— Не понимаю, чем плохо, если мы откроем двум священникам вход в Орияр-Дерт? Особенно если учесть, что сила жрецов противостоит силе айэ. Вы ведь жутко ее боитесь, раз приняли такие меры безопасности. И жрецов опасаетесь. Но даже я знаю, что нет лучшего способа нейтрализовать врагов, чем завязать их друг на друга. Раз уж у Дэйтара в лаборатории зреет не простая айэ, а их королева, одна из шестнадцати, то пусть она станет их головной болью. Магистр в скромной ливрее дворецкого задумчиво проследил за моей рукой, безбоязненно коснувшейся опасной поверхности двери. Пальцы провалились, а потом их предостерегающе обдало ледяным холодом. А могло бы и откусить, не будь я таинэ. Я отдернула руку. — Деньги будут, — решился дворецкий. — Столько, сколько захотят жрецы, в разумных пределах. А Дэйтар пусть с меня потом голову снимает. Я улыбнулась: — Пока обойдемся моими средствами. Не хочу тебя подставлять. К тому же, если выиграю в тотализаторе, денег у меня только прибавится. А заодно проверим, умеет ли Ворон ценить жертвы. Пока мне кажется, что для него все вокруг — лишь разменные монеты для достижения каких-то неведомых, но, безусловно, важных целей. Но вдруг ошибаюсь? Хотелось бы ошибиться. Пусть он будет муж на час, но Тамара Коршунова не может выйти за жлоба и самовлюбленного эгоиста даже на секунду. Папа не простит такого поступка. — Как скажешь, внучка. — Старик благодарно поклонился. — И еще у нас появится возможность проверить сомнамбул. Всех. Мне не дает покоя четвертая версия. Мы сможем проверить, есть ли среди них замаскированный резидент демонов. — Попросим жрецов провести обряд экзорцизма? — вскинулись седые брови. — Да. Это возможно? — Да, и ради этого служители Небес будут действовать без всякой мзды. Но смогут ли они учесть, что Орияр-Дерт — бывшая территория демонов, главный дворец Воронов, правителей сферы Суаф. И все мы, принесшие клятву верности перед Оком Истины, получили защиту Орияр-Дерта и метку, которую при желании можно интерпретировать как демоническую, хотя это не так. Именно из-за такого конфликта и был закрыт храм Небес в нашей крепости. Что ж, кто сказал, что будет легко? — Тогда пусть проверят хотя бы тех, кто не успел принести присягу. Я успела уловить, как легонько поморщился маг, но он тут же стер гримасу и рассыпался в льстивой похвале моему уму и сообразительности. А моему сердцу стало зябко, словно оно прикоснулось к ледяной ловушке третьей двери. Господи, смогу ли я понять, что тут происходит? Смогу ли вырваться из всех хитросплетений этого чудовищного мира? — Открывайте, — кивнула я на дверь, стараясь не смотреть на старика. Но он был слишком проницателен и мудр, чтобы не уловить перемены в моем настроении. — Прости, внучка. Не думай, что тебе удастся за сутки решить те задачи, над которыми бьются лучшие маги несколько лет. А если взять проблему Орияр-Дерта в целом, то и несколько столетий. — Я не думаю. Я хочу домой. И Дэйтар — единственный путь, который вернет меня в мой мир. Потому я сделаю все, чтобы наш брак состоялся. — Без любви? — спросил маг с такой жалостью, что я чуть не расплакалась. — Без любви Небеса не признают наш союз. Но любовь может быть разной. Единственное, без чего не может быть брака — без уважения друг к другу. Мой жених пока не сделал ничего такого, чтобы я потеряла к нему уважение. — А если сделает? Я посмотрела в вылинявшие стариковские глаза. Показалось, что они слезятся, словно от сильного ветра. Но я промолчала. Что толку говорить? Когда случится, тогда и буду думать и решать. А сейчас лишь бы сделать, что должна. Энхем, проделав такой же танец с бубнами, как и раньше, распахнул дверь, и я вошла в темное помещение. Дверь позади нас захлопнулась. Под низкими сводами тут же вспыхнули магические огни, и я ужаснулась увиденному. Тайра Вирт, которую я три недели назад видела своим разумом во время путешествия в астральном