— Тебе зачем? — Хочу узнать, как моя семья пережила ураган. — С ними всё в порядке, не беспокойся. — Откуда ты знаешь? Ингвар пристально посмотрел на Рину, затем оскалился в жуткой улыбке. — А знаешь, у меня есть телефон. В моей комнате. Пойдём? — Зачем идти в комнату. Ты ведь можешь принести его сюда?.. — осторожно сказала Рина. — Дорогая, — с придыханием ответил Ингвар. Его жеманность убивала Рину. — Не могу. Граф узнает, что в доме есть телефон, голову оторвёт. И тебе и мне. Так что пойдём. — Л. ладно, — вдруг заикаясь, ответила Рина. — Пойдём. Ингвар вновь оскалился, встал и направился к коридору. Рина поспешила за ним, пытаясь успокоиться. Ей всё это не нравилось, он ей тоже не нравился, но выбора не было. Ингвар остановился у одной из дверей, что была ближе всего к столовой, и распахнул. Рина не решалась зайти, из коридора осматривая скупую обстановку комнаты стюарта. — Ну что ты встала. Не стой на пороге. Заходи. Телефон лежит в тумбочке. — После тебя, — Рина не сдвинулась с места и натянула вежливую улыбку. — Как скажешь. Ингвар улыбнулся и прошёл в комнату. Он остановился у тумбочки, развернулся и посмотрел на Рину. — Вот, телефон здесь. Он показал на ящик, но не спешил его открывать. — Хорошо. — Рина не знала, что делать. Как заставить его достать телефон. Заходить ей совсем не хотелось. — Подойди, как же ты будешь звонить, если будешь стоять там? Рина вздохнула и медленно вошла в комнату. Дверь за ней вдруг захлопнулась, и они с Ингваром оказались в темноте. Два изумрудных глаза уставились на Рину и горели во мраке комнаты. Жуткое зрелище, словно не было ни тела, ни головы, а только непроглядная темнота, из которой смотрят два зелёных огня. Рина медленно подошла к стюарту. Тот открыл ящик. Рина опустила глаза и увидела телефон. Она быстро взяла его, сняла блокировку и набрала номер. Поднесла к уху, радостная, что услышит голос мамы, но… Ничего. Тишина. Ни гудков, ни других сигналов. — Я же сказал, телефоны запрещены. Ингвар прошептал прямо в ухо девушке. Она и не заметила, как он склонился к ней. От испуга Рина выронила телефон и побежала к двери. Она замешкалась, ища в темноте ручку, распахнула дверь и выбежала на улицу. Индира успокоилась, вернее, перекинулась на другой регион, и Рина решила вывести Минотавра и себя на прогулку. Да он просто поиздевался над ней! Что это за сорт мужчин, которым нравится издеваться над девушками… Рина проследовала в конюшню, скормила коням половину мешка морковки, затем надела недоуздок Минотавру, взяла корду и вывела коня. Тот беспокойно фыркал, всё ещё ощущая Индиру. — Ну, малыш, успокойся, — Рина хлопала его по шее. — Всё хорошо. Не бойся, Тав. Рина ласково называла его Тавик, что было гораздо приятнее Минотавра. Тавик послушно шёл вперёд, водя носом, но когда добрался до полянки с травой, тут же забыл про все свои страхи. В лесу темнело. Рина витала где-то в своих мыслях, и не заметила, как темнота подкралась к еловым лапам. Тропинку уже было едва видно, а хвойные ветви густой стеной скрывали огни дома. Рина поёжилась. Минотавр резко вскинул голову и стал вглядываться в темноту. Риина напряглась. — Что такое, Тавик? Пойдём домой? Конь не двигался и смотрел прямо на деревья. Рина пригляделась, пытаясь понять, что он видит. Слева послышался треск веток, и девушка обернулась. Рина застыла, увидев зелёные маленькие огни, которые зависли прямо между веток. Она тяжело задышала и прижалась к боку коня. Тот заржал, и огоньки пропали. Рина огляделась, вновь посмотрела туда, где горели огни, но видела только темноту. Она отозвала коня, Минотавр зашевелился, и девушка спешно повела его по тропинке, покидая мрак леса. Она пыталась дышать, прогоняя страх, чтобы не провоцировать ещё и