— Пожалуйста, места хватит всем! Булатов, подхватив Макарову под руку, повел пассажиров на стоянку возле залов вылета. Как он и говорил Лиле, это сэкономило им время, и от аэропорта они отъехали первыми. — Итак, во что влез Ромка? — вертигр не собирался давать передышку, требуя правду. — Русь, а может, уже дома, а? — устало попросила Аня. — Рома — мой брат, — выделяя последнее слово, возразил шатен. Для непосвященных он сказал банальность. Но Данилевская поняла, что под ней подразумевалось. Единственный кровный родственник, которого человек, не помнящий первые четырнадцать — шестнадцать лет жизни, не желал терять. — Вот, посмотрите эту запись, — Юрген, слегка перегнувшись через Аню, вручил Руслану свой телефон. — Она сделана накануне нашего отлета. Вертигр молча снял видео с паузы. — Ты предполагал, что так и будет? — удивилась Данилевская. — Не я, Рома. Он заявил, что брат раскусит меня, не дав произнести и слова. Так и вышло. И я проспорил ему Bugatti Veyron. Аня открыла рот, чтобы дать выход возмущенной тираде, но помешало видеопослание хитреца Ромки. Подумать только! Развел дракона на дорогущий автомобиль! Говоря, что за Bugatti Veyron не жаль продать и душу, спорткар он получил за просто так. Ай да, Ромка! Наверное, заразился лисьей хитростью от подруги… Данилевская недоверчиво покачала головой и прислушалась к записанным объяснениям. — Чтобы ты поверил, что я — это я, а не кто-то под личиной, расскажу то, что известно лишь нам двоим. Самые яркие осколки моих воспоминаний — букет белых тюльпанов на стеклянном столе, под которым я сижу, задрав вверх голову, и смотрю на цветы. Мягкий женский голос, уговаривающий меня оттуда выбраться… Больше я ничего не помню из прошлой жизни. Тебе в этом плане повезло больше, брат. Ты помнишь лицо женщины и ее кулон в виде тигра на кожаном шнурке… Руслан нажал на паузу и, закрыв глаза, откинулся на спинку сидения. Гримаса боли на миг исказила его мужественное лицо. — Да, это Роман. И показ записи возобновился. — На временный “маскарад” я согласился добровольно, — и похвастался: — А кто бы не согласился провести время на яхте класса люкс? Так что не переживай, брат, я в порядке. И если Аня попросит помочь, не отказывайся, ладно? Юрген — классный мужик. На позитивной ноте видеопослание закончилось. — Можете на меня рассчитывать, — хмуро обронил вертигр. — Я тоже помогу, сестра, если расскажешь, что нужно делать, — отозвался Кирилл, не отрываясь от дорог. Сидевшей рядом с ним невесте безоговорочная преданность явно не понравилась — светловолосая девушка сердито поджала губы. — Спасибо, главное Аня с Романом уже сделали — помогли прилететь в ваш город незаметно. Дальше я справлюсь сам, — суховато произнес Бранд. Данилевская поняла: дракон не в восторге, что о нем до смешного за короткое время узнало столько человек. С другой стороны, чего он ждал? Слепоты от оборотней и магов, присматривавших за Ромой столько лет? Личина обманет посторонних, но не близких. Как ни старалась Аня, после просмотра записи в салоне джипа царила натянутость. Пустые слова о погоде и окрестностях, мимо которых проезжали, не разряжали атмосферу. И Данилевская попыталась завербовать в союзницы Лилю, завязав с ней разговор о скором бракосочетании. — А почему вы решили сыграть свадьбу после твоего посвящения стихии? Логичнее было бы до. — Почему? — заинтригованная Макарова, завозилась на сидении, стараясь усесться, чтобы лучше видеть собеседницу. Хотя до этого девушки не встречались, заочно они знали друг о друге. И церемонно представляться после случившегося в аэропорту было бы странным. — Случалось, что стихия меняла магичек и внешне — вес, оттенок кожи или цвет волос. Вот мою подругу Юлю Зимченко — думаю, ты ее знаешь? — Огонь перекрасил в рыжий с русого. Представь, если это случится и с тобой? Придется менять платье, корректировать макияж… Лиля переживала, чтобы посвящение вообще состоялось и прошло нормально. Поменяется ли она внешне, девушку волновало мало — Кир будет любить ее и рыжей. Поэтому магичка равнодушно пожала