— Папа, папочка, проснись, пожалуйста, — причитала она сквозь рыдания, — папочка, я люблю тебя. Какая-то сердобольная женщина попыталась поднять ребенка. Но Иришка отчаянно вцепилась в отца и завизжала на весь двор. — Не-е-ет, папа, папа, папа!!! Женя крепко обнимала голову Кости и тихо плакала, глотая слезы. Когда подъехала «скорая», Костя уже не подавал признаков жизни. С большим трудом врачам удалось оторвать от него бьющуюся в истерике, перепачканную кровью девочку. Пока Костю укладывали на носилки, Женя набрала номер Леонида: — Лёня, срочно приезжай… В Костю стреляли, — голос Жени срывался, слова давались с трудом. — Что?!! Как он?! Сейчас буду! Костю погрузили в «скорую». Женя передала Иришку соседке по лестничной площадке и попросила дождаться Леонида. Врач помог ей забраться в машину. Взвыли сирены, «неотложка», набирая скорость, выехала на улицу. На месте происшествия несколько милиционеров начали свою работу. Подъехала машина прокуратуры. Оставив Феликса в дежурке, Влад вошел в полутемный, с вечно зашторенными окнами кабинет начальника криминальной милиции майора Рязанцева. Тот ждал его. Сухо поздоровавшись, майор указал широкой, как лопата, ладонью на стул. — Садись, Чернышев, — Рязанцев, водрузил на нос тяжелые роговые очки. — В общем, так, буду краток, сегодня утром, примерно в 9.15, во дворе дома N28, что по улице Кутякова, некто попытался свести счеты с господином Плотниковым Константином Геннадьевичем, предпринимателем, генеральным директором ЗАО «Меркурий». Пострадавшему 31 год, женат, так сказать, дочь, — Рязанцев положил бумаги перед собой и сцепил толстые пальцы в замок. — Выстрел произведен с расстояния около 200 метров с крыши соседнего дома. Оружие оставлено киллером на месте. Сейчас там работают наши ребята. Но твое присутствие, как я надеюсь, ты сам понимаешь, так сказать, необходимо, — Рязанцев достал из кармана клетчатый платочек и провел им по сверкающей в свете единственной подпотолочной лампы лысине. — Парень пока жив, но долго, судя по всему, не протянет. Сейчас он в реанимации. Это еще не все. В подъезде того самого дома напротив, так сказать, на лестничной площадке между четвертым и пятым этажами, обнаружен труп мужчины с огнестрельными ранениями в грудь и голову. Руку даю на отсечение, это и есть убийца. Заказчик, похоже, парень осторожный, и решил подстраховаться. В общем, так, времени у нас, так сказать, в обрез. А потому, Чернышев, бегом на место преступления, дело поручаю тебе! Выясни все как можно быстрее и бегом назад. Я жду! — Владимир Иванович, но у меня же отпуск, — попробовал возразить Влад. — Ничего страшного, — успокоил его Рязанцев, — Догуляешь позже! — Но ведь… — Все! — Рязанцев хрустнул суставами пальцев. — Возражения больше не принимаются! Свободен! На лице старика было написано столько печали, что Никита едва сдерживал себя. Он испытывал неукротимое желание разорвать зверя на мелкие клочки голыми руками. Прямо сейчас. Но, увы, это было невозможно. И осознание собственного бессилия только подливало масла в огонь. — Вот здесь он мою Дуньку и зарезал, — дед Антон остановился и, поджав губы, устремил взгляд в зловещий лес. Никита сочувственно положил руку на плечо старика. Ему было безумно жаль деда, лишившегося верного и надежного помощника. — Тоскливо мне без неё, — просипел дед. — Я ведь ее жеребенком взял. Десять лет прожила у меня, горемычная. И, главное, умная-то какая была. Все понимала, как человек. А сколько раз выручала меня. Эх, Дунька, Дунька… Кабы