– Да. – Что он сказал? – Он его не хотел. Наверное, он теперь счастлив. Думаю, он с Эви Кларк. – Это долго не протянет, – преданно говорит она. – Мне все равно. – Нет, не все равно. – Нет, не все равно. Она держит меня за руку и больше ничего не говорит. Мы долго так лежим. Свет в ее комнате начинает меняться, становится оранжевым, а потом розовым. Солнце садится. Я чувствую себя умиротворенной. На своем месте. – Я так сожалею о том, что мы с тобой сделали. Ну, в туалете, – бормочет Меган. Ей стыдно. Она ненавидит извиняться. – Ничего, – это словно произошло так давно, так много всего случилось с тех пор – и более плохого тоже. – Но почему ты так сильно злилась? Ты же знаешь, я бы всем с тобой поделилась. – Моя мама сказала, что это нечестно, – пожала плечами Меган. – Твоя мама с моим папой как-то слишком долго ходят по магазинам, – отмечаю я. – Скорее всего, пошли в паб. Думаю, им много чего надо обсудить. Или, может, моей маме позвонили из участка, – Меган не сводит взгляда с потолка. Я смотрю на нее. Я так счастлива в этот момент, окутанная дружбой и оранжевым закатом, что я не хочу все испортить, но раз она заговорила об этом… – Это была ты, не так ли? – Что я? – Ты дала мне воду и шоколад, – слова слетают с моих губ с запинкой, как бракованный фейерверк, который может взорваться в любой момент. – Я думаю, ты отправила наводку моему папе. Я это выдумала, Меган, или это правда? Меган отвечает не сразу. Она делает глубокий вдох. – Это было чертовски страшно. Увидеть, как ты истекаешь кровью. Я думала, ты умрешь. Мне нужно было что-то сделать. – Значит, ты была там с твоим папой? Я поворачиваюсь к Меган, которая теперь рыдает. Так много слез. – Нет, Эмили. Я была там с моей мамой. И твоим папой. 51 Лекси Поверить не могу в то, на что смотрю, – но все же могу. Подтверждение моих худших страхов. Нет, больше того – подтверждение предательства, которое я бы даже представить не могла. Электронное письмо, удостоверяющее бронь двух мест на рейс в Международный аэропорт Акапулько, Мексика. В один конец. Отбывает через два часа. Я звоню детективу-инспектору Оуэнсу и рассказываю о своей находке. – Вы уверены? – Я перешлю вам письмо, – я звучу спокойно, бесстрастно – детектив, наверное, считает меня бессердечной. Так и есть. Мое сердце вырвали. Джейк словно пробил кулаком мою грудную клетку и схватил мое сердце, выдрал его, кровоточащее и бьющееся, растоптал его. С такой же легкостью, словно кто-то разбил окно, я разлетелась на куски. Детектив говорит, что оповестит аэропорт, немедленно отправит туда людей. – Они, наверное, у выхода на посадку. Мы можем остановить рейс. В дверь звонят. Я понятия не имею, кого ждать. Не Джейка. Я надеюсь, это Эмили. Я уже написала ей, и она подтвердила, что она у Меган. Несмотря на то, что приложение на телефоне мне это показывало, мне нужно было самой убедиться. Я не хочу ее тревожить, но мне нужно ее обезопасить. Я сказала ей ехать прямо домой на такси, но, думаю, даже если она беспрекословно меня послушается, дорога займет у нее еще полчаса. Это Дженнифер. Я почти жалею ее. Мы когда-то были так близки. Мы были словно три ножки табурета, одинаково вовлеченные и преданные друг другу, но мы обе втайне знали, что Карла была самой эффектной, самой сексуальной. Самой избалованной. Иногда мы позволяли себе завистливо переглянуться, заметив длинные, гладкие, загорелые ноги Карлы или ее новое дизайнерское платье, новые бриллианты, скромно свисающие с мочек ушей. Поэтому меня так шокировало открытие о романе Джейка с Дженнифер. Я бы поставила на то, что ему больше нравилась Карла. Наверное, я все же была права, я поставила на правильную лошадь, у меня выигрышный билет. Но я не так себя ощущаю. Я чувствую себя проигравшей. – Где Джейк? – требовательно спрашивает