— Я думаю, какое-то время нам лучше обходиться без протокола, — заметил Большой Джим. — Пусть все останется между нами. — Что ж… если ты так думаешь… — Двое могут хранить секрет, если один ушел на тот свет, — как во сне произнес Энди. — Совершенно верно, дружище. — Ренни сделал вид, будто Сандерс изрек нечто умное. Потом повернулся к Рэндолфу. — Я хочу сказать, что наша главная забота, наша первостепенная ответственность перед городом — сохранить порядок во время кризиса. И это дело полиции. — Чертовски верно! — самодовольно воскликнул Рэндолф. — Сейчас, я уверен, чиф Перкинс смотрит на нас с Небес… — Вместе с моей женой, — перебил его Энди. — С Клоди. — И он громко всхлипнул, втягивая воздух через забитый соплями нос. Большой Джим поморщился, но похлопал его по руке. — Совершенно верно, Энди, они вместе купаются в идущем от Иисуса сиянии. Но мы здесь, на земле… Пит, сколько людей у тебя в распоряжении? Большой Джим знал ответ. Он знал ответы на большинство собственных вопросов. И этим упрощал себе жизнь. В Честерс-Милле по полицейской ведомости получали жалованье восемнадцать человек: двенадцать — на условиях полной занятости, шестеро — частичной (большинству из «частичных» перевалило за шестьдесят, так что их услуги обходились городскому бюджету весьма дешево). И Ренни предполагал, причем с большой долей вероятности, что из этих восемнадцати пятеро, работавших на условиях полной занятости, находились вне города. Или поехали на игру футбольной команды старшей школы с женами и детьми, или участвовали в учениях пожарных, которые проводились в Касл-Роке. Шестой, чиф Перкинс, умер. И пусть Ренни никогда бы не стал говорить плохого о покойниках, в душе он полагал, что без Перкинса городу куда как лучше: чиф сейчас на небесах и не пытается взять под контроль полную мутню, решить задачу, которая, с учетом его ограниченных способностей, ему не по плечу. — Должен вам сказать, что не так много, как хотелось бы, — начал Рэндолф. — Генри Моррисон и Джекки Уэттингтон, которые вместе со мной приехали, реагируя на поступивший сигнал о случившемся на Сто девятнадцатом шоссе. Есть еще Руп Либби, Фред Дентон и Джордж Фредерик, хотя его очень уж донимает астма, и я не уверен, будет ли от него хоть какой-то прок. Он собирался в этом году досрочно выйти в отставку. — Бедный Джордж, — вздохнул Энди. — Живет только на адваире. — Как вам известно, Марти Арсено и Тоби Уилен нынче тоже мало на что годятся. Из частично занятых можно рассчитывать только на Линду Эверетт. С этими чертовыми пожарными учениями и футбольной игрой… так неудачно все сложилось. — Линда Эверетт? — В голосе Андреа слышался легкий интерес. — Жена Расти? — Ф-фу! — Большой Джим часто говорил «ф-фу», когда злился. — Ей только движение у школ регулировать. — Да, сэр, — кивнул Рэндолф, — но в прошлом году она стажировалась в Роке, и у нее есть личное оружие. Не вижу причин, по которым она не может выходить с ним на дежурство. Может, не на целую смену, у Эвереттов двое маленьких детей, но все-таки. В конце концов, у нас кризис. — Несомненно, несомненно. — Ренни, однако, не мог допустить, чтобы эти Эверетты всякий раз выскакивали перед ним, точно пресловутый черт из табакерки, в какую бы сторону он ни поворачивался. Отсюда вывод: жена этого ёханого фельдшера не будет в команде Ренни. К тому же она молода — тридцать, не больше — и чертовски красива. А потому, он не сомневался, ее присутствие окажет дурное влияние на мужчин. От смазливых женщин другого ждать не приходилось. Ему хватало и Уэттингтон с ее здоровенными буферами. — То есть по списку у меня восемнадцать человек, а на самом деле восемь. — Ты забыл сосчитать себя, — вставила Андреа. Рэндолф стукнул себя ладонью полбу, словно пытался взбодрить застоявшиеся мозги. — Да. Точно. Девять. — Этого мало, — покачал головой Ренни. — Мы должны добавить тебе людей. Временно, ты понимаешь, пока все не образуется. — Кого вы держите на примете, сэр? — Для начала моего сына. — Младшего? — Андреа вскинула брови. — По возрасту он даже не может голосовать… так? Большой Джим представил себе структуру мозга Андреа: пятнадцать процентов занято онлайновыми торговыми сайтами, восемьдесят реагируют только на наркотик, два процента — память, оставшиеся три ведают процессом мышления. Вот с кем приходилось работать. При этом, напомнил он себе, глупость коллег упрощает человеку жизнь. — Ему уже двадцать один, — ответил он. — В ноябре исполнится двадцать два. И благодаря удаче или милости Господа он приехал домой из колледжа на этот уик-энд. Питер Рэндолф знал, что Ренни-младший вернулся домой насовсем: на прошлой неделе видел соответствующую надпись в ежедневнике, который лежал на столе в кабинете чифа. Хотя Пит понятия не имел, как Герцог получил эту информацию и почему счел ее достаточно важной, чтобы записать в ежедневник. Там была также запись: «Асоциальное поведение?» Но в данный момент, наверное, не следовало делиться этими