- Примите мою искреннюю благодарность, ваша милость! - Я хочу вам сказать вот что, Анри. Возможно, до вас долетали какие-то давние слухи о вашем отце. И обо мне. Это неправда. Я всегда относилась к Рене как к сыну. Тем более мы с вами в родстве, хоть и очень дальнем. Однажды он стал причиной моей ссоры с Ричардом, когда я приняла сторону Рене в его стычке с Беннетом. Которого я не выносила и не выношу. Но Ричард никогда не мог отказать мне. - Я бы ни за что не подумал, ваша милость… - Эта вражда между Рене и Беннетом становилась все сильнее. А Ричарда в Аквитании прозвали Oc-e-No, «Да и Нет». Он вел себя согласно этому прозвищу. Защищал своего любимца, но и мне не решался перечить. Когда заметил, что Рене влюблен в леди Сибил, предложил Беннету жениться на ней. Но я этому помешала, а позже заставила того взять в жены леди Адалин. И это я посоветовала Ричарду отправить Рене в Иерусалим к королю Амори. Мне не хотелось, чтобы он и Сибил пострадали. Ведь в Англии нас считали мятежниками, и я не один год провела в заточении. Но мне и в голову не могло прийти, что кто-то донесет на вашу мать. И все же я чувствую свою вину, Анри. И поэтому считаю своим долгом помочь вам. Хотя дочь Беннета мне приятна лишь немногим более отца. Можете ее успокоить. Обратно в замок Анри летел, как на крыльях. Ему хотелось поскорее найти Мэрион и обрадовать ее. Вот только где искать ее? Впрочем, этого не понадобилось. Похоже, она ждала его, прогуливаясь неподалеку от главных ворот. Роза – но, как и утром, не Ледяная. Ее щеки пылали лихорадочным румянцем, глаза взволнованно блестели, губы подрагивали. Анри едва заметно кивнул, и Мэрион улыбнулась – радостно, но недоверчиво. И показала глазами в сторону дальнего угла, где росло дерево, за которым они прятались утром. - Герцогиня согласилась? – нетерпеливо спросила Мэрион, когда Анри, чуть помедлив, последовал туда за ней. - Да. Сказала, что сегодня поговорит с королем. А он не может ей отказать. А ваш отец не сможет отказать королю. - Боже милостивый! – она прижала руки к груди. – Вы спасли меня, де Даньер. Снова. Я должна поблагодарить вас. За все. Мэрион привстала на цыпочки и легко коснулась его губ своими. И исчезла – так быстро, как будто ее и не было. Анри, стоял, прижав руку к губам, и его сердце бешено колотилось. Почему-то вспомнился рассказ отца о том, как он пришел на кладбище, и его губ коснулись лепестки розы, росшей на могиле матери. И сердце сжало недоброе предчувствие. - Де Дюньер, вас поцеловала Ледяная роза?! Что же вы сделали для нее на этот раз? - Прошу прощения, не собирался подглядывать. Просто увидел вас, пошел следом. Прогуляться, поговорить. Делать-то нечего. - Послушайте, Хьюго, - Анри впервые обратился к нему по-дружески, по имени, хотя и на вы, как это было принято во Франции. Барон Грейсток с детства внушил ему, что обращение на ты годится лишь для низших. – Мы с вами соперники, но мне не хотелось бы, чтобы это переросло в неприязнь. Мой отец и Беннет стали врагами вовсе не из-за женщины, но в любом случае мне не хотелось бы повторять что-либо подобное. - Анри, - Хьюго последовал его примеру, - хоть я и влюблен в леди Мэрион, но вовсе не надеюсь, что она ответит мне взаимностью. Если вам повезет, мне будет грустно, но я постараюсь порадоваться за вас. Анри вздохнул с облегчением. То, что могло стать началом вражды, неожиданно обернулось началом дружбы, и это сильно его обрадовало. В знак добрых намерений они пожали друг другу руки и сели на траву все под тем же деревом. Рассказывая Хьюго о том, что произошло, Анри не обошел стороной и браслеты, которые казались ему все более подозрительными и зловещими. - Вы хотите сказать, что это они заставляют ее быть такой… Ледяной розой? – с сомнением произнес Хьюго. – Дайте припомнить… Я увидел Мэрион… надеюсь, вы не возражаете, если я буду называть ее так между нами? Так вот, впервые я увидел ее три года назад, в Нормандии. - Вы были там вместе с Эдвардом? – удивился Анри. - Он, кажется, говорил что-то о младшей сестре Мэрион, которую