— Нормально. Граф не смотрел на неё, продолжая резать еду. Рине стало неловко. — Виктор, ты ещё злишься? — Злюсь? — спросил граф, не глядя на девушку. — Да. Вчера ты был зол. — Хм. Граф посмотрел на Рину и положил кусок мяса в рот. Рина пыталась считать его настроение, но не понимала этого взгляда. Безразличный? Холодный? Странная смесь эмоций, намеренно отстранённый тон. — Ты не приходишь в архив. Не говоришь со мной. А вчера… — У меня полно дел. Граф продолжил есть и с интересом уставился в свою тарелку. Рина подумала, что лучше бы граф снова не появлялся, чем вёл себя так. Она вздохнула и вышла из-за стола. Ей почему-то снова хотелось заплакать. Виктор ничего не сказал, когда она уходила. Рина злилась от обиды. Она и не думала извиняться перед графом, не считала себя виноватой. Но сейчас ей казалось, что она должна извиниться, хотя и не понимала, за что. Ей хотелось вернуть его расположение, но она не знала, как. — Нужно что-то придумать… — вздохнула Рина. Она вдруг поняла, что даже несмотря на их многочисленные беседы в прошлом, она так и не узнала графа. Кто он на самом деле такой, что ему действительно нравится. Потому как она думала, что могла бы сделать для него, сказать или подарить, чтобы загладить вину, но ничего толкового в голову не приходило. С Алексом было иначе. Она точно знала, что яблочный пирог, чай с мятой и новый коллекционный набор солдатиков могли заставить Алекса забыть абсолютно все обиды. Так она и поступала обычно, когда Алекс обижался на то, что девушка, увлечённая учёбой, забывала ему писать. А что до графа — он не казался тем мужчиной, чьё сердце растопит пирог. Рина вообще не знала, что может растопить его сердце. — Хотя… — хмыкнула Рина. — Где-то я читала, что по сути своей все мужчины одинаковые, отличаются лишь размеры кошельков и ещё кое-чего. Дождавшись, когда граф уйдёт в свой кабинет, Рина прошла на кухню. Она ни разу не заходила сюда после своего кошмара. И сейчас чуть помедлила у входа. Но, конечно, это была самая обычная кухня, а не место преступления. Простая маленькая кухня, обычный гарнитур, плита, духовка и холодильник, встроенный в мебель. Никаких отрубленных голов или следов крови. Рина хмыкнула и смело зашла. Пришлось покопаться, чтобы найти все ингредиенты. Шкафы и холодильник были забиты продуктами. Дома такого не было — закрутки стояли в погребе, а в холодильнике еда появлялась по мере необходимости. Зато сейчас она легко могла бы приготовить ужин из пяти блюд кухонь разных Королевств, если бы знала рецепты. Её всегда больше интересовали книжки и учёба, чем готовка. Рина включила духовку, затем достала пять крупных спелых яблок из холодильника, счистила кожуру и принялась нарезать их тоненькими кружочками. Затем разбила в стакан три яйца, щедро засыпала их сахаром, добавила щепотку ванили, корицы и соли, и стала мешать вилкой. Наверняка она бы нашла и миксер, если бы дотянулась до всех ящиков, но решила не шуметь. Поле добавила муку, просеяв, и вмешала в яичную смесь. Кухню уже заполнили ароматы ванили и корицы, так что у Рины потекли слюнки. Она влила первый слой теста в миску для запекания, выложила яблоки спиралью, и залила миску доверху. На верхний слой Рина выложила ягоды черники и малины, которые нашла в морозильной камере, и вылила остатки теста. Убрала форму в духовку и стала ждать. Пока пирог выпекался, она продолжила изучать шкафы. Девушка нашла сахарную пудру для посыпки и лепестки кокоса. Ими она решила украсить тарелку. Вдобавок к лепесткам, Рина обнаружила шоколадный сироп и завалявшееся в морозильнике мороженое. Из духовки пахнула жаром. Рина накрыла пирог полотенцем, смочив его в воде, и оставила доходить. Так учила мама — если накрыть выпечку влажным полотенцем, тогда тесто будет мягким и насыщенным, без чёрствой корочки. Десять минут спустя она вынула пирог и отрезала кусочек. От теста шёл пар. Яблоки легли красивым узором, а ягоды малины и черники чуть окрасили верхушку соком в сине-красный цвет. Рина положила кусок пирога на кокосовые лепестки, полила струйками шоколадного сиропа, а сбоку уложила шарик ванильного мороженого. — Если он после этого меня не простит, то я не знаю, что он за человек такой! — сказала Рина, удивляясь своим новоявленным кулинарным способностям. Пироги для Алекса она, конечно же, подавала более скромно. Прежде чем преподнести блюдо, Рина подкрасила ресницы и губы, нанесла по капле розового масла на запястья и взъерошила волосы. «Для надёжности», — подумала она и поплыла к кабинету графа. Виктор сидел за столом, уткнувшись в ноутбук. Рина тихонько постучала в дверь и вошла. Он безразлично посмотрел на девушку, а затем с удивлением — на тарелку с пирогом. — Я тут пирог испекла, подумала, ты захочешь кусочек, — прощебетала Рина как ни в чём не бывало и подплыла к его столу. Граф переставил ноутбук, и Рине показалось, что он поставил его на какую-то книгу. Мужчина тут же встал и закрыл собой стол. — Давно не ел домашнюю выпечку. — Конечно, твои стюарты прекрасно готовят. Но оставить нас без выпечки было упущением. — И не говори, — протянул граф. В глазах его появились весёлые искорки, когда он посмотрел на девушку. — Тогда скорее попробуй, — сказала Рина, отломила вилкой