Дженнифер, переступая через порог, входя без приглашения. – Не здесь, – просто и честно говорю я. Она с жалостью смотрит на меня. Я вбираю ее жалость и жду, когда смогу выплюнуть это же чувство обратно в нее. – Лекси, мне жаль, но тебе пора принять ситуацию. Я знаю, ты в курсе, что мы с Джейком… – Что? Что вы? – резко спрашиваю я. Ее лицо меняет цвет, не то чтобы краснеет – скорее, розовеет от раздражения. – Мы вместе. Я вскидываю брови, но прикусываю язык. – Я ушла от Фреда, а Джейк уходит от тебя. Мы сегодня уезжаем. Все уже спланировано. Ты проиграла. Я выиграла. – И куда вы направляетесь? – спрашиваю я. – Я не хочу это с тобой обсуждать. – В Мексику? Она выглядит удивленной, но кивает. – Ты ошиблась, Дженнифер, ты не поедешь в Мексику с моим мужем. Поедет Карла. Разумеется, Дженнифер выглядит растерянной. – Он, видимо, сменил тебя на более усовершенствованную модель. Деньги позволяют такое делать, не так ли? – Я, я тебе не верю, – заикается она. – Уверена, что нет, но я говорю правду. Он обвел тебя вокруг пальца так же, как меня. Она обыграл нас всех. У нее отвисает челюсть. Я вижу ее маленький розовый язык, язык, которым она лизала моего мужа, сосала ему. Я чувствую странную близость с ней, но и презираю ее. Я напоминаю себе, что она не хуже всех. Она крутила роман с моим мужем, но Карла еще хуже. Она крутила роман с моим мужем и похитила мою дочь, чтобы получить выкуп в десять миллионов фунтов. А Джейк? Джейк – самый отвратительный из всех. Как он мог планировать и причинять боль так, как он, несомненно, делал? Как он мог подвергнуть свою дочь смертельной опасности? Ради денег? Ради секса? – Полиция сейчас едет в аэропорт. Они арестуют обоих там. Думаю, Патрик был с ними заодно. В плане похищения. Не романа. Его они тоже кинули. Он уже в полицейском участке. Дженнифер начинает дрожать. И вот теперь я могу вернуть ей тот взгляд жалости, которым она так поспешно смерила меня. Она начинает отворачиваться от меня, тянется к дверной ручке. Она слишком сильно трясется, чтобы ей удалось ее схватить, повернуть и уйти. Полагаю, она спешит побыстрее добраться домой и порвать письмо, оставленное своему мужу. Интересно, где она оставила записку. Возможно, прикрепила к холодильнику, может, положила на стол в прихожей. Письмо, где говорится, что ей жаль, но она уходит от него. Что она влюбилась в Джейка и хочет начать новую жизнь. Я не бессердечная. Я открываю ей дверь, но задумываюсь: когда она вернется в свой уютный дом в Грейт Честере, будет ли муж ее ждать или он уже уедет? С Ридли вместе. Полагаю, я это узнаю, если Фред запросит свои 2,976 миллиона. Я отложила их на отдельный счет. Они принадлежат ему, когда бы он их ни получил. 52 Лекси Четверг, 24-е октября Естественно, это попало в газеты. Не просто в виде скромного маленького очерка в «Бакингемширском вестнике» – несколько дюймов колонок, как написали о смерти Ревеки и Бенке – нет, наша история была разбрызгана по таблоидам и разворотам много дней подряд, пока разворачивался суд. Конечно, так и было, в ней были все элементы, чтобы возбудить нездорово любопытствующих, злобно сплетничающих: лотерейный выигрыш, экстравагантный стиль жизни, измена и шокирующая жестокость. О боли нашей семьи трубили вовсю. Нас оголили. Все узнали, что мой муж меня предал не один, а целых два раза, с женщинами, которых я считала подругами. Пятнадцать лет подряд. Было раскрыто, что – еще более ужасающе – он подверг своего ребенка серьезной опасности ради наживы. Это он нанял типов, избивших ее, связавших и моривших голодом двадцать четыре часа. Он плакал в суде, всхлипывал, клялся, что не давал точных указаний касательно всего этого, что преступники сами слишком далеко зашли. Он лишь попросил их ее удерживать. Он думал, они отвезут ее в отель, но