встречал как раз в Нормандии. - Да. Мы с ним в родстве, хотя и не особо дружим. Мой дед и его бабушка были братом и сестрой. Три года назад дед умер, и родственники собрались в Руане на похороны. Тогда-то мы с Эдвардом и познакомились. Леди Адалин с дочерьми и сыном жила неподалеку. Не помню, как во Франции называется мэнор и как назывался их дом, но она пригласила наших отцов, а заодно и нас, навестить ее. Мэрион тогда было пятнадцать, ее сестре на год меньше, а младших мы, кажется, и не видели. Во всяком случае, я их не помню. Она уже тогда была очень красива, но вовсе не такая холодная и колючая. Напротив – веселая, милая. С ней было приятно разговаривать. - И когда вы встретили ее снова? - Когда она приехала с отцом и братом в Англию. В январе прошлого года. Я был в Лондоне со своим дядей, при котором состоял оруженосцем. Тогда как раз стало известно о пленении короля. Дядя встречался по каким-то своим делам с местными баронами в доме одного из них и взял меня с собой. И туда приехал Беннет с дочерью. Я не прислушивался к разговору, но помню, как он рассказывал об обратном пути из Святой земли. - Да, мне говорил об этом отец, - кивнул Анри. – И он, и Беннет расстались с королем в Рагузе на Адриатическом побережье. Отец отправился в Австрию, рассчитывая встретиться с ним там, а Беннет – прямо в Англию. Видимо, по пути прихватил в Нормандии Мэрион и ее брата. - Вы не обратили внимания, были на ней эти браслеты? - К сожалению, нет. Но если Беннет действительно привез их из Акко, вполне могли быть. Нам надо бы найти ее. Пусть даже не разговаривать с ней. Посмотреть, как она ведет себя с другими, пока на ней нет браслетов. Если, конечно, она выполнит обещание и не наденет их снова. Странно, обычно женщины не носят одни и те же украшения постоянно. У моей матери и старших сестер их целые шкатулки, и они все время их меняют. - Моя тетушка и двоюродные сестры тоже, - согласился Анри. – Как знать, может, заключенная в них магия заставляет ее не только быть такой ледяной, но и не расставаться с ними. Если, конечно, мы все это не выдумали. - Значит, нам надо сравнить, какая она без них, и какой станет завтра, когда снова наденет. Как бы нам не пришлось их украсть. - Я думал об этом, - Анри признался не без смущения. – Но предполагал такую возможность только для того, чтобы проверить свою догадку. Он не стал рассказывать, как пробрался в комнату, где спала Мэрион, ночью и увидел ее совсем другой. Сделал вид, что мысль эта пришла ему в голову сама собой. Но Хьюго, похоже, размышлял в том же направлении. - Единственная возможность – пробраться ночью в ее комнату, - сказал он. – Но здесь, в отличие от епископского дворца, двери запираются. Значит, не выйдет. А времени мало. Как только мы окажемся в Нормандии, герцогиня со своими дамами отправится в Руан. Или в какое-нибудь другое место. Я как раз хотел вам рассказать, что король, по слухам, страшно раздосадован, что его намерения нарушил шторм. Если раньше он собирался отплыть двенадцатого мая, то теперь это может произойти в любой день, как только ветер стихнет. Возможно, даже завтра. - И когда мы еще увидим Мэрион… Если вообще увидим. Они направились на поиски, которые так и не увенчались успехом. В воздухе висело напряжение неопределенности: никто не знал, что произойдет на следующий день, и это заставляло беспокоиться. Придворные все так же собирались по двое, трое и небольшими группами, о чем-то разговаривали. Тревога одинаково грызла и тех, кто отправлялся с королем за море, и тех, кто оставался в Англии. - Тут даже нет места потанцевать, - проворчал Хьюго. – Что за удовольствие топтаться часами, ни разу не присев, и говорить всякий вздор. - Насколько я понял из рассказов отца, при дворе всегда так, - Анри, которого не слишком волновало, появится ли наконец король или нет, крутил головой, высматривая Мэрион. – Охота, трапезы, танцы, скучные песни и стихи – вот и все. А еще интриги и тайная – якобы тайная! – любовь, о которой всегда всем известно. Дамы занимаются вместе изящным