плечами. — Главное, пройти сам ритуал, а остальное неважно. — Подготовка к нему под присмотром куратора исключит неудачный исход. Кстати, кто тебя вел? Любовь Захаровна? — Виктор Петрович, — предчувствуя реакцию Анны, криво улыбнулась Макарова. Потрясенная Данилевская с негодованием воскликнула: — Кир, ты доверил обучение невесты алкоголику?! — Я доверяю выбору Лили. К тому же Виктор Петрович — один из сильнейших огненных магов страны. — Когда не хлещет самогон собственного производства, возможно, — проворчала Аня, — а в остальное время? — Он бросил пить, — вступилась за наставника Лиля. — Да неужели? С трудом верится… — А еще сейчас он возглавляет Совет магов. — С ума сойти! — Данилевская прикрыла рот ладошкой. — Неужели случилось чудо? Ох, теперь я с удовольствием выполню нудную обязанность — поеду становиться на учет уже завтра. А как же Мирослав? — А он в пролете. Обиделся, что его сняли с должности Главы, и сам вышел из состава Совета, — злорадно сообщила Лиля, невзлюбившая эгоистичного мага после некоторых событий. И тот факт, что он мог стать ее родственником, только ухудшал ситуацию. Джип въехал на территорию загородного дома Вожака северных вервольфов. — Дамы и господа, мы на месте, и притом намного раньше остальных, — весело сообщил Кирилл. — Прошу всех на выход, а кое-кого — прямиком в объятия радушной хозяйки этого дома. Лидия Булатова, мама Кира, Богдана и Ани, ждала гостей на ступенях. Глава 3 Катя Петрашова выбросила в урну второй пакетик из-под семечек и вернулась на скамью. Темнело. В окнах многоэтажек загорался свет, бабки расходились по домам, уступая лавочки молодежным компаниям. Дожидаясь у подъезда Вику или кого-то из ее родственников, Катя чувствовала себя глупо. Но развернуться и уйти не могла. Что-то держало ее здесь: данное подруге обещание, а может, и желание разобраться в причинах подобного к себе отношения. Петрашова встрепенулась, узнав в вышедшем из дома парне Викиного соседа по лестничной площадке. — Вова! Юноша, остановившись, возмутился: — Ты что здесь делаешь?! Вообще совесть потеряла, дрянь малолетняя? — Вов, ты меня, наверное, с кем-то перепутал? — прошептала Катя, испытывающая в этот момент одно лишь удивления — обида и возмущение придут потом. — Ты права, перепутал, — с отвращением в голосе согласился сосед Виктории. — Я считал тебя порядочной девушкой, хорошей подругой, а ты… Дальше на Петрашову полилась брань, которую она никогда и не думала услышать в свой адрес. И говорил это парень, который ей нравился с восьмого класса, говорил, не стесняясь в выражениях, почти крича на нее. — Вова, за что?.. Больно, когда говорят гадости. Еще больней, когда они слетают с губ симпатичного тебе человека. Уж лучше бы это знание она почерпнула из книг. Разумом понимая, что следует встать и уйти, Катя с трудом преодолела накатившуюся слабость. Желание узнать, за что с ней так, оказалось сильней стыда. — Что происходит, Романченко?! Парень презрительно сплюнул ей под ноги. — Думала, придешь к Ефимовой, поплачешься, и она тебя простит? Простит за то, что ты пыталась ее очернить перед парнем, подсыпав таблетки? Не выйдет — родители увезли Витку на море, тебе здесь ничего не светит. — Они уже уехали? — в потоке слов, перемежаемых ругательствами, растерянная Катя услышала не все. — Не приходи сюда больше — здесь все знают, какая ты лицемерная тварь. Зря на тебя Ефимовы не заявили… Романченко прошел мимо, толкнув ее плечом. Как она оказалась на автобусной остановке, Петрашова не помнила. На метро добираться домой быстрее, но сейчас она никуда не спешила. Ее сознание словно накрыло полупрозрачным колпаком, за которым остался прочий мир. В голове крутилась одна фраза: “… пыталась очернить перед парнем, подсыпав таблетки”. Она подсыпала? Она?! Чтобы очернить перед парнем? Это перед Артемом что ли? Перед трусливым депутатским сынком, любящим снимать на камеру, как друзья издеваются на опоенными жертвами? Зайдя в автобус, едущий в ее район, Катя на автомате расплатилась и присела на освободившееся место у окна, в конце салона.