Здесь также горели свечи на столе. Пылал огонь в дровяной печи. И почти седой мужчина нервно ходил по комнате, скрипя некрашеными широкими досками. В единственное не закрытое ставнями и не застекленное окно заглядывал лунный свет. Лиля не сразу узнала дедушку Платона. Когда он собирался в последнюю в своей жизни командировку, седина лишь коснулась его висков. Запавшие щеки, темные круги вокруг лихорадочно блестевших глаз — выглядевший смертельно усталым мужчина вызывал щемящую жалость. Лиля, забыв о предупреждении инициатора ритуал, хотела окликнуть деда, но не успела. — Ни звука, чтобы ты не увидела, — произнес рядом возникший Велигор. Как она его не заметила? Девушка удивленно оглядела, словно соткавшегося из воздуха, парня. Неподвижный, напоминая марево в летний зной, он застыл рядом, напряженно следя за нервничающим Савельевым. И тут до Макаровой дошло. Она не никуда не перемещалась, а сидит рядом с Киром за кухонным столом. Велигор оказался настолько сильным магом, что позволил присутствующим окунуться в воспоминания вызванной души, будто в другую реальность. Девушка осмотрелась — так и есть, чуть в стороне стояла полупрозрачная фигура Полины, еще дальше — Кирилла. Как и она сама, остальные участники ритуала ошеломлено вертели головами. Если память не подводила, то погибшие души, прикованные каким-то обязательством к этому миру, вновь и вновь переживали последние минуты своей страшной смерти. Замкнутый круг воспоминаний… Кольцо вечной боли, которое не разорвать без посторонней помощи. Пока Лиля свыкалась с мыслью, что видит своего деда “живым”, он, взяв со стола мел, вернулся к незаконченному рисунку на полу. Не усложненная дополнительными символами пентаграмма, а что-то иное, девушка подобное еще не встречала в своей некромантской практике. Впрочем, она у нее и не отличалась особым разнообразием — так, время от времени она выполняла задания Совета магов, пугая призраков и расшалившуюся мелкую нечисть. Макарова подошла ближе, чтобы лучше видеть, что чертит Платон. И услышала гневное: — Пошла вон! Тихонько ахнув и отскочив назад, она споткнулась и упала бы, если бы Родион вовремя не придержал ее за талию. Прежде чем выпустить из случайных объятий, он прошептал: — Это не тебе. Успокойся. Парень не врал. Впечатлительная девушка не обратила сразу внимания, что крича, Савельев, смотрел не на нее, а совсем в противоположную сторону. — Я еще жив, стервятница, ты рано заявилась. — Ничего, я подожду, — весело проговорил женский голос, — люблю наблюдать за представлением с первых рядов. Как не оглядывалась Макарова, увидеть говорившую не удавалось, и от этого за шиворот словно сыпнуло морозом. За окном завыла собака — мел в руках некроманта разломался на мелкие кусочки. — Пошла прочь, темная! — Я не причем! Это у тебя руки дрожат, — возмутилась невидимая женщина и, помолчав, добавила: — Как и всякого вора, тебя мучает совесть. В глубине души ты понимаешь, что не достоин спасения. Платон на обвинения не отреагировал. Обмакивая указательный палец в белое крошево, он продолжал рисовать защитные символы, замыкая круг. На долю секунды что-то темное заслонило открытое окно — Савельев оторвался от работы. Лицо некроманта цветом сравнялось с раздробленным мелом на полу. — Мы заключили договор, Платон, — вновь заговорила невидимка. — Ты обещал отдать его мне, так зачем нарушил слово? Разве я обманула тебя хоть раз?! Об закрытые ставни окна позади Савельева что-то ударилось. Мужчина резко обернулся, не заметив, что носком сапога смазал часть рисунка. — Скажи! Скажи мне имя, Платон! И я тебя спасу, как делала это не раз! Мужчина молчал, настороженно глядя в открытое окно. Вновь завыла собака. Только на этот раз ее тоскливый голос слышался совсем рядом. — Кому ты отдал его, Платон? — вопрошающий шепот, казалось, заполнил весь небольшой, на одну комнату, дом. — Кому, некромант? Свечи на столе, зачадив, погасли. В темноте на полу выделялся