— Ой… это Полина… — Тогда не отвечай. И Булатов, поймав ее за голую ступню, потянул обратно, в постель. — Не могу, она звонит, только если что-то случилось. Лиля дотянулась до телефона и нажала на кнопку принятия вызова. Только ответить нормально не смогла — противный оборотень принялся щекотать ей ноги. — Д-да! — Здравствуй, Лиля, — проговорила осторожно Полина Ивановна, удивленная заиканием внучки. — Ты можешь разговаривать? — Угу, — промычала огневичка, сдерживая смех. — Лиля, приезжай, пожалуйста, домой, как можно быстрее. После неожиданной просьбы веселье мгновенно покинуло магичку. Кирилл, отпустив ее щиколотку, нахмурился, тревожно вслушиваясь в разговор. — Что случилось, ба? — Ничего, не волнуйся. Я просто прошу уделить мне чуточку твоего времени. Как скоро ты сможешь приехать? Лиля пытливо посмотрела на Булатова — оборотень на пальцах показал время. — Минут через тридцать-сорок, не раньше. Мы за городом. — Тогда я жду. — Ба, я приеду с Кириллом. Телефонная собеседница издала вздох нетерпения. — Приезжай с кем хочешь, только быстрее. И она отключилась. — Странно все это. Полина сама на себя не похожа. — Ты тоже это заметил? — Растерянность твоя бабка не скрывала. Так, я не понял, чего лежим? Кого ждем? — тоном командира бросил вервольф. — Я не буду превышать скорость, так что одевайся скорее. Макарова скривилась, но послушно сползла с кровати. Вторые сутки она не высыпается из-за сестры Булатова и иностранного гостя. Подвижные игры на воздухе и в помещении, поход за ягодами в лес, шашлыки, купание в озере — насыщенный отдых. Особенно запомнилось вчерашнее клубничное соревнование — Лидия вручила каждой паре по ведру и пообещала приз тем, кто наполнит тару ягодами первыми. Выиграли Юрген с Аней, потому что кое-кто лез целоваться. А еще Лилю позабавил момент, когда Богдан, ходивший вдоль грядки и покрикивающий на них “работайте, ленивые батраки, солнце еще высоко”, узнал, что оставшиеся ягоды, те, что не влезли в два ведра, должен собирать он. Глядя на несчастную физиономию сына, Лидия ехидно поддразнила, что если бы он привел невесту, то ягодная повинность ограничилась бы одним ведром. На что Богдан, гордо хмыкнув, полез в середину грядки. А потом были прятки по всему дому и разговоры, разговоры, разговоры… Не любившая спорт журналистка с удовольствием слушала Анины рассказы, которые не всегда оказывались смешными, но зато увлекательными. До дома, в котором Лиля прожила несколько лет, добрались за полчаса. Привычное место у подъезда занимал черный автомобиль, и Киру пришлось припарковаться дальше. — Какая интересная машинка, бронированная, — проходя мимо захватчика территории, вынес вердикт оборотень. — Разве? Ничем от типичного ауди не отличается. — Присмотрись — чуть более широкая рамка стекол, кованные легкосплавные колеса… — Ну, раз ты говоришь, значит, бронированная, — с улыбкой согласилась Лиля, порой путающаяся в марках авто. Хотя ключи у нее остались, Макарова предпочла позвонить в дверь. — Проходите, — светловолосая, удивительно похожая на Лилю женщина открыла быстро, словно ждала их в коридоре. — Здравствуйте, Полина Ивановна. — Привет, ба… Огневичка до сих пор терялась при виде прошедшей ритуал омоложения бабушки. Смущения добавляло и появление в жизни родственницы мужчины младше Полины. Лиля в порыве откровенности призналась жениху, что если бабушка выйдет замуж раньше, у нее случится истерика. Как ни старалась, принять кардинальные изменения в жизни родственницы она до конца не смогла. — Проходите, Кирилл, скорее, не стойте, как чужой, — не вытерпела Полина. Булатов ухмыльнулся, но остался на месте, дожидаясь пока Лиля снимет босоножки. — Так что случилось, ба? Старшая Макарова, ведущая их на кухню, развернулась к внучке. — У меня появилась возможность похоронить останки твоего деда. И человек, их нашедший, ждет ответную услугу. Кирилл, Лиля, знакомьтесь, это Родион. При их появлении чернявый парень лет двадцати пяти поднялся с дивана и протянул вервольфу загорелую крепкую руку. При этом взгляд его неестественно ярко-синих глаз, словно в декоративных линзах, прикипел к огневичке. — Наслышан о вашей семье, приятно увидеть вживую, — улыбнулся молодой человек и отрекомендовался: — Некромант в шестом поколении, но в основном занимаюсь поисками сокровищ и утерянных семейных реликвий, Родион Велигор. Макарова, рассматривающая на столе накрытый черной тканью ящик, вздрогнув, посмотрела на парня. Затем бросила испуганный взгляд на бабушку. Ей только знакомства с некромантской родней и не хватало! Оборотень успокаивающе обнял ее за плечи и аккуратно подтолкнул к дивану. Оказавшись в пугающей близи от Велигора, девушка беспомощно прижалась к боку присевшего рядом Булатова. — Итак, Лилия, вас пригласили для проведения ритуала. Возмущенная до глубины души магичка сдернула с рук