– Он это может? – спрашивает у Фреда Стив. Когда он говорит, его усы подпрыгивают, как у героя комиксов Йоземита Сэма. – Да, Стив. Я могу. Вы принимаете или отклоняете мое предложение? – Отклоняю, – отвечает он, и в его голосе ощущается страх. – Мне не нужны деньги. Он начинает поглаживать усы, словно собачонку. Я ожидал, что он окажется сговорчивее. – Еще как нужны, – говорю я. – Для меня лучше молчать. Целее буду. – Так-так… – Если узнают, что я сказал хоть слово, мне конец. – Но об этом узнают, даже если вы будете молчать, – говорю я. – Это как? – хмурится Стив. – Да, – подхватывает адвокат Фред и выпрямляется на стуле. – О чем вы говорите? – Все очень просто. – Я откидываюсь на спинку стула и сцепляю пальцы. – Если Стив предпочтет не говорить со мной, я всем сообщу, что он говорил. Мои слова приводят обоих в недолгое замешательство. – Но вы же ничего не знаете, – бросает мне Стив. – Я знаю достаточно. – Если вы уже знаете, чтó я скажу, зачем тогда меня спрашивать? – Вы попали в точку, Стив, – со вздохом говорю я. – У меня есть кое-какие соображения. Хотите их услышать? – Мне это не нравится, – заявляет Фред. – Мы проявили любезность, согласившись на встречу с вами, а теперь вы начинаете угрожать моему подзащитному. Мне это не нравится. Совсем не нравится. Я смотрю на него и подношу палец к губам: – Тсс! Стив приваливается к спинке стула и продолжает теребить усы. Кажется, будто он ведет молчаливый диалог с усами. – Ну что же, красавчик, выкладывайте ваши соображения. – На самом деле они не мои. Это… Я чуть не сказал «гипотеза моей дочери». Но я не хочу даже косвенного присутствия Эмы в этой паршивой комнатенке. Решаю обойтись без предисловий: – Когда вы начали взламывать банковские ячейки, вам попались сведения о нынешнем местонахождении некоего Рая Стросса. Дрогнувшие усы подсказывают, что я напал на золотую жилу. – Погодите, – прерывает меня Фред, глаза которого округляются. – Того самого Рая Стросса? Если это касается… – Тсс, – повторяю я, не сводя глаз со Стива. – Возможно, вы просто передали эту информацию, а может, продали… не знаю, какой способ выбрали вы… Важно другое: информация оказалась у того, кто убил мистера Стросса. А это, мой усатый друг, делает вас соучастником убийства. – Что? Стив и его усы замирают, но Фред готов начать псевдобитву за интересы своего подзащитного. – У вас нет доказательств, – выдавливает из себя Стив. – Стив, в данный момент это знаю только я. Я не скажу властям ни слова. Никогда. Я ничего не разглашу. Я не допущу, чтобы об этом узнал тот, кого вы так отчаянно боитесь. Вы расскажете мне то, что знаете, а затем мы все продолжим жить так, словно ничего не случилось. Что изменится в вашей жизни? Вы станете на пять тысяч долларов богаче. Ответа нет. – Если вы решите отклонить мое предложение, или солжете мне, или заявите, что понятия не имеете, о чем таком я тут говорю, я выйду в коридор, загляну к своим друзьям из правоохранительных органов и назову вас соучастником убийства Рая Стросса. Фред подтвердит, что у меня есть такие друзья. Очень много друзей. Если бы у меня их не было, никто бы меня сюда не допустил и не позволил болтать с грабителем банка, находящимся под следствием. Фред, я прав? – Вы не можете… – Тсс… – в третий раз говорю я адвокату и смотрю на Стива. Стив ерзает на стуле: – Что именно вы хотите знать? – Содержимое взломанной банковской ячейки, и кто еще знает о нем. Стив смотрит на Фреда. Тот пожимает плечами. Стив вновь принимается теребить усы: – А как насчет десяти кусков? Я легко могу заплатить ему и десять, но зачем лишать себя развлечения? – Я это понимаю как отказ от моего предложения. – Я упираюсь в стол, словно хочу встать. – Хорошего вам дня, джентльмены. Стив машет мне своими маленькими ручками: – Вы это… погодите. Вы обещаете, что никому не скажете? И копам тоже. Если узнают, что я разболтал… – Ни одно ваше слово не выйдет за пределы этой комнаты. – Обещаете? Приложив руку к сердцу, изображаю клятву. Похоже, Фред собрался возражать, но Стив отмахивается от него. – Слушайте. Короче, вломились мы туда. А налички в сейфе – кот наплакал. Один из наших ребят недокумекал. Думал, прилично наваримся… Ладно, это уже не по делу. Ну вот. Торчим мы в банке. С наличкой облом вышел. Ребята приуныли. Чего теперь, сваливать? И тогда я предлагаю пошарить в банковских ячейках. Инструменты у нас имелись. Технические подробности интересуют? – Это как вы взламывали ячейки? – Ага. – Ничуть, – говорю я. – Рассказывайте дальше. – О’кей. Значит, приволокли мы эти вещи в наше убежище. Это в Миллбруке. Бывали там? Потрясающее местечко. Неподалеку от Покипси. Я недовольно смотрю на него. – Ладно-ладно, ненужное опускаю. Там вот заграбастали мы кучу знатного барахла. Люди хранят в ячейках много чего ценного. Часики, брюлики. Я нетерпеливо машу рукой, требуя переходить к сути: – Что было в ячейке Рая Стросса? – Извините. Теперь о нем. Да, нашел я свидетельство о рождении. Вполне из себя официальное. Уже выкинуть хотел, а потом подумал: может, кому из подделывателей бланк сгодится. Там и тисненая печать стоит. Передал я свидетельство Рэнди, брату моей жены. Рэнди как прочел, выругался и говорит: «А дай-ка мне взглянуть на другие его бумаги». Бумаг там хватало. Фальшивые паспорта, договор на квартиру и все такое. Я говорю: «Охота тебе с этим возиться? Кто этот Райкер Стросс?» Так было в свидетельстве написано. Райкер. А Рэнди мне отвечает: «Дурень, это же Рай Стросс». – «Это кто?» – спрашиваю я. Тогда Рэнди мне объясняет, что он за птица, как долго его считали пропавшим и все такое. Хотите знать, какая мысль первой стукнула нам в голову? Вряд ли это так уж интересно, но я отвечаю утвердительно. – Такие бумажки можно было бы продать какому-нибудь телеканалу. – Телеканалу? – Ну да, какому-нибудь ихнему шоу. Скажем, «Шестьдесят минут» или «Сорок восемь часов». Они бы сляпали солидную историю. Но я еще подумал и про Херальдо. – Херальдо? – Херальдо Ривера. Вы знаете, кто он такой? Я говорю, что знаю. В глазах Стива появляется грусть. – Мне всегда нравился Херальдо. Говорит все как есть. Правда, облажался он тогда с хранилищем Аль-Капоне[30]. Повелся на ложные сведения. Помните?