«У-гу. Она все мне объяснила в подробностях. Наглядно. Иногда даже показывала и рассказывала». – Вот оно как. Это и вправду меня огорчает. Мне она ничего не говорила. «Ну… разве ты не можешь ей помочь?» Я сделал несколько шагов, прежде чем ответить. Соседские голуби с утра были всем довольны и громко ворковали. Сгорбленный старик в бермудах подравнивал куст шалфея, двигаясь медленно и аккуратно. Он полностью погрузился в свое занятие и не обратил внимания на то, что я разговариваю со своей собакой. – Да. Я мог бы повернуть процесс старения в обратную сторону при помощи чая бессмертия, и это решило бы все остальные проблемы. Чай исцеляет поврежденные клетки, предотвращает рак, увеличивает количество белых кровяных телец, ну и так далее. Но если я так поступлю… Как ты думаешь, что будет дальше? «Она станет лучше себя чувствовать, Аттикус. А остальное не имеет значения». – Верно. Но ты не подумал про все последствия. Вдове скоро исполнится девяносто лет, если уже не исполнилось. Если она начнет регулярно пить чай бессмертия, то через пять недель сбросит пятьдесят лет. Она будет выглядеть и чувствовать себя на сорок, и, если я больше не буду давать ей чай, сможет прожить еще пятьдесят лет. «Это будет потрясающе!» – Вовсе нет. Ей начнут задавать вопросы. Все захотят узнать, что она с собой сделала. В особенности ее друзья и родственники. Она ведь рассказывала тебе о своих детях и внуках? «Да». – Ну, так вот, ее старшему сыну шестьдесят семь. Она станет моложе, чем он. Это будет неудобно. Ее внуки начнут волноваться – ведь их бабушка больше не будет милой старой леди. И что она им скажет? Мой знакомый друид сделал меня такой? «Ну, и почему нет? Это не может тебе навредить». – Речь не о вреде мне. Они также захотят стать молодыми. А потом их друзья и родственники, и не успеешь оглянуться, как желтая пресса узнает, что произошло, и присосется к этой истории, как семь щенков на шесть сосков. «О, великие медведи, звучит паршиво!» – Дальше вмешается правительство, потому что такое увеличение продолжительности жизни рано или поздно приведет к тому, что поднимутся флаги над Внутренней налоговой службой и Управлением социального страхования. Фотография на водительском удостоверении не будет соответствовать ее новому лицу. И возникнут разные вопросы. «Но разве твои друзья не стоят таких неприятностей?» – Сама вдова – несомненно. Но речь не только о ней. Предположим, я сделаю, как ты просишь. Ей придется начать новую жизнь в сорок лет, в то время как ее дети будут стареть и умирать. Скажет ли она спасибо за свою молодость, когда будет стоять у могилы сына? Или у могил внуков? «Ну, наверное, нет. Я понял твой довод». – Хорошо. Я уже бывал в такой ситуации, Оберон, множество раз. Я хоронил собственных детей и детей их детей, и так далее. Ты теряешь часть самого себя. «Ты никогда не предлагал им чай бессмертия?» – Конечно предлагал. Именно так я во всем этом разобрался – самым болезненным путем. И я понял, что часть людей дистанцируется от остальных, они испытывают очень сильную тревогу, а потом становятся отшельниками, когда живут слишком долго. Почти как вампиры, только кровь не пьют. Если их разум не прошел подготовки друида, у них со временем развивается невроз – так у любителей загорать появляются морщины. Чай бессмертия может привести к полному безумию. «Твои дети сходили с ума?» – Да. Вот почему со временем я перестал делать такие предложения. «И сам не собираешься его пить?» – Только не в ближайшее время. Сначала нужно найти место, где я смогу осесть. Здесь больше нельзя оставаться. Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. «О чем?» Я объяснил ему, что нам нужно покинуть Темпе. – Скоро мне нужно будет вернуться в Асгард, и это путешествие может занять больше времени. Не исключено, что оно окажется вечным и я не вернусь. Если это случится, ты должен будешь хорошо себя вести с миссис Макдонаг. Но, если все пройдет успешно, мы сразу отсюда уедем. «И куда мы направимся?» – Я пока не знаю. «Меня устроит любое место, если там будет колбаса и самки». – Ха! Я никогда об этом не думал с такой точки зрения. – Я улыбнулся. – Но сейчас, когда ты помог мне навести в мозгах порядок, я удивлен, почему такие классные вещи не включают в объявления по продаже недвижимости. Пожалуй, это преступная халатность. «Люди перепутали приоритеты, Аттикус. Я множество раз говорил об этом, но никого не интересует мудрость охотничьих собак». – Меня интересует, приятель. Я считаю, что ты очень мудрый пес. «В таком случае я считаю, что с твоей стороны будет разумно взять в дом французскую пуделиху». Я рассмеялся. – Может быть, после того как мы найдем безопасное место. «Обещаешь?» – Я не могу обещать, Оберон, – с огорчением ответил я и почувствовал, что он расстроился. – Но, послушай, иметь мечту хорошо, пока ты не позволяешь ей испортить твое настоящее. Я видел людей, полностью отдавшихся своей мечте, и это грустное зрелище. Если ты слишком сильно поглощен каким-то желанием – самка пуделя или личный шеф-повар по колбасе, или еще что-нибудь, – ты теряешь ощущение блаженства от биения собственного сердца, запаха травы и шороха лапок ящериц, когда ты с другом мчишься по полю. Твоя мечта должна быть похожа на любимую старую кость, которой ты наслаждаешься, которую лелеешь и жуешь с максимальной осторожностью. И тогда, вместо того чтобы ты тяжело вздыхал о жизни в трудный час, она тебя напитает, и ты странным образом испытаешь удовлетворение от ностальгических мыслей о будущем, таком сочном от многочисленных возможностей, благоухающем жаренным в масле чесноком и декадентскими ломтями бекона, что ты почувствуешь себя сытым, хотя ничего не ел. А потом, в один прекрасный день, когда солнце улыбнется прямо в твою морду, когда наступит подходящий миг, ты сомкнешь челюсти сильнее. И мечта твоя сбудется. И тогда у тебя появится следующая. Оберон фыркнул – так он смеялся. «Клянусь страдающими кошками, Аттикус, ты говоришь, словно я нервный шпиц, в то время как эмоциональная стабильность у меня выше, чем у тебя. И я вполне себе получаю удовольствие от шуршащих в траве ящериц. Я уже слышал, как семь штук пробежало в зарослях лантаны. Они больше любят пурпурные и желтые, а белые заметно меньше. Вопрос лишь в том, где мне взять правильную кость?» Глава 6 Когда у кого-то появляется хорошая идея, вы узнаете об этом следующим образом: люди сообщают своим друзьям, что данное событие изменило их жизнь. Сегодня вряд ли кто-то станет спорить, что огонь и колесо явились двумя большими шагами вперед. А вот дальнейшие попытки выстроить в порядке значимости величайшие достижения всех времен и народов рождают ожесточенные споры. Кто-то яростно защищает одних богов или других, ученые поднимают на щит Дарвина, практичные люди напомнят нам про письменный язык и скажут: послушайте, друзья, причина, по которой замечательные идеи стали всеобщим достоянием, состоит в том, что кто-то придумал, как их записать. Вечером в субботу, на следующий день после возвращения из Асгарда, я услышал об изменившем нашу жизнь изобретении (во всяком случае, жизнь некоторых): про центрифугу для обсушки салатных листьев. – Я по-настоящему люблю мою сушилку для листьев, – призналась Грануаль. – Она изменила мою жизнь. Она произнесла эти слова на кухне, где готовила для меня обед, который задолжала после спора о размерах Рататоска и возможности проникнуть в Асгард через Иггдрасиль. – Извини, я на минутку, – сказал я и вышел из кухни в гостиную, где ее лэптоп имел доступ к беспроводной сети здания. Я набрал в Гугле «Центрифуга для обсушки салатных листьев изменила мою жизнь» и получил более шести тысяч совпадений. Кроме того, в Фейсбуке имелось «Общество ценителей центрифуги для обсушки салатных листьев». Не культурная революция, конечно, но у явления был потенциал, и я захотел узнать о нем больше. – Извини за отлучку, – сказал я, вернувшись на кухню. – Пожалуйста, объясни мне, как сушилка для салатных листьев изменила твою жизнь? – О, – Грануаль опустила взгляд, и мне показалось, что она слегка смутилась. – Ну, когда ты моешь