перчатки, чтобы продемонстрировать сдерживающие Дары рисунки, а потом обмякла, закусив губы. На секунду она забыла, что не единственный некромант в комнате. — Я хочу вызвать неуспокоенную душу вашего деда, чтобы задать несколько необходимых вопросов, а затем отпустить с миром. От вас требуется мужество, ведь мы увидим последние мгновения жизни Платона Аркадьевича, прежде чем он заговорит с нами. А еще для ритуала мне понадобится кровь его потомка. Ваша, Лиля, кровь. — Без призыва души не обойтись? — поинтересовался вервольф, буравя Полину злым взглядом. — Мне жаль, это приказ Гросса. Объединение ста сорока четырех сильнейших некромантов, называемое еще Большой дюжиной, было своеобразным профсоюзом на территории двенадцати постсоветских стран. Защищая права и экономические интересы рядовых некромантов, Гросс не забывал и о своей выгоде. Без одобрения Большой дюжины непросто заниматься практической некромантией — маги, несогласные с законами, не могли приобрести элементарные компоненты для своих ритуалов и зелий. Но Двенадцать дюжин не только наживались на подчиненных, а и ликвидировали последствия их неудачной деятельности. Поэтому вхождение в состав Гросса — не только слава, огромные деньги и влияние в мире Полуночи, но и большой риск. И Лиля с бабушкой в этом убедились, когда их дед и муж не вернулся с одного из заданий Гросса. — Что ж, тогда давайте начнем, — предложила Макарова. Раздражение улетучилось, уступив место вспыхнувшему интересу, — ритуал призыва души человека, погибшего мучительной смертью, требовал неординарных способностей. Да и просто понаблюдать за работой потомственного некроманта для нее, самоучки, уже было удачей. А еще Лилю грызло любопытство: какая степень родства связывала ее с этим синеглазым парнем? Родион мог оказаться, как братом по отцу, так и кузеном. — Прежде всего, закройте окно, Полина Ивановна. — Кирилл, помогите мне, пожалуйста, — попросила старшая Макарова, беря с соседнего стула темно-зеленое покрывало. Пока жених с бабушкой крепили к карнизу тяжелую ткань поверх гардины, Лиля следила за действиями некроманта. Велигор встал со своего места и взял с пола не замеченный девушкой саквояж из коричневой, слегка потертой кожи. Вскоре на столе, застеленном белоснежной скатертью, появились необходимые для призыва предметы: четыре черные свечи, кусок мела, желтоватая шкатулка из материала похожего на кость. Нож Родион достал из-под футболки — он носил его, как полагается некроманту, на теле, но не слева подмышкой, а сзади, в районе поясницы. Несколько секунд Лиля рассматривала разукрашенные защитными символами ножны, а затем ее взгляд прикипел к самому клинку, вытащенному на свет хозяином. Макарова, боясь увязнуть в некромантии, так и не сделала себе ритуальный нож. И сейчас, за считанные дни до посвящения стихии, со “стреноженным” Даром, сильно об этом жалела. Будучи полноценной огневичкой, она могла превратить ставшее ненужным ритуальное оружие в мощнейший оберег для дома. Что ж, такую возможность она упустила по собственной глупости. Комнату заполнила темнота — повесив покрывало на окно, Полина Ивановна закрыла и дверь в коридор. Лиля не сдержала прерывистый вздох, и Кир ободряюще сжал ее холодную ладонь. Напряженная девушка едва не подскочила на диванчике, когда заговорил Велигор. — Надеюсь, объяснять, почему душе Савельева могу задавать вопросы только я, не нужно? — Нет, — ответила за всех старшая Макарова. — Итак, я приступаю. Четыре свечи, расставленные вокруг накрытого черной тканью ящика, вспыхнули одновременно. В полумраке, разгоняемом ровно горящими язычками желтого пламени, Родион быстро нарисовал мелом знаки призыва прямо на скатерти. И Лиля подумала, что белое на белом не видно, значит, некромант плохо продумал мелочи. Сдернув с ящика ткань и обнажив в нем кости, Велигор тягучим речитативом зачитал обращение к душе Савельева Платона Аркадьевича. Одновременно с этим парень открыл шкатулку и, набрав щепотку черного порошка, вероятно земли с того места, где лежали останки усопшего, бросил ее на кости. Затем, взяв в правую руку нож, левую протянул Лиле. Разъяснять для чего, не требовалось — и через мгновение с указательного пальца магички упала капля крови. Когда она опустилась на содержимое ящика, начертанные на скатерти мелом знаки засияли холодным голубоватым светом. Речитатив сменили резкие гортанные приказы на латыни. Темнота и потусторонняя “подсветка” из символов сыграли над зрением Лили шутку. На миг ей показалось, что вместо Родиона стоит другой человек — старше, с резкими грубоватыми чертами лица. И чем-то он напомнил ей высшего демона, выпущенного на свободу в прошлом году. От жутких ассоциаций волосы на голове встали дыбом, как шерсть на спине перепуганного кота. Наверное, поэтому перебрасывание в незнакомое помещение не вызвало у нее должного шока.