коня, поскольку лошади безумно чувствительны к эмоциям людей. Ей казалось, что она заблудилась, и уводит коня не к дому, а всё дальше, в темноту. Она быстро шла, таща за собой Тавика, стараясь не обращать внимания на треск веток, доносившийся по мере её пути то с одной, то с другой стороны. Она почти бежала, пока, наконец, не прошла через лапы елей, за которыми виднелся дом. Рина облегчённо вздохнула. Она сбавила темп и повела Минотавра к конюшне. Дом казался пугающе мрачным. За панорамными окнами виднелся свет гостиной, а сам дом казался таким же чёрным, как и всё вокруг. Чёрные стены и крыша сливались с мраком. Рина отвернулась и раскрыла двери конюшни. Внутри стоял граф. Он гладил Танатоса и обернулся, когда Рина вошла. — Рина, я тебя везде искал. Граф тут же подошёл к девушке и взял из её рук корду, заводя Минотавра в стойло. — Я вывела его попастись. Забыла, что после прихода Индиры рано темнеет. — Всё в порядке? Ты дрожишь. Граф обеспокоенно смотрел на девушку. Та мотнула головой. — Да, всё хорошо. Замёрзла только. — Пойдём в дом, нужно что-нибудь выпить. Рина была рада, что встретила графа. Её страх как рукой сняло. Они прошли в гостиную, граф отлучился и тут же вернулся с бутылкой вина и двумя бокалами. Налил Рине и подал напиток. — Тебя что-то напугало в лесу? — спросил граф, глядя, как девушка набросилась на вино. Рина чуть поперхнулась: — Да, в тёмном лесу мерещится всякое… — Например? — Не важно. — Не стоит ходить одной в лес. Тем более вечером. — Ладно. Граф сделал глоток, глядя на девушку. Рина неловко опустила глаза. — Я отлучался по делам. Обычно я часто бываю в разъездах. — Не удивительно. — Кто-то из стюартов плохо себя вёл? — О чём ты? Рина пришла в себя и состроила невинный взгляд. Жаловаться она вовсе не собиралась. Да и не на что было. И лишние проблемы ей были ни к чему. Граф долго смотрел ей в глаза, чуть хмурясь, а потом отвёл взгляд. — Я бы хотела узнать, как мои родные. После урагана. — Об этом не переживай. Мои люди за ними присматривают. У них всё в порядке. — Спасибо. Рина облегчённо вздохнула. Она допила вино и попрощалась с графом, намереваясь залезть под горячий душ. Граф потёр уставшие глаза, и залпом осушил бокал. Странная мысль пройти за девушкой в комнату и бросить её на кровать пришла к нему в голову, и он тут же её отбросил. Нет, ещё не время. Вода сняла напряжение и усталость. Горячий поток обволакивал кожу, а вино согревало изнутри. Девушка выключила воду, наспех обтёрлась полотенцем и набросила шёлковую ночнушку. Она забралась под одеяло и заснула, не в силах даже почитать перед сном. А во сне её окружили еловые лапы, и за ними Рина видела то зелёные огни, то золотые. Они смотрели на неё со всех сторон, а Рина не знала, куда от них убежать. 5 И вдруг всё изменилось. На следующий день граф просто спустился в архив со своим ноутбуком, сел и стал работать. И пока Рина носилась из угла в угол, переставляя книги и документы, граф всё это время, хотя и был погружён в свои дела, не покидал архива. Оба так увлеклись работой, что пропустили обед, и вышли только к ужину. Стол, как скатерть-самобранка, был полон угощений, и только агрессивные стуки ножа по разделочной доске, доносившиеся с кухни, говорили о том, что еда появляется не сама собой, а выходит из-под хозяйственного ножа Ингвара. — Над чем ты сегодня работал? — Президент готовится к выборам, я веду его кампанию. — Точно, я и забыла, что скоро голосование. — Хм. Как бы понимать это графовское «хм»? Рина не хотела прослыть не социально-активной гражданкой в глазах представителя власти и попыталась исправить ситуацию: — Вообще, я каждые выборы хожу. И голосую за Президента. — Вот как? Ты, значит, политическая активистка? — Ну, не совсем…