рукоделием. Рыцари воюют с чучелами или стреляют из лука по мишеням. - Ходят слухи, что король снова разрешит рыцарские турниры. Но не просто так. Каждый участник должен будет заплатить в казну особый налог. И немалый. Смотрите! Хьюго подтолкнул Анри в бок, кивая в сторону входа. Король вошел в зал стремительным шагом, и все собравшиеся склонились в поклоне. За Ричардом вошли несколько приближенных, в том числе и Беннет – мрачнее тучи. - Кажется, дело сделано, - хихикнул Хьюго. – Но где все-таки Мэрион? Не успел он задать вопрос, как толпа, расступившаяся, чтобы пропустить короля, сдвинулась вновь, и они увидели ее. Незамеченная ими раньше, она разговаривала с несколькими дамами. На ее лице была радостная улыбка, глаза блестели – в общем, она ничуть не напоминала Ледяную розу, к которой привыкли все знавшие ее. - Я попробую заговорить с ней, - шепнул Хьюго Анри на ухо. – Посмотрим, что будет. С трудом пробираясь между придворными, они подошли к Мэрион. - Доброго вам вечера, леди Мэрион, - поклонился Хьюго. – Похоже, вы сегодня в радостном расположении? - Приветствую вас, доблестные рыцари, - улыбнулась она. – Де Деньян, де… Даньер. И вам доброго вечера. Анри и Хьюго переглянулись и замялись, не зная, как продолжить разговор. - О да. Более чем. Ее милость герцогиня позвала меня к себе и предложила стать ее придворной дамой. - А как к этому отнесся ваш отец? - Не могу утверждать, что он очень доволен. Сказав это, Мэрион тихо засмеялась, прикрыв рот рукой. Рукав поднялся – браслета на запястье не было. - Значит, вы отправляетесь с нами в Нормандию? – спросил Хьюго. - Да, сэр Хьюго. Хотя вряд ли наши пути будут совпадать. Насколько мне известно, герцогиня еще не определилась, где именно намерена жить. Возможно, в Руане, а может, вернется в Аквитанию. Поговорив с ней еще несколько минут, Анри и Хьюго отошли – желающих перекинуться с Мэрион словом всегда хватало. Даже несмотря на то, что обычно в разговорах этих приятного было мало. - Ну, что вы скажете, Хьюго? – спросил Анри, когда они нашли более или менее уединенное место в нише окна. - Возможно, в ней говорит радость от того, что удалось избежать нежеланного замужества, но колдовство кажется мне более вероятным. Давайте посмотрим, что будет завтра. Если браслеты окажутся у нее на руках, а она снова станет колючей Ледяной розой, то нам придется только украсть их. - Представляете, Анри, - рассказывал позже вездесущий Хьюго, когда они вдвоем сидели все под тем же деревом, скрытые от посторонних глаз его ветвями, - герцогиня сказала Ричарду: «Сын мой, если вы утонете, Англия достанется Джону. Стоило столько времени добиваться брака с Беренгарией, чтобы даже не осуществить его. Был бы у вас наследник, вы могли бы творить что угодно». - О! – только и мог сказать в ответ Анри. – И что? - Ничего. На этот раз король решил поступить по-своему. Корабль отчалил, но даже из гавани выйти не смог. Через несколько часов качка так измучила Ричарда, что он приказал вернуться. И теперь, по слухам, страшно зол. Еще я видел в городе Беннета. Он зол не меньше. Понятно, почему. А вот Мэрион мы так и не нашли. - Я видел ее утром, - возразил Анри. – Она такая же, как обычно. Слегка улыбнулась на мое приветствие. Одними губами. И браслеты у нее на руках. - Значит, мы не ошиблись. - Эй, где вы ходите, бездельники? – грубый голос звучал угрожающе, не обещая ничего хорошего. - Это нам? – шепнул Хьюго. - Не думаю, - Анри выглянул из-за свисавших до земли ветвей. Двое замковых слуг торопились к черному ходу, где их ждал дюжий детина, судя по одежде и начальственному тону, старший над ними. Один нес стопку чистых простыней, другой – два ведра, из которых поднимался пар. - Леди уже ждут в купальне, а вы тут прохлаждаетесь. Хьюго со значением посмотрел на Анри. - А с чего вы взяли, что именно Мэрион там? – удивился тот. - Это может быть кто угодно. В замке полно женщин. - Да, - кивнул Хьюго. – Разумеется. Но ведь они раздеваются в купальне, так? - Само собой, не моются в платье. - И украшения тоже снимают.