салат-латук, трудно высушить листья, не пользуясь бумажными полотенцами, и ты тратишь кучу времени на то, чтобы убрать лишнюю воду. А если ты оставишь их мокрыми, приправа станет слишком жидкой, и вкус получится неправильный. Масло и вода не смешиваются, верно? Но теперь, – и ее голос стал низким, имитируя рекламу Дрэг-рейсинга[10] на радио, – я могу использовать неукротимую мощь САЛАТОСУШКИ! – К концу Грануаль взвизгнула в маниакальном возбуждении, рука опустилась к рукояти машинки, и она начала ее отчаянно крутить, продолжая говорить с тем же безумным восторгом: – ВИДИШЬ, как центробежная сила производит МАГИЧЕСКОЕ воздействие на ВОДУ-У-У! Красный лист, зеленый лист, шпинат или руккола, НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ! Просто положи мокрую зелень в центрифугу и вращай до тех пор, пока ВСЯ жидкость не ИСЧЕЗНЕТ! СУПЕР! СУХОЙ! САЛАТ! – И Грануаль уперла сжатые кулаки в бока и непристойно качнула бедрами. – ПОПРОБУЙ САМ! И я потерял нить повествования. До этого момента я стоял разинув рот, но когда она так крутанула бедрами всего лишь из-за салата, ну… я не выдержал и захихикал. Ее представление вновь и вновь всплывало перед моим мысленным взором, и его абсурдность всякий раз вызывала новый приступ хохота, и я никак не мог остановиться. Приступ оказался настолько сильным, что я свалился со стула, и это усугубило ситуацию – слезы полились у меня из глаз, я задыхался и стучал рукой по ламинированному полу. Лицо Грануаль стало ярко-красным, она опустилась рядом со мной и принялась смеяться, глядя на мою реакцию. Постепенно мы успокоились и, не обращая внимания на болевшие от дикого смеха животы, стали есть салат, который получился на удивление сочным: шпинат и салат-латук с хикамой, белым луком, мандаринами и кусочками засахаренных грецких орехов. С домашней приправой из уксуса, оливкового масла и цитрусовых. После закуски шеф-повар Грануаль Мактирнан подала жаренное на открытом огне филе исландского берикса с пловом из дикого риса, затем последовали жареные грибы портобелло, предварительно замаринованные в красном «Божоле». Несколько побегов слегка подсоленной спаржи с оливковым маслом отлично оттеняли рыбу, а бутылка «Пино Нуар» с гор Санта-Круз полностью отвечала восхитительным ощущениям, о которых любят говорить истинные ценители вина. – Потрясающе, – сказал я, не переставая жевать. – Просто фантастика. – Я всегда плачу по счетам, – сказала Грануаль, изогнув бровь. – Приятно слышать. Я такой же. Однако множество людей хотели бы рассчитаться со мной совсем не таким приятным способом; вероятно, о них нам сейчас следует поговорить. – Хорошо, – сказала Грануаль, прищурилась и указала на меня вилкой, подчеркивая каждое следующее слово ее движением. – Но если ты снова попытаешься убедить меня отказаться от намерения стать друидом, то можешь об этом забыть. Я покачал головой и грустно улыбнулся. – Ты еще не все знаешь. Грануаль уже слышала про Рататоска и Иггдрасиль, и я чуть раньше поделился с ней общими сведениями об Асгарде, но не стал говорить, чтo там на самом деле произошло – лишь сообщил, что сумел украсть яблоко. Теперь я рассказал ей остальное. – Значит, Хугин и Мунин ищут тебя прямо сейчас? – спросила она, как только я закончил. – Да, пока мы разговариваем, вне всякого сомнения. Единственная причина, по которой они меня еще не нашли, состоит в том, что они не знают, кого им следует искать. Но если у Одина появятся подозрения, что норны и его любимый конь погибли от руки друида, он поднимет в Тир на Ног такой шум, что его вoроны быстро меня найдут, потому что там все знают, где я сейчас нахожусь. Мне необходимо уехать. – Конечно, – сказала она и помрачнела, – но… это значит, что и я последую за тобой. – Верно, – кивнул я. – И сменишь имя. А еще прервешь все контакты со своей семьей и друзьями, чтобы их защитить. Если только не захочешь сохранить семью и друзей. В таком случае тебе придется отказаться от намерения стать друидом и жить дальше спокойно и счастливо. Грануаль стукнула вилкой по столу.