Зациклившись на имени, я чуть не забыл про число и вдруг вспомнил. Двадцать три года назад число 655 означало номер почтового абонентского ящика. Цветная открытка на этот номер означала, что прибывает контрабандный груз и я должен был договориться о времени и месте приема со стариной Мелом Тарбоком. Но Мел умер пятнадцать лет назад, а абонентский ящик был давно ликвидирован. Оставался Феррис, и у меня не было ни малейшей идеи, кто бы это мог быть. Включив зажигание, я выбрался на улицу и влился в поток машин. Удостоверившись, что за мной нет слежки; я выбрался на старое шоссе, что вело в пригород. Еще раньше из чистого любопытства я как-то заглянул в старый бордель, который был необитаем и почти развалился от времени. Заглянув в агентство по торговле недвижимостью, я поинтересовался судьбой здания. Конторский служащий сообщил, что здание никогда не выставлялось на продажу. Позвонив Тоду, я узнал от него то же самое. — Дог, а Люси Лонгстрит живет неподалеку. Она и ее цветная служанка поселились на маленькой ферме, где раньше была первая автобусная станция. Она гам и сейчас живет. Заходил к ним с год тому назад. Сидят себе на крылечке, разгадывают кроссворды. Правда, Люси не любит ни с кем общаться. И точно, Люси и Бет, обе постаревшие, со скрипучими голосами, вооруженные огромными, потрепанными словарями, сидели на крыльце и решали кроссворд. С годами Люси усохла, и кожа дряблыми складками висела на руках и подбородке. Только волосы были все того же дико рыжего цвета и на руках сверкали бриллианты. Кольца болтались на похудевших пальцах. Бет первая узнала меня. — Мой Бог, мисс Люси, вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! У мадам Лонгстрит была цепкая память, ей хватило пяти секунд, чтобы, закрыв словарь, заключить: — Камеронов незаконный внук с дурацким именем. — У меня нет слов, Люси. — Читала про тебя. — Она показала на кресло — Садись. Бет, принеси нам выпить. Рада видеть тебя, паренек. — А ты почти не изменилась. — Кому мозги пудришь? Приглядись повнимательнее. — Я говорю об отношении к жизни. Вернулась Бет с подносом и тремя бокалами со льдом. Она наполнила бокалы и уткнулась в словарь. — Не обращай внимания на меня, — сказала Люси и осушила свою посудину одним глотком. — Повод выпить теперь представляется редко. — Может, не стоило уходить от дел? — Сейчас засилье безмозглых дилетантов. Порядочного борделя наладить не умеют. Достав из кармана здоровенную сигару, она сунула ее в рот и раскурила. — Ты бы хоть кончик откусила, — заметил я. — Знаешь, сынок, я не из этих баб, что орут о равных правах. — Да, уж в этом тебя не заподозришь. Люси сидела, скрестив ноги, и дымила своей сигарой. Потом вдруг широко улыбнулась: — Мне намекнули, что ты ко мне, возможно, заглянешь. — Эго кто ж такой догадливый? — Один фараон, Бенни Сакс. Мало кто помнит, что я еще живу на свете, но ему почему-то взбрело в голову, и он велел передать мне словечко. — О чем? — О твоих двоюродных братьях. — С чего это он взял? Ты ведь давно не у дел. И заглянул я, может, по старой памяти. — Не скажи, сынок. У меня есть телефон, и сплетни мимо моих ушей не проходят, дружки у меня имеются верные, с которыми люблю иногда поболтать. Да и Бет регулярно наведывается в город за продуктами, тоже кое- что приносит. В общем, наше справочное бюро работает исправно. Так что тебя интересует? — Взглянуть на кузена Дэнни5она с необычной точки зрения. — Как насчет Альфреда? — Сакс мне рассказывал о нем. — Он тебе не соврал, бьюсь об заклад. Одна из девчонок — дочка моего бывшего служащего. Дальше я молчу, сынок. — Давай о Дэннисоне. — Он гомик. Работает тихо, чисто, но голубенький. Застукать его невозможно. — Мне и не надо. Достаточно знать. — Теперь знаешь. — Но я могу его и подловить. Ты удивишься, если узнаешь, что среди людей, которых я знаю, есть такие, что с радостью помогут мне в этом деле, даже если придется пойти на некоторые извращения. — Нисколько не удивлюсь, сынок. — Стоит попробовать? — Зачем? Займись лучше другим братцем. — Ас ним дело плохо, Люси? — Он опасен, сынок. — Она затянулась своей сигарой и выпустила густой дым из ноздрей. — Следующую девчонку он убьет. Сжав ручки кресла, я молча чертыхнулся. Прочитав, видно, что-то на моем лице, она вынула сигару изо рта. — Ты ему подстроил ловушку? — Да. — Будь осторожен, сынок. Очень осторожен. — Пытаюсь. Люси зычно позвала Бет и велела налить ей второй. — Ко мне тут заходил старый приятель. Я выжидающе смотрел на нее. — Стэнли Крамер. Я смотрю, ты раскапываешь давно засыпанные помойки. — Выковыриваю огрызки прошлого. — Вопросы задаешь странноватые. — Ну и что? — До тебя никто не интересовался. Стэн забеспокоился и хотел узнать, на чьей ты стороне. — У меня одна сторона — заднее крыльцо. С переднего да к обеденному столу незаконных не пускали. — Хватит плакаться. — Ты что, Люси? — Не поддавайся чувству жалости к самому себе, сынок, — она неожиданно добродушно улыбнулась и опять одним глотком опрокинула свой стакан. — Камерон и его ровесники были отчаянные ребята. Ее лицо опять стало серьезным. — Стэн и его старики — твои друзья. Береги их. — Обязательно, Люси. — Сейчас в городе появилось много чужаков. В разговорах стали часто упоминать твое имя. У тех, кто о тебе расспрашивает, не языки, а жало, сынок. Я бы не советовала тебе долго задерживаться на одном месте. Даже в таком, как наш городок. Я буду держать ухо востро и если что услышу, сообщу тебе. Я знаю, где тебя найти. Я встал и взял шляпу.