сведениями с Большим Джимом. Ренни продолжал, теперь уже тоном ведущего телевикторины, объявляющего об очень уж дорогом призе в суперигре. — И у Младшего есть три друга, которые тоже нам подойдут: Френк Дилессепс, Мелвин Сирлс и Картер Тибодо. Вновь на лице Андреа отразилось беспокойство: — Э… не те ли это мальчики… молодые люди… что участвовали в ссоре около «Дипперса»? Большой Джим улыбнулся ей, да так яростно, что Андреа вжалась в спинку стула. — Ту историю очень уж раздули. А искрой послужил алкоголь, как и в большинстве подобных ссор. Плюс подстрекателем являлся этот тип Барбара. Потому-то все обвинения сняли. Они чисты. Или я не прав, Питер? — Абсолютно правы, — ответил Рэндолф, но на его лице отражалось сомнение. — Все они старше двадцати одного, а Картеру Тибодо, если не ошибаюсь, даже двадцать три. Тибодо действительно исполнилось двадцать три года, и в последнее время он неполный день работал механиком на заправочной станции комплекса «Бензин и бакалея». Его дважды увольняли с прошлых мест работы — за излишнюю вспыльчивость, как слышал Рэндолф, — но в мастерской при заправочной станции Тибодо вроде бы прижился. Джонни говорил, что не знает человека, который так хорошо разбирался бы в электрике и выхлопной системе. — Они охотились вместе, все хорошие стрелки… — Ради Бога, нам нет нужды проверять их меткость! — воскликнула Андреа. — Никто не собирается стрелять, Андреа, и никто не предлагает, чтобы эти молодые люди стали полноправными полицейскими. Я говорю о том, что нам нужно пополнить резко сократившийся списочный состав, и сделать это необходимо быстро. Что скажешь, чиф? Они будут служить, пока кризис не закончится, а мы заплатим им из резервного фонда. Рэндолфу совершенно не хотелось, чтобы Младший бродил по улицам Честерс-Милла с оружием в руках, — Младший, которого, возможно, отличало «асоциальное поведение», — но он и не мог позволить себе возразить Большому Джиму. К тому же это хорошая идея — иметь под рукой лишних людей. Питер не предполагал, что в городе могут возникнуть какие-то проблемы, но новички помогут контролировать толпу в местах пересечения основных городских дорог с барьером. Если барьер все еще существовал. А если нет? Тогда все разрешилось бы само по себе. И широкой улыбкой он показал, что считает себя членом команды: — Знаете, я думаю, это отличная мысль. Пусть приходят в участок завтра утром, около десяти. — Лучше в девять, Пит. — Девять — это хорошо, — вновь, как во сне, произнес Энди. — Продолжаем обсуждение? — спросил Ренни. Все молчали. Андреа выглядела так, будто хотела что-то сказать, но никак не могла вспомнить, что именно. — Тогда ставлю вопрос на голосование. Члены управления просят Пита Рэндолфа, исполняющего обязанности начальника полиции, взять Младшего, Френка Дилессепса, Мелвина Сирлса и Картера Тибодо своими помощниками с жалованьем по начальной ставке. Период их службы будет продолжаться до завершения этой странной, совершенно невообразимой ситуации. Кто «за», прошу проголосовать. Все трое подняли руки. — Предложение одоб… Его прервали два резких звука, прозвучавшие как выстрелы. Все подпрыгнули на стульях. Тут же последовал еще один, но Ренни, который большую часть жизни проработал с моторами, уже сообразил, что к чему. — Расслабьтесь, друзья. Это всего лишь обратная вспышка. Генератор прочищает вы… Почтенного возраста генератор выдал четвертый «выстрел», а потом смолк. Лампы тут же погасли, на несколько мгновений оставив их в полной темноте. Андреа вскрикнула. — Господи, Джим, — подал голос Энди Сандерс, который сидел слева от Ренни, — пропан… Большой Джим протянул руку и крепко сжал предплечье Энди. Тот замолчал. И когда Ренни ослабил хватку, свет прокрался в длинную, обшитую сосновыми панелями комнату. Нет, лампы под потолком не вспыхнули, зато в четырех углах зажглись лампы аварийного освещения. В слабеньком свете лица собравшихся пожелтели и постарели лет на двадцать. Все выглядели испуганными. Даже Большой Джим Ренни. — Нет проблем! — воскликнул Рэндолф с напускной, а не естественной веселостью. — Баллон пуст, вот и все. В городском хранилище пропана предостаточно. Энди стрельнул взглядом в сторону Большого Джима. Только сместил глаза, ничего больше, но Ренни подумал, что Андреа это заметила. А какие она сделала отсюда выводы… другой вопрос. Она все забудет после следующей дозы окси, сказал себе Большой Джим. К утру наверняка! И пока городские запасы пропана — или их отсутствие — его не волновали. Если возникнет такая необходимость, он об этом позаботится. — Ладно, я понимаю, что вам хочется выбраться отсюда не меньше, чем мне, поэтому давайте перейдем к следующему вопросу нашей повестки дня. Я думаю, мы должны официально утвердить Пита Рэндолфа в должности начальника полиции pro tem.[39] — Да, почему нет? — Голос Энди звучал устало. — Если обсуждения не будет, ставлю вопрос на голосование. Они проголосовали, как он и хотел. Они всегда так голосовали. 7