яркий прямоугольник лунного света, проникающего сквозь окно, да виднелось пламя в печи сквозь щели, оставленные неплотно прикрытой затворкой. — Скажи имя — и я остановлю их… Достав из поясных ножен кинжал с узким, криво изогнутым клинком, Савельев порезал подушечку пальца на левой руке. Капля крови упала куда-то в темноту, усиливая линии защитного круга. Фитили свечей на столе загорелись сами собой. — Старый осел, я все равно его получу, — печально проговорила невидимка. — Я устала тебя уговаривать… прощай! Не успела женщина договорить, как вверху что-то загромыхало — на голову некроманта посыпалась побелка. — Скатертью дорога, — прошептал мужчина, проводя ладонью по волосам. — И без тебя продержусь до утра. Стряхивая сухую известку с волос, он наклонил голову вниз… … и увидел затертые символы. Платон, поспешно вытаскивая мел из кармана и роняя его огрызки, быстро наклонился, чтобы поднять. И не успел. Пол, словно взорвался, взлетая вверх древесной трухой и комьями земли. Из ямы, возникшей прямо перед Савельевым, вынырнула разбухшая белесая рука — и, дернув за ногу, утянула некроманта во тьму. — А-а-а! — Лиля надрывно завизжала. И очнулась в объятьях Кирилла. — Тише, девочка моя, тише, — прижимая к себе и гладя ее по спине, успокаивал Булатов. — Боже… Боже мой, — причитала далеко не богомольная Полина. Родион Велигор, единственный, кто сохранял невозмутимый вид, тихо произнес: — Простите, без воспоминаний в ритуале не обойтись, я и так их оборвал. Скажете, когда можно будет продолжить. — Ты хочешь продолжить?! — возмутился Кирилл. — У тебя сердца нет? Ты напугал Лилю до дрожи, а ей нельзя… — Все в порядке, — быстро перебила жениха Макарова. — Давайте покончим с этим поскорей. Когда получишь ответы для Гросса, я хочу узнать, кто та женщина, разговорившая с дедом. Бабушка, бросив на внучку быстрый взгляд, покосилась на посланника Большой дюжины и едва заметно покачала головой. Велигор ответил легким кивком — они поняли друг друга с полужеста. — Хорошо, но только вначале вопросы, из-за которых Гросс организовал поиски Савельева. — Это что получается? — вскинулась нахмуренная Лиля. — Если бы не какие-то там вопросы, его вообще не искали бы? — Нет, — подтвердил Родион невозмутимо, — поиск был затруднен рядом причин. Полина Ивановна столько лет говорила, что от Платона ничего не осталось — он не справился с поднятым старым кладбищем, и его тело растащили по кусочкам. Поэтому некроманты не смогли доставить останки коллеги его вдове. Бабушка даже затруднялась назвать место, где случилась трагедия. А теперь выясняется, что когда это нужно Гроссу, он достанет из-под земли в буквальном смысле слова?! Острое желание высказать все, что она думает по поводу двуличности Большой дюжины, чуть не заставило Лилю совершить ошибку, ведь ритуал все еще не закончен, поэтому скандал и отвлечение некроманта неуместны и даже опасны. Велигор сосредоточился на призыве. Фигура медленно двигающегося парня отбрасывала странные тени на стене — некромант вычерчивал ножом невидимые резкие линии в воздухе. В полутемной комнате стало светлей — вокруг участников ритуала вспыхнула голубым прозрачная стена. Защита. Лиля наморщила лоб, не понимая, зачем. Неужели душа некроманта может навредить своим родным? Когда по ту сторону стены появился мужчина с пустыми темными глазами, девушка поняла, что может. Не помня себя, свое прошлое, может. — Позовите его, Полина Ивановна, — попросил Велигор. Огневичка видела, как бабушка нервно сглотнула, комкая край скатерти. — Платон… Голос дрожащей вдовы прозвучал тихо-тихо. Но погибший некромант услышал — и вмиг оказался рядом с ней. И хотя между живой и мертвым находилась тонкая преграда, казалось, что он нависает над ней давящей громадой. — Драгоценная супруга, — прошептали бледные губы и растянулись в злой усмешке. — Вижу, ты по мне не тосковала? Выглядевшая не старше внучки женщина ссутулилась, опуская голову. И не ответила.