У меня заледенели руки. Не может же он подозревать меня в чудовищном деянии! Я же не маг! Почувствовав мое недоумение, некромант успокоил: — А ты тем более не могла, Тома. — А если это что-то вроде бомбы с часовым механизмом? Какой-нибудь портальный амулет отложенного действия, и его нам заранее подбросили? — Амулет отложенного действия? — пробормотал Ворон. — Именно. Как ваше родовое проклятие, которое должно исполниться при определенных условиях… если оно существует. Разве у вас нет таких амулетов, которые можно запрограммировать, то есть настроить на какой-то срок? — Есть такие заклинания, но к порталам их невозможно применить. Портал открывается только при сознательном воздействии на материю мира. То есть без желания мага его не открыть. А магу в карете спрятаться было негде. — А айэ? — не сдавалась я. — Эти существа могут спрятаться где угодно. Могли они посодействовать? — Этот вариант тоже проверяли. Следов айэ не нашли. Я задумалась. Плохо. Не хочу я торчать во дворце до самой осени, пока Дэйтару не исполнится двадцать пять и риск его превращения в древнего демона минует. Если наш брак состоится, конечно. Нет, тут красиво, кормят как на убой, одевают, обучают, развлекают. Но… мышеловка слишком хороша. Страшно подумать, как придется расплачиваться. И где-то в глубинах дворца притаилась паучиха-королева. — Но ведь король вас наверняка лично допрашивал, и ты не мог ему солгать, — нахмурилась я. Его ладонь снова легла на мое запястье с кожаным браслетом. На мгновение. — Артан подозревает, что я смог. Я коснулась пальцем металлического шипа. Вот оно что. Не зря мне показались странности с браслетом. И намек Дэйтара не понять невозможно. А значит, он только что доверил мне одну из своих тайн. И я осторожно дотронулась до точно такого же браслета на его запястье. — И как нам быть, мой таир? — Ты доверяешь мне, таинэ? — Зачем мне выходить замуж за того, кому я не доверяю? Я подняла голову и утонула в глубоких колодцах его глаз. В сгустившихся сумерках они казались черными безднами. Дэйтар очертил кончиками пальцев овал моего лица, убрал с плеча выпущенный из прически локон. — Мне жаль, Тома, что мы встретились так поздно. — Его голос стал завораживающе бархатным, вибрирующим, отзывающимся где-то глубоко в сердце сладким эхом. — Если бы не было тех трех девушек… А сейчас я в опале. Я потерял былую власть, и ты никогда не видела и вряд ли увидишь меня во всем блеске моей силы. Здесь, во дворце, я почти узник. Чем дальше я от Орияр-Дерта, тем слабее. И чем дольше я нахожусь вдали от моего замка, тем слабее. Мы связаны. В этом тоже проклятие моего рода. — Получается, король, удерживая нас здесь, хочет тебя ослабить? — А чем я слабее, тем меньше у меня сил бороться с искушением. С проклятием Орияров. — Значит, оно все-таки есть? — Это не то, о чем рассказывают в легендах, — уклончиво ответил некромант. — А если бежать обратно в крепость? — шепотом спросила я и тут же поняла, на какую глупость подбиваю Ворона. Его просто раздавят между молотом и наковальней, между Верхним миром и Нижним, вместе с замком. Дэйтар предсказуемо отверг эту идею. — Пока не могу. Хотя бы потому, что мы с тобой еще не прошли второй этап. Для него все равно нужно предстать перед алтарем в храме Небес. — Но в Орияр-Дерте есть же часовня? — Опять мой язык сработал прежде, чем я осознала последствия моих слов. — Есть, но она давно заброшена, — улыбнулся мой таир. Протянул мне руку в приглашающем жесте. — Ты готова сражаться вместе со мной с обоими мирами? Недолго же продлится наш второй этап. Так и до третьего не доживем… И на Землю мне уже не вернуться. — Если понадобится — хоть со всей Вселенной, — кивнула я и вложила в его широкую ладонь свои пальцы. Но вместо того чтобы помочь леди подняться, лорд Орияр притянул меня к себе и, пользуясь тем, что наши соглядатаи совсем на нас не смотрели, наконец-то поцеловал. Именно этот восхитительный момент выбрали королевские маги для фейерверка. Едва мои губы попали в сладкий плен, а мою талию крепко обняли сильные руки, как мир озарился мощной вспышкой. А грохот резанул по ушам, заставив меня оторваться и охнуть. От вспышки я едва не ослепла и зажмурила глаза покрепче. Это артобстрел, а не фейерверк! И тут я почувствовала, что скамья исчезла. От неожиданности я взмахнула руками. Увы, крылья не выросли. Под ногами оказалась бездна, куда я падала с ураганным ветром, молниями и громом. Юбки задрались и закрыли мне лицо, и больше я ничего не видела. Увы, даже парашюта из этого дурацкого платья не вышло. — Держись, Тома! — кричал где-то Дэйтар. За что тут держаться? За воздух? Тут даже воздуха не хватало — я задыхалась. Возможно, от ужаса. Я каждый миг ожидала жуткого удара и мучительной смерти. Но падала и падала, как Алиса в кроличью