мире, выглядела прекрасной феей со слюдяными крыльями. Что-то близкое к ее реальной внешности я и ожидала увидеть, пусть еще не созревшее. Но подросшая маргисса, принявшая человеческую форму, величиной с десятилетнего подростка, была так уродлива, что вызывала тошноту при одном взгляде на нее. Особенно на кожу — бугристую, бледную, покрытую мелкими белесыми шипами, как у кактуса, и складками, как у носорога. Руки, ноги будущей Тайры Вирт выглядели распухшими обрубками. Лицо еще не было сформировано, но уже угадывалось в безобразном полукруглом отростке головы — намек на глаза, уши и нос. Она висела в воздухе на сотнях полупрозрачных лент, крепившихся изнутри к стенкам огромной сферы, прозрачной, как мыльный пузырь. И пахло в помещении ужасно — нечистотами, потом и гнилью. — Чем она дышит? — Не приближаясь, я обошла пузырь по кругу. — Как к ней поступает воздух? — У нее еще не работают легкие, — объяснил дворецкий. — Но ведь и растение должно дышать! — Внутри достаточно воздуха, он поступает в микропоры. — А вода? Питание? — Ее раз в сутки погружают в специальный питательный раствор, он проникает тоже через поры. И точно, под пузырем я еле разглядела в полумраке решетку, прикрывавшую вмонтированный в пол огромный чан. Вонь шла от этой ямы. «Это ты! Пришла! — вдруг коснулась меня чужая мысль. — Я умираю, сестра. Помоги мне». — Ей плохо, — сказала я дворецкому. — Она выглядит больной и вялой. — Мы даем ей все, необходимое для жизни и роста. — Чего тебе не хватает, Тайра? — громко спросила я вслух. Белесая масса маргиссы всколыхнулась, словно ее бил озноб. «Тише. Пожалуйста, тише. Я… отвыкла от звука». — У тебя нет ушей. «Есть зачаточные, но я слышу всем телом. Это еще хуже». — Для умирающей ты неплохо держишься, — последовала моя жестокая реплика. «Мне нужен чистый воздух и свет. Настоящий солнечный свет. Пожалуйста». «Почему ты не попросишь у магов?» «Они не позволяют». «Они и меня не послушают. Я всего лишь таинэ, а Дэйтара нет». «Позови его. Мне ничего не говорят и не зовут его. Позови, пока мои силы не иссякли. Еще немного, и я сойду с ума». Я почувствовала, как, несмотря на духоту, моя кожа покрылась мурашками. Не этого ли добивается Дэйтар? Договор будет исполнен — Тайра получит новое тело. А то, что она в процессе сойдет с ума, так о ее психическом здоровье речи не было. «Помоги, прошу…» — осенним шелестом прошуршала чужая мысль. «Я не знаю как. Я попробую». «Спасибо. Поговори с Лаори-Эрлем. Он сможет помочь мне, если захочет. И тебе». «Мне?» «Ты тоже заперта здесь, сестра. Никто тебя не отпустит, никогда. Отсюда никто не уходит даже после смерти». — Уходим, мэйстр Чесс. Я видела достаточно. Резко развернувшись, я направилась к выходу. Сфера с маргиссой дернулась. «Поговори с сердцем Лаори! — отчаянно забилась чужая мысль, заставляя замереть на месте. — Только ты сможешь спросить его…» Дворецкий стремительно распахнул дверь, вытащил меня за руку и, захлопнув, мгновенно повернул ключ и накинул первое заклятие. Дверь содрогнулась от мощнейшего удара изнутри. — Ничего себе, — прошептала я, чувствуя, как немеют руки и ноги от запоздалого приступа страха. — Для умирающей она весьма… живенькая. — Маргисса далеко не безобидна, — кивнул Энхем. — Она просила обеспечить ей свежий воздух и солнечный свет. — Это невозможно. Воздух закачивается в камеру, но приток увеличить нельзя: любая щель толще волоса будет использована Тайрой для того, чтобы разрушить замок и вырваться. До возвращения Дэйтара мы ничего не будем предпринимать, ибо в данном вопросе внутренней безопасности мы вправе не исполнять приказы таинэ. — А свет? Дворецкий вздохнул. — Готовые световые амулеты — все, что мы можем себе позволить. Мы черные маги, а не белые. — А Тиа? Она же умеет работать с магией света. И у нее есть опыт в оранжерее. Энхем опустил глаза. — Милорд не давал распоряжения насчет этой девушки.