— Насколько мне известно, потерпевший проживает в этой квартире, — Чернышев указал на дверь. — Да. Я его брат. Женька… ну, жена Кости, уехала с ним в больницу, а меня попросила посидеть с дочкой, пока не придет гувернантка. Она только что звонила. Скоро будет. — Кем был потерпевший? Леонид внимательно посмотрел на милиционера. — Почему был? — сквозь зубы спросил он. — Еще ничего не известно! — Простите. Леонид сделал глубокую затяжку. — Он учредитель и генеральный директор ЗАО «Меркурий», торговой фирмы. А я его заместитель. — Чем занимается ваша фирма? — Торговлей, — процедил Леонид, — точнее, поставкой товаров из-за границы на российский рынок. — Конкретнее? — Господин… Простите? — Чернышев, Владислав Николаевич. — Владислав Николаевич, у меня сейчас совершенно нет времени беседовать с вами. Вы меня простите, конечно. Давайте поговорим обо всем в другое время и в другом месте, — Леонид полез во внутренний карман. — Вот вам моя визитка. Здесь домашний и рабочий телефоны. Позвоните мне. — Что ж, не возражаю. Всего хорошего. Леонид вернулся в комнату. Чернышев позвонил в соседнюю квартиру. Работы сегодня было по горло. Женя потеряла счет времени. Ей казалось, что она уже целую вечность сидит в этой больнице. По коридору деловито носились люди в белых халатах, но она никого и ничего не замечала. Ею овладела апатия. Тело стало ватным и непослушным. Пустым взглядом она смотрела на плакат на стене. Время от времени на глазах появлялись слезы. В конце коридора показался уже знакомый врач. Женя встала. Сердце бешено забилось. Не помня себя, она побежала навстречу. — Ну!.. — только и смогла произнести она. Врач посмотрел на нее с грустью и сожалением. — Мы сделали все возможное… Состояние критическое. Пуля задела сердце… Большая потеря крови. Он в глубокой коме… Жизнь поддерживают аппараты. В общем, спасти его может только чудо. — Мне можно к нему? — Пока нет. Палату готовят… Девушка, милая, вы ему ничем не сможете помочь. — Я хочу быть с ним, — произнесла Женя не терпящим возражения тоном. — Ну… хорошо, — сдался Александр Николаевич, — я постараюсь уладить этот вопрос, а пока советую вам отдохнуть. — Я останусь здесь. Врач вздохнул и покачал головой. — Вы очень слабы, перенесли тяжелый стресс… — Я останусь здесь. — Женя, — тихо позвал знакомый голос. Женщина оглянулась и бросилась к Леониду. — Ну, ну, все хорошо… Александр Николаевич удалился. — Женька, иди отдохни. Я посижу здесь. Женя мотнула головой. — Пойдем, сядем, — Леонид повел ее к креслу. — Иришка сейчас с Татьяной Матвеевной. С ней все хорошо. Успокоилась. Женщина кивала, вытирая слезы. — Спасибо, ты настоящий друг. Никита собирался основательно. Не торопясь. Один Бог знает, на сколько может затянуться охота. Тайга спешки не любит и ошибок не прощает. Иная вещь, кажущаяся безделицей здесь, в тайге может спасти от верной гибели. Поэтому времени на сборы Никита не жалел. Лучше потерять час здесь, чем здоровье или жизнь там. — Кажется, всё, — Никита завязал рюкзак и отнёс его к двери. Он ещё раз прикинул в уме всё, что ему может понадобиться, и, убедившись, что ничего не забыл, занялся оружием. Аня тихо сидела за столом, подперев руками щёку, и молча наблюдала за сборами мужа. Она боялась предстоящей разлуки, но остановить Никиту не могла. Она знала, что это бесполезно и ни к чему хорошему не приведёт. Никиту сейчас ничто не могло остановить. Он не успокоится, пока не убьёт проклятого зверя. — И всё-таки есть в этом хищнике что-то особенное, не присущее волчьему племени, — Никита выложил на стол охотничий нож, топор и боеприпасы. В руки он взял карабин и приготовил его к чистке. Аня приподняла брови. — Я не раз охотился на волков. И читал про них много. Но с таким экземпляром не сталкивался. Волки живут стаей, а этот один. Одиночки, конечно, у них бывают. Но это другой случай. Одиночками, или бирюками по-нашему, становятся чаще всего больные или ослабленные звери. Стая таких изгоняет. И они вынуждены следовать за прогнавшими их собратьями и питаться жалкими остатками с их стола. А этот волк сильный и здоровый. Он сам мог бы стать вожаком. Почему же он один? — Может, он и в самом деле не волк, а злой дух, оборотень? — испуганно прошептала Аня. — Про него люди всякое рассказывают. — Делать людям нечего, вот и рассказывают, — отмахнулся Никита. — Не дух он, не чёрт и не дьявол. И скотину режет вовсе не из мести. Говорю же, одиночка он, в этом всё и дело! Когда-то, по неизвестным причинам, стая прогнала его, а свою он создать не смог. Ну и со временем привык быть один. А одному тяжело. Лось или кабан ему не по зубам. Вот он домашний скот и губит. Только убивает он больше, чем съесть может. Так и на этот раз. Жеребёнка хоть покромсал немного, а кобылу вообще не тронул. Убил только. И всё. Похоже, ему просто нравится убивать… — Ой, Никитушка, боюсь я что-то, — Аня передёрнула плечами. — Перестань. Ещё не хватало нытье твое слушать перед дорогой. — Нет, нет, не буду, — Аня замотала головой. — Ну и ладненько! — Никита широко улыбнулся. — Давай, накрывай на стол. Я сейчас закончу, поужинаем и спать. Завтра вставать рано. Нужно выспаться. Собак покормить не забудь. Ладу и Кинжала я с собой возьму. Без них сейчас в тайге делать нечего. Снегу почти не осталось. Аня послушно встала и скрылась на кухне. — Ты, главное, не переживай, — Никита щелкнул затвором и спустил крючок, проверяя слаженность работы механизмов. — Знай, со мной ничего не случится. Сделаю дело и вернусь. Когда, не знаю. Но пока не убью каналью, не вернусь. Аня незаметно смахнула слезу. — Я буду ждать, — проговорила она, — и молиться за тебя. — Вот и отлично, — Никита отложил в сторону карабин, — я знал, что ты у меня чудо!.. … На следующий день, не дожидаясь рассвета, Никита встал, плотно позавтракал и быстро собрался. Аня, смотрела на него, боясь упустить малейшее движение. Никита повесил на пояс топорик и спрятал в голенище сапога широкий охотничий нож. Карабин занял свое место в чехле у рюкзака. — Ну, всё, пока, любимая. Жди, — поцеловав Аню, Никита вышел из дому. На улице было холодно, но по ясному небу и отсутствию ветра Никита понял, что день будет спокойным. Оглядевшись по сторонам, он чуть слышно свистнул. Издровяного сарая выбежали две крупные темно-серые лайки. Радостно поскуливая, они запрыгали вокруг хозяина, помахивая хвостами — бубликами. — Лада! Кинжал! — Никита ласково потрепал собак. — Ну, ну! Высоко подпрыгнув, Лада лизнула его в щеку. Несмотря на ранний час, охотник чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. — Я иду к тебе, волчара. Встречай гостя. Никита твердо зашагал по дороге к лесу. Собаки, поигрывая друг с другом, прыгали рядом.