— Майкл? — Да! — Похоже, нам надо готовить встречу. — Вы в этом уверены, сэр? — Я ни в чём здесь не уверен. Даже в том, что мы доживём до завтрашнего ланча. Потому что, как говорят русские, здесь всё… через задницу! — Через что? — Через то… самое. — Как понять это выражение? — Так и понять! Здесь всё так! Здесь даже кариес лечат через задний проход без анестезии. Теперь ясно? Теперь стало вообще ничего не ясно. Зачем так издалека и травматично, если можно посетить своего частного стоматолога и просто открыть рот? — Майкл, учите язык вероятного противника! Может пригодиться. Немцы плохо знали русский и проиграли войну. Они прослушивали на передовой противника, но не понимали, о чем тот говорит и в какое место и чем их сейчас будут… атаковать. И им пришёл полный… Впрочем, это я вам быстро не объясню. У русских очень ёмкий и образный язык, который прекрасно иллюстрирует специфику нашей здешней работы… Подтверждайте встречу. Надо посмотреть на Галиба собственными глазами, чтобы понять и решить… И если он пострадал серьёзнее, чем нам рассказывают, — срочно готовить ему замену. Теперь запущенную машину не остановить! — Есть, сэр! * * * В кабинет Первого почти вбежал его Главный охранник. — Разрешите? — Ты уже вошёл. Что такое стряслось? Мы взяли Вашингтон? — На Галиба совершено покушение! — Убит? — Жив. — Как это случилось? — Подрыв машины. Подробности неизвестны. — Я не о том спрашиваю. Как проглядели? А как они могли не проглядеть, когда Галиб не подчинён им, когда он сам по себе, а единственная ведущая к нему ниточка оборвана. Ими же. — Какая информация прошла по спецслужбам? — Та же самая. — Что они говорят? Что они могут сказать — долго и витиевато рассуждают о сложившейся в Регионе геополитической обстановке, где сам черт ногу сломит. Потому что Восток — дело тонкое и неблагодарное. Кто друг, кто враг — хрен поймёшь. Сегодня они друзья, а завтра друг другу глотки режут. И наоборот — сегодня режут, а завтра лобызаются и роднятся. — Кто это может быть? Предположительно? — Кто угодно. У Галиба много врагов. С наибольшей вероятностью прямой конкурент — Джандаль. Правда… Он его почему-то не тронул, когда начал вычислять и ликвидировать предполагаемых организаторов покушения. Муть. Сплошная муть… Как на дне арыка… И хорошо, кабы всё было так просто. Только в жизни всё просто не бывает. Ох не просто!.. * * * На этот раз Галиб не вошёл — въехал… И не плюхнулся, не глядя, на стул. Он уже сидел. В инвалидном кресле. Он въехал на инвалидной коляске, хотя на самом деле на «белом коне». Он был всё так же мужественен и загадочен, так же держал руку на кинжале, а другой перебирал чётки. Платок прикрывал его лицо, но глаза грозно сверкали. Он был не один. Позади, положив руки на ручки каталки, стоял Помощник. Галиб согласился на беседу тет-а-тет, но после покушения никто не решился настаивать на подобном формате встречи. Все всё понимали. — Как ваше здоровье, многоуважаемый Галиб? Галиб еле заметно кивнул. — Враги не дождутся смерти Галиба, ибо жизнь Галиба угодна его народу и Аллаху. Судьба бережёт Галиба для благих дел на страх врагам и неверным! — с пафосом произнёс Помощник. — Его ждут великие дела. Галиб согласно кивнул, ибо Помощник своим голосом озвучивал его мысли. — Мы рады, что всё закончилось хорошо. Кивок в знак одобрения. Все переглянулись, оценив состояние гостя. Это было очень важно для построения дальнейшей беседы и реализации задуманных планов. Галиб был тот же, хотя немного не такой… что можно понять. Так ведь любой, если под ним рвануть фугас, может стать слегка «не таким». Но если раньше, когда только узнали о покушении, в Галибе сомневались, то теперь — нет. Теперь его увидели. И ещё узнали… Галиб остался таким, каким был — быстрым и беспощадным, что доказал, расправившись со своими врагами. А то что он сидит в инвалидном кресле… Так ведь он не своими руками головы режет. Хотя и своими тоже может… — Если Галибу требуется какая-то помощь, то мы готовы предоставить ему лучшие клиники, лекарства… Галиб мотнул головой. Помощник озвучил: — Галибу не нужна помощь. Ему помогает Аллах, а это самый лучший лекарь. Присутствующие ещё раз переглянулись. Ну, тогда к делу. — Мы бы хотели предложить многоуважаемому Галибу участие в одной акции, которая принесёт ему новую славу и почёт. Если Галиб согласен выслушать нас… Галиб кивнул. — В одном близком к нам государстве живёт народ, страдающий от притеснений коренного населения. Трудно передать их мучения, длящиеся десятилетиями. Наша страна хотела бы помочь им, дав защиту и позволив жить согласно их укладу и верованию. Это в высшей степени благородная и демократическая цель… Мы бы очень хотели, чтобы уважаемый Галиб помог нам в этом важном деле, чтобы он сдружился с этим маленьким, но гордым народом. Из-за спин присутствующих вышел вперёд человек. Незаметный, но очень нужный гость. Поклонился. — Я очень рад видеть тебя, многоуважаемый Галиб! Мой народ знает тебя как справедливого, благородного и непобедимого воина, защитника слабых! Мы наслышаны о твоих подвигах. Мы преклоняемся перед твоим мужеством. Мы знаем, что враги хотели убить тебя, но не смогли, ибо тебя оберегает сам Аллах. Пусть твои враги будут нашими врагами. А твои друзья — нашими друзьями! Мой народ прислал тебе небольшой подарок. Прими его от чистого сердца. Гость вытащил футляр, отделанный золотом. Внутри находился изящный пистолет, украшенный в восточном стиле серебром и драгоценными камнями. Галиб благодарно склонил голову и даже привстал, принимая богатый подарок. Представитель соседнего государства ещё раз поклонился и отступил. В тень. Один из белых «друзей» вздохнул: — К сожалению, мы не можем помочь нашим друзьям напрямую, так как скованны различными международными договорами и обязательствами. У нас связаны руки. Но многоуважаемый Галиб может оказать помощь, ибо не брал на себя никаких ограничивающих его действия обещаний. Он может руководствоваться лишь своими благородными побуждениями и желанием защитить слабых и угнетённых! В свою очередь, мы возьмём на себя обязательства по снабжению всем необходимым имуществом и компенсируем все понесённые расходы. Мы понимаем, что это большие суммы, но наша страна достаточно богата, чтобы не скупиться, когда речь идёт о продвижении демократических ценностей и защите прав угнетённых народов… Если Галиб согласен помочь нам, то мы бы хотели обсудить детали операции… Галиб кивнул… * * * Два человека склонились над картой, обычной политической картой Европы, пёстрой, как лоскутное одеяло. Всегда, во все времена, с Рождества Христова и до оного, эта карта кроилась и перекраивалась бессчётное число раз. По мощённым булыжником дорогам шагали закованные в железо римские легионы, скакали на разгорячённых грязных лошадёнках орды гуннов, бренчали доспехами и мечами рыцари, отправившиеся завоёвывать Иерусалим, рассыпались, захватывая территории турки, тащила пушки армия Наполеона, Перепахивали луга и пашни траншеи Первой мировой войны…