Он не ответил. Я заставила себя выпустить кольцо и захлопнула окно, чуть не заехав Лестеру по лицу. Хватит. Нет тут никакой старушки. Мертвые лежат в земле и не могут причинить зла живым. А слепые не видят того, что происходит за окном. Я вгляделась в темноту кухни. Ничего, кроме очертаний дверец и шкафчиков. – Тут никого нет, – вслух произнесла я. Лестер повернул ко мне голову. Сверкнувшая в этот момент молния озарила его лицо – белое, как у мертвеца. – Что-то не сильно ты боишься. Я снова покрутила кольцо. – Нам с тобой под силу выдумать чудовище под кроватью и оживить его. Разве это не нас следует бояться? – Только ты в отличие от меня, если сделаешь это, навеки распрощаешься с остатками своей души, – назидательно уточнил Лестер с видом профессора, словно не был залит водой с головы до пят. – Как там твое чудище, кстати? Что ж ты его, беднягу, одного оставила в небытии, а сама вернулась? Да он издевается! – Как будто ты не знаешь! – вскипела я. – Не ведаю. – Брось, Лестер. Я здесь. – Я подалась вперед и чуть не наступила ему на ногу. – А его нет. Совсем нет. Понимаешь? Лестер криво усмехнулся краешком тонких губ. Помедлил, перебирая в воздухе пальцами, словно перелистывал книгу. – Может… Может, просто хочу это услышать из твоих уст. Даже слепой и беспомощный, он был настоящей чертовой прорицательницей. И знал меня лучше меня самой. Хотя он был выше, я смогла заглянуть в его слепые глаза. – Я его убила. Новый раскат грома сотряс кухню. Глава 2 После ливня квартиру поглотила тишина. Наум задремал под столом, Лестер так и сидел на кушетке. Уходить он явно не собирался. Я наглухо закрыла окно, вытерла натекшие лужицы, включила свет и, прикинув, что на одном чае до конца дня не продержусь, все-таки пошла заказывать пиццу. Пока ехал курьер, Лестер закидывал меня вопросами, ответы на которые наверняка давно прекрасно знал. – И ты пошла туда одна-одинешенька? Ночью? В этот ужасный старый дом из гнилых досок? – в притворном ужасе спрашивал он, длинным пальцем щекоча Науму розовое пузо с облезшей шерстью. Каждый раз кот пытался схватить его за палец, и каждый раз слепой умудрялся вовремя отдернуть руку. Я домыла последнюю тарелку и выключила воду. Теперь хоть будет из чего есть пиццу, а то все стояли грязные. – С Костей. – Ах, с Костей!.. – многозначительно повторил Лестер, и мне послышался упрек в его голосе. Или это все еще была издевка? – Бедный мальчик! А напомни-ка мне, сколько вы были знакомы? Месяц? Насколько я знаю Лестера, ему плевать на людей. Слишком давно он живет на свете. А меня выделяет только потому, что я на него похожа. Значит, тут что-то другое. – Два месяца. – Я принялась вытирать тарелки. Обсуждать события той ночи мне хотелось меньше всего. Я столько раз описывала их на тех серых ломких листах, которые раскидал Наум, что еще один просто сведет меня с ума. Может, предложить Лестеру прочесть их самому? Только ему придется перестать прикидываться слепым. – А что теперь? – В смысле? – Ну, что ты теперь будешь делать? – как ни в чем ни бывало поинтересовался Лестер. Я пожала плечами. Не обсуждать же с ним свои планы на поступление. – Могу тебе сказать, чего я делать точно не буду… – решительно начала я, но тут в дверь снова позвонили. Лестер напрягся. – Это кто? Я посмотрела на часы. – Доставка, наверное. А что? Он откинулся на кушетке и закинул ногу на ногу, напомнив себя прежнего: вальяжного аристократа, прекрасно знающего, как повернуться и встать так, чтобы выглядеть неотразимо. – Ничего. Совершенно ничего. Я смерила его взглядом и достала из сахарницы свернутую пятисотрублевую купюру. В дверь снова позвонили. Убедившись, что это и правда курьер, я открыла. Парень в оранжевой футболке и такой же кепке, низко надвинутой на глаза, протянул мне исходящую паром картонную коробку. Но стоило мне принять ее, как он скрылся в лифте. – Эм… Молодой человек? Но он уже исчез. Я постояла на пороге с полминуты, пытаясь вспомнить хоть один раз, когда доставщик забывал об оплате. Это же ненормально? Может, он решил, что я оплатила заранее? Надо уже сделать себе кредитку… Я закрыла дверь и вернулась на кухню. Наверное, слишком много заказов. С кем не бывает. Лестер хищно принюхался. Наум сидел на столе у него перед носом и так и норовил заехать нетерпеливо виляющим рыжим хвостом по лицу. – Слушай, Лестер, – начала я, положив коробку на плиту, подальше от вечно голодного кота. – Слушаю, моя радость. – Ты чего-то недоговариваешь. – Ты тоже. Ты вот хотела сказать, чего точно не будешь делать. Только сначала… Ах, per favore[1]. Я поставила перед ним тарелку с треугольником горячей «Маргариты» и положила его пальцы на край тарелки. Наум тут же сунул нос ему под руку. – Какая настырная кошечка! – с умилением протянул Лестер. – Это мальчик! Я тоже взяла себе кусок и прислонилась бедром к тумбочке. – Так что ты будешь делать? – повторил Лестер. Кто еще тут настырный. – Я точно знаю, чего делать не буду. Не буду оживлять фантазии. И влипать в волшебные истории. Хватит. Лестер прыснул в тарелку. – А чем ты только что расплатилась за пиццу, позволь узнать? Наум уже было совсем близко подобрался к тарелке, но Лестер, безошибочно прицелившись, щелкнул его по носу. Кот выгнул спину и зашипел. – Эй! – Я подхватила Наума под брюхо. Тот полоснул меня длинным скрюченным когтем и ощерился. – Вот ты! Я же спасла тебя от двух ужасных детей! Кот, явно не оценив моего великодушия, начал вырываться – пришлось поставить его на пол. – Если хочешь знать, я вообще не заплатила, – закончила я. Лестер блаженно улыбнулся. – Ты не сможешь, – сладко протянул он и погрузился зубами в пиццу. – Ммм, Мадонна! Это божественно! Ты не сможешь жить без этого. – Еще как смогу. Лестер молча жевал. Наум принялся наворачивать круги вокруг кушетки. Я сжалилась и положила в его миску кусочек.