знать… Никита сжал кулаки. В этот момент он чувствовал, как в нем самом зарождается зверь. Зарождается и заполняет собой каждую клеточку организма. И зверь этот, жестокий и беспощадный, ничуть не уступал тому, что рыскал сейчас по бескрайней тайге, в поисках новой жертвы. «Сразимся, — подумал Никита, — посмотрим — кто кого!» Но сейчас он ничем не мог помочь Антону восполнить утрату. И из-за этого ненависть к волку с еще большей силой захватывала его, становясь неукротимой. — Я принесу тебе его шкуру, Антон. Обещаю. На этот раз я не остановлюсь. Или я, или он! В голосе Никиты было столько решимости, что старик понял, охотник добьётся своего. Он сможет укротить взбесившегося хищника. — Бог тебе поможет, сынок. Бог поможет. — Конечно, поможет, — Никита похлопал старика по спине, — иначе и быть не может. На верхушке ели противно закаркала ворона. — У ты, нечисть! — дед Антон поднял голову. — Как бы беду не накаркала. Никита снял с плеча карабин и, дёрнув затвором, выстрелил навскидку. Ворона камнем полетела вниз. — Завтра чуть свет выхожу, — Никита потянул затвор, выбрасывая гильзу. — Только бы погода не подвела. — Удачи тебе, сынок. Береги себя. Никита кивнул и занялся поисками следов, восстанавливая картину волчьей охоты. Огонек горит светлее, Горбунок бежит скорее. Вот уж он перед огнем. Светит поле, словно днем; Чудный свет кругом струится, Но не греет, не дымится. Диву дался тут Иван. «Что, — сказал он, — за шайтан! Шапок с пять найдется свету, А тепла и дыму нету; Эко чудо-огонек!» — Дядя Лёня, а папа вернется? Леонид захлопнул книгу и нежно погладил Иришку по волосам. — Конечно, золотце, конечно… Просто сейчас ему плохо… Заболел он, дочка. Но все будет замечательно. Он выздоровеет и вернется к нам. Иришка прижалась головкой к плечу дяди Лёни и закрыла глазки. Леонид крепче обнял ее. — Постарайся уснуть, малышка. Леониду было нелегко сидеть на месте в такой момент. Все его существо жаждало действий. Эмоции переполняли его, с неудержимой силой рвались наружу. Сейчас он должен быть не здесь! Но… «Прорвемся! — тихо раскачиваясь, он баюкал девочку. — Все уладится!» — Все уладится, — неожиданно вслух произнес он и бросил испуганный взгляд на Иришку. Девочка мирно спала. Леонид отнес ее в спальню и уложил в кроватку. — Спи, дочка. Все уладится. Запел «сотовый». Леонид на цыпочках вышел в зал. — Алло? — Леонид Геннадьевич, это Татьяна Матвеевна. Мне только что позвонила Женя… Какой ужас!.. Я буду через двадцать минут. — Замечательно! Я жду. Да, Татьяна Матвеевна, будьте добры, купите по пути какую-нибудь игрушку посимпатичнее. — Да, да, конечно… Какой ужас… Леонид вышел на лестничную площадку, на ходу доставая из кармана сигареты и зажигалку. — Все уладится, все уладится, — повторял он вполголоса. За дверью он столкнулся с высоким светловолосым мужчиной атлетического телосложения. Тот отошел на шаг и пробежал по Леониду цепким, колючим взглядом серо-стальных глаз. Голова незнакомца с холодными правильными чертами лица наклонилась чуть набок. Вслед за мужчиной на площадке появился черно-белый спаниель и, сев в нескольких шагах от Леонида, также изучающе уставился на него. Леонид удивленно приподнял брови. Такая бесцеремонность была ему не по душе. — Здравствуйте, — после секундного молчания произнес мужчина. — Старший лейтенант Чернышев. Уголовный розыск. — Добрый день, — Леонид прикурил сигарету. — Хотя какой к черту… Чем обязан? — Мы расследуем… — милиционер кивнул вниз. — Понял, в курсе, — Леонид выпустил облако дыма.