они решили, что это слишком рискованно, и разработали свой план. Джейк недооценил жестокость людей, с которыми связался, их глубинную, пульсирующую жестокость. Он умолял судью и присяжных поверить ему. Я хочу ему поверить, потому что он должен быть настоящим дьяволом, чтобы спланированно подвергнуть Эмили, собственную дочь, таким ужасам, но даже если я ему верю, я все равно виню его и никогда не смогу простить. Нельзя скрыться от факта, что он ответственен за то, что она потеряла ребенка. За то, что она потеряла детство. Она и Логан, если на то пошло. Джейк хотел большего. Всегда большего. Жену, любовницу, еще одну любовницу. Во время суда выяснилось, что он никогда не предлагал Дженнифер и Фреду миллион за то, чтобы они изменили показания – он предлагал Дженнифер жизнь с ним и «его» половиной выигрыша. Но ему было мало уйти с почти девятью миллионами, которые он бы получил при разводе – он подстроил похищение, чтобы умыкнуть десять. Если бы мы развелись, то поделили бы оставшееся, и он заграбастал бы большую часть денег. Но он все равно хотел большего. Дженнифер ему тоже было мало. Карла участвовала в плане похищения. Патрик продолжил настаивать на своей невиновности. Он также продолжил настаивать, что ему положена его доля выигрыша, и что они никогда не выходили из синдиката. Я присутствовала на суде. Это было грустно, унизительно, но как я могла держаться в стороне? Я заметила, что, когда Патрик настоял, что они никогда не выходили из синдиката, что им все время была положена часть денег, судья презрительно усмехнулся. Судье предписано сохранять полностью нейтральное выражение лица, но он не смог сдержать презрительную ухмылку. Казалось, все они вызывали у него отвращение. Я думаю, поэтому он наказал их по всей строгости закона. Лишение свободы. Три года для Карлы и Патрика. Семь для Джейка. Судья сам был отцом троих девочек-подростков. Должно быть, его тошнило от этого дела. Дженнифер, Фред и Ридли переехали. Куда-то на север. В Лидс, кажется. Они хотят начать заново. Они хотят попробовать заново. Я желаю им добра, но в основном хочу, чтобы они оказались хорошенько подальше от нас. У меня все еще есть счет, на который отложены почти три миллиона фунтов. Они принадлежат Фреду, если он когда-нибудь достаточно сильно их захочет. Он знает условия. Если он никогда их не заберет, может, я отдам их Ридли, когда он будет достаточно взрослым, чтобы правильно распоряжаться таким богатством. Мы также создали траст для Меган и ее братьев. Мы хотели, чтобы они жили с нами, но социальные службы решили, что это слишком сложно. Они живут у сестры Карлы в Суррее. По всей видимости, она милейшая женщина. Они хорошо осваиваются. Я знаю, что о них позаботятся, присмотрят и окружат любовью. Эмили поддерживает контакт с Меган. Их отношения не такие тесные как раньше, но как иначе? Однако они отправляют друг другу снэпы и сообщения. Обсуждают встречу в Лондоне. Я не знаю, случится ли это. Время покажет, смогут ли они продолжать общение после всего произошедшего. Может, будет лучше, если дружба угаснет. Если они оставят ее в прошлом. Как сказала работница социальной службы, это сложно. С моими детьми все будет хорошо. Учитывая все, они отлично справляются. Им со стольким пришлось столкнуться. Они пережили такие боль и страх, на полное заживление которых уйдут годы. Они никогда не избавятся от воспоминаний об этом, но, думаю, они справятся. Меня поразила их смелость, их стойкость. Мы провели лето в Молдове в школе Тома для малоимущих детей. Это именно то, что нам всем было нужно. Уехать. Выбраться из наших жизней и шкур на какое-то время. Он проделывает потрясающую работу. Он действительно вносит значимый вклад, открывая возможности через образование. Жизни изменятся к лучшему. Я люблю его за это.