кусочек пирога и протянула графу. Мужчина ртом снял пирог с вилки и прожевал, прикрыв глаза от удовольствия. — Это лучшее, что я ел в своей жизни, — протянул он. — Рада слышать. — Я хочу ещё. Рина продолжила кормить графа, с радостью наблюдая, как меняется выражение его лица. Взгляд его всё больше теплел, Виктор всё больше становился похож на себя прежнего. Когда мужчина доел, Рина предложила добавку. — С удовольствием, — сказал граф, поцеловав Рине руку. Она чуть не взвизгнула от радости и побежала на кухню. Виктор хмыкнул и сел обратно в кресло, закинув руки за голову. На лице его расплылась улыбка. Рина чуть не заорала от возмущения, когда увидела, как Крис за обе щёки уплетает пирог прямо из миски для выпекания. Стюарт успел разделаться с половиной и был готов проглотить остатки целиком, но девушка вовремя выхватила форму из его рук. — Эй, я же не доел. — Это не тебе! Я пекла его для Виктора. — Ах, вот оно что, — Крис нахмурился. Опять Дартер. — Для него ещё хватит. И не надо так смотреть на меня, нечего печь такие вкусные пироги! — На здоровье, — ответила Рина, унося порцию графу. Крис тоскливо посмотрел ей вслед. Есть ему перехотелось. Рина вернулась в кабинет графа, тот всё ещё сидел в кресле. — Подойди. Мужчина поманил рукой. Рина подошла, а граф забрал тарелку из её рук, поставил на стол, а девушку усадил к себе на колени. — Виктор! — Рина залилась смехом, граф плотно прижал её к себе. — Сколько в тебе ещё талантов, Рина? — граф зарылся лицом в её волосы и поцеловал в шею. — Ты хотел пирог. — Да, я его обязательно съем, — промычал граф, не отрываясь от шеи девушки. Рина прикрыла глаза и обняла руки графа, обвившие её талию. — Ты же простил меня, да? Граф чуть отстранился от девушки. — Лучше не напоминай мне. Послушай, Рина, я ведь просил тебя не общаться с ними. Думаешь, мне нравится, когда мои просьбы не выполняют? — Не думаю… — Да. Не нравится. Мне сейчас снова нужно уехать, и я хочу, чтобы когда я вернулся домой, то увидел тебя, спящую в своей комнате, а не флиртующую с моими стюартами. Ты меня поняла? — Но я не флиртовала с ним. — Рина. — Ладно, я поняла. — Умница. Теперь иди. Рина встала с колен графа и зашагала к выходу. — Сладких снов, Рина. Она молча кивнула ему и послушно направилась в свою комнату. Что ж, по крайней мере ей удалось вернуть его расположение. Почему только он всё время говорит с ней, как с ребёнком? И почему только она, взрослый человек, его слушает? Рина тяжело вздохнула. Поцелуи графа беспокоили её сейчас больше, чем другие вопросы. Порыв ветра пригвоздил мокрые комки снега к стеклу автомобиля. Граф уехал один, без стюартов, и сейчас припарковал машину в нижнем квартале Лангрии на узкой тёмной улочке, обрамлённой кабаками и бедными кирпичными домами в два этажа. На улице царила темнота — жители не жгли ламп, экономя на электричестве, а уличных фонарей тут просто не было. Свет лился только из окна злачного заведения с вывеской «Большой стакан». Граф вышел из машины, поднял горло пальто, чтобы укрыть лицо и шею от мокрого снега, и поспешил ко входу. Он чуть поморщился, оглядывая кабак. Сегодня было немноголюдно, у бара расположились пара мужиков, уныло потягивающих дешёвое пиво лимонного цвета. За столом в центре развалилась шумная компания работяг, пьющих из одной бутылки водку. А в дальнем углу, под лестницей, ведущей на второй этаж, сидел мужчина, разительно отличавшийся от других гостей. Его элегантный костюм скрывало чёрное пальто в пол, волосы уложены гелем, сбриты по вискам. Мужчина поднёс стакан виски ко рту, но граф был уверен — он не выпил ни глотка. Граф сделал вид, что не заметил вульгарно одетую официантку, что таращилась на него во все глаза и намеренно задела грудью, когда проходила мимо, и направился прямо к мужчине за последним столом. Тот встал и пожал руку Дартера. — Михаил, рад, что вы согласились встретиться. — Я давно ждал нашей встречи, Виктор. Граф удивлённо изогнул бровь, мужчины сели. — Я хочу сказать, вы подаёте большие надежды, молодой человек. Нам надо было встретиться раньше. Граф улыбнулся во все зубы. Слышать комплименты от такого человека, как Михаил, было крайне лестно. — И потому я рад, что мы с вами сходимся во взглядах на происходящее, Виктор. — Да, как раз о деле… — Что вам принести? — Официантка наклонилась вперёд, вываливая перед графом грудь в глубоком декольте, и он отвлёкся, изучая ассортимент. Было уже глубоко за полночь. Рина потёрла уставшие глаза и захлопнула дневник Циммера. Девушка почти не сомневалась в том, что тиран не только обладал силой, но ещё и что его сила была тёмной. Рина думала о том, что ей хочется найти упоминания и светлой силы и магов, обладающих ей. Как они выглядят? Что они делают? Какие должности занимают в правительстве? Хотя она читала Циммера, но понимания о тёмной силе у неё не прибавлялось. Всё, что она видела, — это безумие. Тьма, что поглощала разум, пробуждая в Циммере все самые сильные страхи и безумные желания. Рина устало потянулась, встала с кресла и уже по привычке запустила руку под подушку, чтобы достать Ори. Рина поводила рукой, но медвежонка там не было. Она удивлённо подняла подушку, перетрясла одеяло, залезла под простыни — Ори словно испарился.