головой за него отвечает. А империалисты всего мира не дремлют, об одном мечтают – лишить страну Советов ее Вождя. Прибегают офицеры охраны, докладывают: – Чердак в порядке. – Подвал осмотрели. – Гримёрки и сцена проверены. – На колосниках никого. – Прилегающие улицы прикрыты нарядами милиции… И вдруг: – Там машина… – Какая? – Товарища Сталина. У служебного входа стоит. – Зачем? Кто распорядился? Убрать машину! – Никак нельзя. В ней водитель. У него бумага. – Что за бумага? – С подписью «Хозяина». Он велел машину у служебного входа держать, никуда не отлучаясь. Начальник охраны осёкся. – Ничего не путаешь? – Никак нет. Вы спросите у самого… – Ты что, охренел? Сейчас спектакль начнётся… Но, с другой стороны, куда деваться? Не порядок, когда машина и не понятно зачем. Выдернуть бы водителя, да спросить… Но подпись. Она как охранная грамота, которую не перепрыгнешь. Против Его воли идти себе дороже, вмиг на Соловках окажешься или в Магадане. Зачем машина? Зачем у служебного входа? Не прост «Хозяин» и не из железа сделан, хоть и Сталин он, но свои личные тайны у него имеются, в которые лучше никого не посвящать, даже охрану. Много чего Власик знает, чего другие не знают, но о чем молчать он будет, хоть клещами его рви. Но и он всего не знает! Но как тут быть? Придётся тревожить «Хозяина», придётся спрашивать, хоть и коленки трясутся. – Товарищ Сталин… – тихим шёпотом из-за спины. – Чего тебе, Власик? – Там машина. Ваша. – Ну? – И водитель. Говорит, вы распорядились. – Машина? Ну, пусть стоит. Если есть машина, то, значит, для чего-то нужна. Зачем мешаешь спектакль смотреть? Ступай. На цыпочках уходит начальник охраны, весь в поту и сомнениях. Но понимает. Понимает, что надо держать язык за зубами, чтобы никто из ближнего окружения «Хозяина» о той машине ничего не узнал. Подозвал охранников, приказал: – К машине не подходить. Убери оттуда всех. Хотя – нет. Оставь кого-нибудь одного подальше. На всякий случай. И где-нибудь боевую группу схорони. – А если… – А если Самого увидишь, глаза закрой и под половичок залезь. Или я тебя сам – и каблуком придавлю. Всё, дальше моя работа будет. И чтобы – никого! Идёт спектакль своим чередом. Балетные танцуют, зрители на сцену смотрят и в полглаза в ложу, где генералиссимус сидит, а за ними охрана в штатском с театральными биноклями зорко следит. Первый акт. Второй… В начале второго акта «Хозяин» встал с кресла. Сказал негромко друзьям-приятелям: – Я сейчас вернусь. Вышел из ложи. За ним начальник охраны. – Ты куда, товарищ Власик? Смотри спектакль. Хороший спектакль. Зачем за мной идёшь? – Но… – Э-э… Может, я с красивой дэвушкой встречаться хочу. С балериной. Замужней. Зачем тебе ее смотреть? Может, я хочу ей спасибо за балет сказать, а тут ты рядом в сапогах стоять будешь. Неудобно. Честь дэвушки. На Кавказе за такое знаешь, что бывает! – Но, товарищ Сталин, ваша безопасность… – Что безопасность? Здесь театр, храм искусства. Балет. Зачем бояться? Зачем ты всегда боишься? Ничего с товарищем Сталиным не будет. Убери своих держиморд. Что вы как жандармы царские… Дёрнулся было Власик, но осадился, взгляд «Хозяина» поймав. Идёт товарищ Сталин по театру. Один. Может, и точно на романтическое свидание. Ведь мужчина он горячих кавказских кровей. И женщины любят его, все женщины Советской страны. Любая счастлива будет, если хоть взглянет на нее.