— Я не собираюсь подчиняться тебе. Ты мой друг, а не хозяин. Рошар отвел взгляд, его изуродованный нос портил профиль. Он изучал пустую стену брезентовой палатки, которая светилась на солнце. Рошар вздохнул, дернув тем, что осталось от уха. Затем он повернулся и открыто посмотрел Арину в лицо. Его рот сжался в тонкую усталую линию. — Давай сюда, — он дернул броню Арина и начал её расстёгивать. — Остановим кровотечение. О, ты только посмотри на себя. Арин, тут же живого места нет. * * * — Ты мне всё равно не понадобился, — сказал ему Рошар, когда они возвращались верхом обратно в город, оставив на пляже для надежности несколько батальонов. — Я был хорош в сражении. Всё оттого, что я неотразим. Как один из ваших богов. Стоит только людям меня увидеть, как разум их меркнет. И я просто провожу по ним мечом. Арин цокнул Джавелину, чтобы тот обогнал лошадь Рошара. Рошар его нагнал. Как и большинство восточных людей, он ездил верхом без поводий, направляя коня лишь коленями, пятками, да перенося свой вес. Это позволяло ему свободно и размашисто жестикулировать, разговаривая. — Ты меня слушаешь? — Он наклонился, чтобы толкнуть Арина в плечо. — Я не уверен, что ты до конца понимаешь ценность присутствия бога среди твоего народа. — Может, мне помолиться, чтобы ты исчез? Рошар ухмыльнулся. — Мы взяли в плен несколько валорианцев. — Зачем? — Ради информации, разумеется. Новости из Валории в последнее время в дефиците. Наши шпионы молчат. А твои? Арин ничего не слышал ни от Тенсена, ни от Моли. Он покачал головой. — Что ж, — Рошар потер ладони. — Посмотрим, что выявят наши небольшие допросы. Уверен, заключенные будут рады поболтать. Арин бросил на него косой взгляд. — Арин, ты меня обижаешь. Уверяю тебя, у меня и в мыслях не было кого-то пытать. Люди обожают со мной разговаривать. Обещаю, я буду задавать вопросы весьма и весьма доброжелательно. * * * Арин, лежа в ванне, задержал под водой дыхание, пока в легких не появилась боль, после чего вынырнул. Его ванная комната наполнилась эхом расплескавшейся воды. Грязная пена окружила колени. Арин прикоснулся к боку и пальцы окрасились розовым цветом. Порез вдоль рёбер опять начал кровоточить. Длина раны не стоила того, чтобы её зашивали. Он задумался, а сколько шрамов у генерала. Легкие Арина горели, потому как он всё ещё задерживал дыхание и даже не понял этого сразу, и эта боль заставила его почувствовать такую бездонную ненависть и осознать то, что никаких шрамов не будет достаточно, чтобы принести боль генералу и чтобы Арину стало легче на душе. Генерал с дочерью не похожи друг на друга. Арин вспомнил, как он ненавидел это в первые месяцы своего рабства у Кестрел. Он хотел увидеть черты того человека в ней, и его бесило, что ничего не получалось. Было что-то похожее в глазах… её глаза тоже были карими, но светлее. Хотя Арин даже не был уверен, что может назвать их карими. Медовый — это не карий. И форма отличалась. Уголки её глаз были слегка приподняты. Арин помнил, как он сравнивал их, и как ему хотелось увидеть в ней нечто, что он мог бы ненавидеть, предаваясь отвращению к себе, что так много уделял этому внимания. А затем он с удивлением обнаружил, насколько отец и дочь разные. А потом пришла другая эмоция, одновременно нежная и сильная… Арин вылез из ванны. Он оделся и вышел из своих апартаментов. * * * Сарсин перехватила его на лестнице, которая вела вниз из западного крыла. Он улыбнулся. — Ты выглядишь лучше. Сестра скрестила руки на груди. — Прошла неделя. Он наморщил лоб. — Неделя после чего? — После появления здесь посланника. — О. Я забыл. — Ты был занят. — В тоне её голоса притаилась опасность. — Я немедленно поговорю с ним. — Ты был занят, — повторила она, — сбрасыванием людей со скал. — Это преувеличение. — Так это неправда? — Чего ты хочешь от меня, Сарсин? — Ты обвинял Кестрел в том, что она изменилась, но и ты уже не тот, что прежде. Голос Арина прозвучал твердо. — Это не одно и тоже. — Разве? Арин повернулся к ней спиной. Он бежал вниз по лестнице, быстро и уверенно чеканя ступени подошвами сапог. * * * — Я пытался добраться сюда, как можно скорее, — сказал посланник. Это был невысокий мужчина с узловатыми суставами на руках и ногах. С причудливо коротким носом. Под глазами у него залегли мешки, а отливавшие зеленью белки напомнили Арину о Тенсене. Они сидели в приёмной, некогда бывшей детской комнатой Арина. Ему не нравилось находиться здесь. Он оглядел свои детские инструменты, все еще висевшие на стене. Он вспомнил, как Кестрел касалась их, как её пальцы цепляли струны. Как он тогда заметил родинку на ее правой руке, между указательным и большим пальцами, похожую на маленькую черную звезду. Арину следовало бы убрать все эти инструменты. Нужно было давно избавиться от них. — Это случилось где-то с месяц назад. Арин превратился весь во внимание. — Кое-кто отдал мне кое-что. — Мужчина сцепил руки. — Она сказала, чтобы я передал это вам, но у меня этого больше нет. — Что это было? — Маскировочная моль. — Что? — голос Арина сорвался. — Одна из тех валорианских молей. Которые меняют цвет. Мне её дала одна заключенная. Сердце Арина забилось чаще. — Кто тебе её дал? — Геранка. — Это невозможно. Тенсен сказал Арину, что Молью, его ценным шпионом в столице, была Риша. И Ришу просто невозможно было перепутать с геранкой. Как у всех восточных людей, у неё была тёмная кожа — гораздо темнее, нежели даже кожа Арина, которая загорела из-за многолетнего пребывания под солнцем. — Я знаю, что я видел, — сказал посланник. — Расскажи мне всё в мельчайших подробностях. — Я ухаживаю за лошадьми, которые идут по дороге, ведущей к северу от валорианской столицы. Там сделала остановку тюремная повозка. Они иногда там проходят. Я поил лошадей, пока стража отдыхала. Меня окликнула женщина. Она протянула руку через решетку и попросила меня передать моль, но страж это заметил. Вот почему у меня нет её при себе. Её раздавили. Стража со мной не церемонилась. Да и с ней. — Что произошло? — Не знаю. Я не рассмотрел. Они все равно уехали. — И это всё? Мужчина замялся, смутившись из-за тона Арина. — Мне не следовало приходить? — Нет, да. — Арин ненадолго зажмурился. Его пульс был слишком быстр. — Ты правильно поступил, что пришёл.