нору. Очень сырую нору. Одежда быстро намокла, потому что лило со всех сторон. Сквозь треск молний и гром я услышала какой-то странный звук. Что-то огромное хлопнуло над головой, и тут же я ощутила рывок: Дэйтар исхитрился поймать меня за юбку, на миг задержав мое падение. Материя сразу порвалась, но Ворон успел перехватить меня за руку, потом отпустил и, не успела я завизжать от ужаса, ухватил сзади за талию… и меня потащило вверх. Ветер, сменив направление, откинул остатки юбки с моего лица, и первое, что я увидела — клубящиеся под ногами черные тучи, то и дело озаряющиеся молниями, выступающую далеко впереди, как огромный остров, вершину багровой горы, похожую на разворошенное гнездо, и невероятные, огромные, черные крылья над моей головой. Крылья Дэйтара Орияра, Черного Ворона, некроманта и моего жениха. Я уже видела их в волшебном свете сердца Лаори-Эрля, обнажающего сущность всех живущих, но тогда на них не играли звездные искры. На лицо Ворона я боялась смотреть. Вдруг у него зубастый клюв? Дэйтар тоже молчал — экономил силы. Его руки крепко сцепились в замок на моей талии, а я вцепилась в его руки и мечтала стать пушинкой. Полет над грозой казался бесконечным, жутким, но прекрасным. Я не заметила, когда мой ужас сменился восторгом. Может быть, в тот момент, когда сквозь сверкающие молниями тучи стали проглядывать феерические ландшафты Нижнего мира. Дежавю. Только место явно другое, чем виделось в первый раз. Или гора показалась с другого ракурса. Гора нехотя приближалась. Ее крутые багровые склоны были испещрены прихотливыми и ярко-алыми, как раскаленная лава, узорами. Может быть, это и была лава, потому что явственно пахнуло жаром. Ворон не стал подлетать близко к склонам. Нырнув в прореху между тучами, он сложил крылья, камнем упал в грохочущую тьму под хлесткие плети ливня и только у самой каменистой поверхности, видимой под отблесками молний, снова распахнул крыла и плавно опустился, умудрившись аккуратно меня поставить на землю. Точнее, положить. Потому что ноги отказывались меня держать. Каменистая земля оказалась сравнительно сухой. От ливня ее защищали нависшие, искривленные, как одеревеневшее серое пламя, стволы деревьев с плотными листьями-лопухами. Настоящие шатры. Рядом упал Дэйтар; он приподнял меня, обняв за плечи, убрал с моего лица растрепавшиеся и мокрые пряди волос. — Тома, ты как? — Ж-ж-жива… Меня начало потряхивать, зубы стучали. Всегда такая реакция после сильного испуга, когда уже все позади и можно расслабиться. Но, как оказалось, расслабляться рано. — Раздевайся, — приказал лорд. — Что? — Быстрее! — А клюв не треснет? — Что? — Настала его очередь неметь. Нет, никакого натурального клюва у некроманта пока не было замечено, но собственную честь как-то защищать надо. Пока я пыталась прожечь в наглом Вороне дыру, он вздернул меня на ноги и начал раздевать. — Что ты себе позволяешь?! — Я попыталась вырваться, но не преуспела в этом. — Тома, тебе не кажется странным, что при каждом нашем поцелуе случается катастрофа? — Не при каждом. В храме не было, — напомнила я. — В храме мы были под защитой Небес, но наш поцелуй едва не закончился светопреставлением. Это еще можно списать на неподготовленность душ, несовпадение магических потоков или даже на взаимную неприязнь, которой, надеюсь, нет. Но потом? Убалтывая непокорную невесту, шустрый Ворон пытался развязать узел на шнуровке моего платья, а потом просто вытащил кинжал из ножен, и я тут же перестала дергаться и замерла, как кролик перед удавом. С кинжалом в руках растрепанный и мокрый некромант выглядел зловеще, особенно в свете далеких молний и близких иллюминаций от лавы. — Ну а платье при чем? — всхлипнула я. — Где-то должна быть спрятана зачарованная вещь, Тома! — Некромант аккуратно поддел узел острием и срезал. Платье охотно разъехалось, открывая нижнюю рубашку. — Ты же сама заподозрила амулет — как ты сказала? — с часовым механизмом? — Но я со времени происшествия в карете уже десятки раз переодевалась. На мне ни одной ниточки не осталось от той одежды, включая белье. И украшения и обувь… — Ни одной ниточки, — повторил Ворон и хлопнул себя по лбу — жаль, не рукой с кинжалом. — Я дурак! Ну конечно! Тебя же монашки готовили к обряду, а они те еще искусницы и затейницы! Сядь и наклони голову. Я сделала, как велено. Ворон сотворил светильник из очередного камня своего замечательного браслета. Просто нажал, и драгоценный камень, сорвавшись с украшения, повис в воздухе и вспыхнул маленькой лампочкой. Затем, пристроившись рядом, Дэйтар убрал кинжал, положил мою голову себе на грудь и, вытащив последние шпильки, начал бережно перебирать мои волосы. — Как я сразу не догадался? Твои волосы! В такой густой гриве даже Лисси не смогла бы найти подклеенный зачарованный волосок.