Я думаю над его словами. – Значит, Рай Стросс, харизматичный лидер, икона «Шестерки с Джейн-стрит», оканчивает свои дни нелюдимым барахольщиком, живущим в одной из башен небоскреба на Сентрал-Парк-Вест. – Вместе с бесценной картиной Вермеера, висящей у него над кроватью, – добавляет ПТ. – Которую он украл у моей семьи. – Перед тем как напал и похитил твою двоюродную сестру, а до этого убил твоего дядю. На некоторое время мы умолкаем, позволяя логической цепочке осесть в нашем сознании. Затем я говорю: – Вы же не рассчитываете на то, что ФБР будет держать личность барахольщика в секрете. – Нет. Такое было бы невозможно. В нашем распоряжении день, от силы два, а потом все выплеснется наружу. – И чего вы хотите от меня? – спрашиваю я, сцепляя пальцы. – Разве ты не догадался? Я хочу, чтобы ты провел расследование. – А как же Бюро? – Для ФБР раскрытие личности Стросса вызовет поток неприятных воспоминаний. Ты, конечно, не можешь помнить доклад Комиссии Чёрча в семьдесят пятом году. Там были вскрыты множественные факты незаконной слежки ФБР за группами защитников гражданских прав, феминистками, пацифистами и прочей публикой, которую мы тогда называли новыми левыми. – Не понимаю, каким образом это связано со мной. – В расследовании этого дела ФБР придется играть строго по правилам, – говорит он и многозначительно смотрит на меня. – Надо мне добавлять, что ты от этого свободен? – Кажется, вы уже добавили. – Если ты простишь мне каламбур, это беспроигрышная ситуация, Вин[14]. – Не прощу. – Не простишь? – Не прощу каламбур. Мои слова вызывают у него улыбку. – Что ж, вполне честно и точно. Ты, со своей стороны, занимаешься расследованием и защищаешь интересы семьи, и прежде всего интересы двоюродной сестры. – А с вашей стороны? – Раскрытие крупного дела. Я обдумываю его ответ и говорю: – Я в это не верю. – (ПТ молчит.) – Меньше всего вам нужно пятно на вашем поясе чемпиона. Вы же окончили службу, не проиграв ни одного дела. В голове теснится множество вопросов, но один так и рвется наружу. Я задаю его ПТ: – Почему это дело так важно для вас? – Из-за Патрика О’Мэлли. – Агента, застреленного Шугарменом? – Я был тем самым новичком, провалившим операцию. Глава 7 Пока мой самолет заправляют горючим, ПТ вручает мне папку толщиной с телефонный справочник. Есть много такого, что мне нужно узнать и запомнить, но важнее всего сейчас время. Мы оба приходим к выводу: первым делом нужно встретиться и поговорить с Лейк Дэвис. – После освобождения из тюрьмы она сменила имя, – говорит ПТ. – Ничего удивительного. – Ничего удивительного, но в данном случае подозрительно. Вначале она официально сменила имя. Ладно, сменила, и на здоровье. Однако через два года, решив, что мы перестали за ней следить, она обзавелась полностью фальшивыми документами. ПТ, конечно же, не переставал за ней следить. – Теперь ее зовут Джейн Дорчестер. Она живет в Западной Виргинии, в Льюисберге. Владелица собачьего пансионата на окраине города. Замужем. Ее муж – Росс Дорчестер – местный застройщик. Детей у них нет, что вполне объяснимо. Замуж она выходила двадцать лет назад, когда ей было сорок с хвостиком. У Росса две взрослые дочери от первого брака. – А муж знает, кто она на самом деле? – Не могу сказать. Дальше терять время нет смысла. Мы уже находимся в аэропорту Тетерборо. Кабир быстро договаривается с аэропортом в Гринбрайер-Вэлли о посадке моего самолета. Я прощаюсь с ПТ. Не проходит и двух часов, как мой самолет приземляется в Западной Виргинии. У меня на борту есть целый гардероб, поэтому я переодеваюсь так, чтобы максимально соответствовать местным стандартам: выгоревшие облегающие джинсы от Адриано Гольдшмида, клетчатая фланелевая рубашка от Сен-Лорана. На ногах – туристские ботинки «Берениче» итальянской фирмы «Монклер». Я смешиваюсь с местными мужчинами. На летном поле меня ждет автомобиль с водителем – полноразмерный пикап «шевроле-сильверадо». Это добавляет местного колорита. Спустя пятнадцать минут после посадки самолета «шеви-сильверадо» подкатывает к длинному фермерскому дому в конце тупика. Во дворе красуется тошнотворно-яркая вывеска, все буквы разного цвета: Добро пожаловать в «Риц – Веселый лай». Отель и курорт Я громко вздыхаю. Ниже, буквами помельче, написано: Поиски окончены! Вы в лучшем собачьем спа-салоне Западной Виргинии. Я снова вздыхаю и прикидываю: сумею ли вывернуться, если разряжу в вывеску обойму. Во время полета я внимательно просмотрел сайт, настойчиво зазывающий в собачий «пятилапный» отель и расписывающий все его достоинства. Заведение предлагает «свободное, внеклеточное содержание». Питомцев здесь можно оставлять как на несколько часов, так и на несколько дней. Хозяевам обещаются чудеса для их «роскошных питомцев». В глазах рябит от трескучих, напыщенных фраз. Здесь предлагают заботливый уход, повышенное внимание к состоянию шерсти, позитивный настрой и – честное слово, я это не придумал – дзеновское душевное спокойствие. Для собак. Этот, с позволения сказать, «отель» представляет собой типичный пригородный дом в стиле ранчо с протяженными карнизами и покатой крышей. Я иду к открытой входной двери, сопровождаемый разноголосым лаем. За столом сидит молодая женщина. Она награждает меня улыбкой во весь рот и с чрезмерным энтузиазмом произносит: – Добро пожаловать в «Риц – Веселый лай»! – Сколько раз в день вам приходится это повторять? – спрашиваю я. – Что вы сказали? – Вы чувствуете, как каждый раз эта фраза откалывает кусочек вашей души? Женщина не перестает широко улыбаться, но улыбка – это ширма, за которой ничего нет. – Я могу вам чем-нибудь помочь? – Она перегибается через стол и смотрит на пространство у моих ног. – А где ваша собака? – Я хочу видеть Джейн Дорчестер. – Я могу вас обслужить. – Женщина протягивает мне планшет с зажимом, в который вставлено нечто вроде анкеты. – Пожалуйста, заполните эту… – Нет, сначала мне необходимо увидеть Джейн, – возражаю я. – Мой добрый друг Билли Боб (еще один элемент местного колорита) посоветовал: прежде чем заполнять какие-либо бумаги, обязательно повидаться с Джейн Дорчестер. Женщина медленно откладывает планшет и встает: