– Хочешь куда-нибудь заглянуть на ранний обед? – спрашиваю я. Она задумывается и быстро отвечает: – Почему бы и нет? Мы едем в гриль-зал клуба «Лотос», уютного частного клуба, членом которого когда-то был Марк Твен. Клуб находится в Верхнем Ист-Сайде и занимает здание, построенное в стиле французского ренессанса. Гриль-зал расположен в цокольном этаже. Мебель здесь темных тонов, а стены покрашены в сочный бордовый цвет. Самое лучшее место в зале отведено бару. Мужчин сюда допускают только в пиджаках и при галстуке. Нынче такое редко встретишь в Манхэттене. Кто-то считает этот дресс-код устаревшим, но мне нравится здешний налет старины. Метрдотель Чарльз рекомендует попробовать морской язык в кляре. Мы с Джессикой соглашаемся. Я выбираю «Шато О-Байи», красное вино из апелласьона Пессак-Леоньян. Их белые вина гораздо хуже. У меня снова звонит мобильник. Приходится вставать из-за стола. В клубе «Лотос» пользоваться мобильным телефоном разрешается только в специальных телефонных будках. Иду туда. Как я и ожидал, звонит ПТ. – Излагайте. – Извини, что не позвонил раньше, – говорит ПТ. – Сегодня был безумный день. Да ты и сам представляешь. – Есть что-то новенькое на вашей стороне? – Ничего достойного упоминания. А ты приблизился к поимке убийцы? – Убийц, – поправляю я. – Их было несколько. – Ты все-таки думаешь, что убийства совершал не одиночка? – А вы так не думаете? – Меня по-настоящему интересует только один. Естественно, речь идет об Арло Шугармене, когда-то застрелившем напарника ПТ Патрика О’Мэлли. – Здесь наши интересы расходятся, – говорю я. – Пусть будет так. Что тебе требуется от меня? – Четыре месяца назад в отделении Манхэттенского банка произошла кража. – И что? – Мне нужны все сведения по этой краже. Особенно информация по подозреваемым. – Манхэттенский банк, – повторяет ПТ. – Кажется, одного мы поймали. Это меня удивляет. – Где он? – Откуда ты знаешь, что это не она? – Хорошо, где она? – В данном случае он. Просто хочу, чтобы ты не терял бдительности, Вин. – (Я жду.) – Я поищу сведения. – И еще, у вас есть что-нибудь об офшорной компании, которую создал Стросс для покупки квартиры и оплаты счетов? – Компания анонимная. Тебе ли не знать, как тяжело добывать информацию по таким компаниям? Это я знаю очень хорошо. – И все-таки можно найти дату основания, штат, фамилию уполномоченного юриста, проводившего сделку. Возможно, даже банк, оплачивающий счета. Ведь кто-то платил за жилье Стросса в «Бересфорде». – Принято. Я возвращаюсь за столик. Вино уже открыто. Мне нравится общество Джессики. Мы много смеемся. Распив одну бутылку, открываем другую. Морской язык выше всяких похвал. – Странно, – произносит Джессика. – Что странно? – Мы раньше когда-нибудь оставались наедине? – Кажется, нет. – Рядом всегда присутствовал Майрон. – Похоже, он и сейчас незримо присутствует, – замечаю я. – Да, знаю. – Джессика моргает и тянется к бокалу. – Я все здорово испортила. Я не пытаюсь возражать. – Нынешний брак меня тяготит, – говорит она. – Мне грустно это слышать. – Серьезно? – Вполне. – Когда я ушла от Майрона, ты меня ненавидел? – «Ненавидел» не совсем то слово. – А какое то? – Питал отвращение. Она смеется и поднимает бокал: – Туше! – Я пошутил. На самом деле ты не вызывала у меня никаких чувств. – Это честно. – Я не воспринимал тебя как самостоятельную личность. – Только как часть Майрона? – Да. – Как придаток? – По правде говоря, не настолько серьезно. Как руку или ногу? Нет. Не на таком уровне значимости. Джессика делает новую попытку: – Как маленький спутник, вращающийся вокруг него? – Это ближе. Ведь ты причиняла Майрону страдания. Это все, что меня волновало. То, как ты влияла на него. – Потому что ты его любишь. – Да, люблю. – Как мило! Может, теперь ты лучше понимаешь всю ситуацию. – Нет, не понимаю. Но если хочешь, продолжай. – Само присутствие Майрона было чем-то огромным, – говорит Джессика. – Оно и сейчас такое. – Вот именно. Там, где он находится, нечем дышать, поскольку весь воздух Майрон засасывает в себя. Просто стоя рядом, он уже доминирует. Когда я жила с ним, моя писательская деятельность страдала. Ты знал об этом? Я изо всех сил стараюсь не хмуриться. – Ты его обвиняешь? – Я обвиняю нас. Он не планета, вокруг которой я вращалась. Он – солнце. Когда я слишком долго находилась с ним, мощность его присутствия была такой, что я боялась исчезнуть в нем. Казалось, еще немного – и гравитация притянет меня слишком близко к его пламени, оно захлестнет меня со всех сторон, и я утону.