Аля в этом сомневалась. Парень, который заглядывает в стрип-клубы в поисках приключений или же просто поглазеть на полуголых девиц, не смог бы устоять перед ее сестрой. Но об этом она не могла ей сказать. – Он просто идиот, – резюмировала она. – Да, он просто идиот, – согласилась Ника. – Скажи, а у Катьки уже кто-то появился? – Мысли Али снова вернулись к расследованию. – Нет, – покачала головой сестра, – ты же знаешь, что Катька у нас дура, но мать неплохая. Она после развода ни с кем не встречалась, была уверена, что Шульман приставил за ней слежку, чтобы потом, если что, доказывать суду, что она плохая мать. А она собиралась судиться за детей и не могла себе позволить никакого компромата. Да и Альбинка бдит, чтоб какой альфонс не приклеился, ты же знаешь ее мать. – Знаю. Молодец она, – подумав, резюмировала Аля. – Молодец, – согласилась Ника. – А что Катька с деньгами будет делать? – Красоту наводить, пока не лопнет, – хихикнула Ника и продолжила держать Алю за руку, пока та не уснула спокойным сном. Проснулась Аля среди ночи от раската грома и ослепляющей молнии. Второй раскат, третий. Молнии освещали улицу ярче фонарей. Гром грохотал словно канонада, и Аля поежилась – предыдущих две мощных грозы принесли смерть. Аля потрясла головой, стараясь прийти в себя. Перед тем как проснуться, она увидела во сне что-то важное. Теперь главное – не забыть, что именно. Мысли крутилась в голове как разрозненные детали гигантского пазла, а затем вдруг все сложилось воедино, и Аля увидела полную картину. Она схватила телефон, с силой потерла глаза, заставив их сфокусироваться на экране, и принялась как сумасшедшая вводить ключевые слова для поиска, с каждым новым результатом убеждаясь в правильности своей идеи. Это не завод, это просто китайская шкатулка. В пять утра она все окончательно поняла. Ей оставалось задать лишь один вопрос, ответ на который стал бы ключом к разгадке. Обессиленная, она снова рухнула в кровать и погрузилась в глубокий сон, из которого ее вырвал звонок мобильного. Аля не сразу сообразила, где находится и почему спит не в своей постели. Спустя несколько секунд вернулось воспоминание о произошедшем, она нашарила телефон и уставилась на номер – дядя Паша. Затем перевела глаза на время – семь тридцать утра. Рабочий день у нее начинался в девять, так что для звонка должна была быть уважительная причина. – Кто-то умер? – безрадостно поинтересовалась она, ответив на звонок. – Умер, Аля, – без экивоков подтвердил дядя Паша. – Серябко. – Что? – От неожиданности Аля подскочила на кровати. Вчера она оставила его живым и относительно невредимым (ну не считать же, в самом деле, перелом руки и сломанные ребра значительными повреждениями). А теперь он мертв? – Что слышала. Это не все. Его секретарша, эта идиотка Горина, утверждает, что убила его именно ты. – В трубке повисла скорбная пауза. – Ты же знаешь, если бы у нее была такая возможность, она бы меня на костре спалила. – Не отнимая телефон от уха, Аля огляделась в поисках одежды. В этот раз сестра не стала ставить над ней эксперименты. На стуле рядом с кроватью лежали джинсы, футболка, свитер с затейливой горловиной и носки. Аля включила телефон на громкую связь и начала одеваться. – Аля, ты была вчера у Серябко? – глухим голосом поинтересовался Пал Палыч. – Была, – призналась Аля. Отрицать было бессмысленно – ее видели многие, к тому же в офисе есть камеры. – Дуй в управление, живо. Даю тебе десять минут. Пал Палыч отключился, не прощаясь, что свидетельствовало о крайней степени его недовольства. Одевшись, Аля выскочила из комнаты. Сестры дома не было – та каждый день в шесть утра отправлялась в спортзал. На просторной кухне обнаружился стакан свежей воды с лимоном, рядом с ним записка: «Просто нажми на кнопку кофейной машины». Рассудив, что тридцать секунд глобально не изменят ситуацию, Аля сделала, как предложила сестра. Чашка для кофе – тонкая работа костяного фарфора – уже стояла на подставке машины, Аля нажала на кнопку, и в воздухе разлился божественный аромат свежемолотого кофе. Аля зажмурилась от удовольствия. Одним залпом выпила стакан воды (и мама, и сестра в один голос утверждали, что стакан воды с лимоном с утра чрезвычайно полезен). Затем медленными глотками выпила обжигающий кофе. Поставила посуду в посудомойку, обулась, накинула один из Никиных пуховиков, оставленный на видном месте для сестры (всю остальную одежду Ника хранила в шкафу), и быстрым шагом вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь. По пути она набрала номер Эммы Яковлевны: – Это Орлова. Скажите, где именно на ремонте находится яхта Петера Самуиловича? – На верфи, я же вам сказала, – Эмма Яковлевна удивилась ее вопросу. – На местной? – Нет, Петер Самуилович отправил ее в соседнюю область. – Почему? – Я, – Эмма Яковлевна растерялась, – я не знаю. Босс отдал приказ, а я исполнила. Аля дала отбой и удовлетворенно улыбнулась – она оказалась права. Дурацкая яхта расставила все точки над «i». Недолгий путь до управления она проделала на максимальной скорости. Кивнув дежурному, поднялась прямиком в кабинет дяди. Приемная пустовала – секретарь приходила на работу к девяти, поэтому Аля, стукнув для приличия в дверь, открыла ее, вошла и плюхнулась в кресло, стоящее перед столом Пал Палыча. Тот был мрачнее тучи. – Ты зачем к Серябко ходила? – набросился он на нее без приветствия. – Затем, что он обещал оплатить Ромкину операцию. Я просто принесла ему номер счета. – Дяде Паше не было смысла врать, старый лис все равно докопается. Лучшее, что могла сделать Аля в такой ситуации, – это просто не говорить всей правды. – С чего бы это он вдруг решил так экстренно оплатить операцию твоему мужу? – В тоне дядьки сквозило недоверие. – Почему экстренно? Он давно обещал, – изобразила удивление Аля. – Его водитель утверждает, что вчера утром Серябко попал в небольшую аварию. Недалеко от дома, в лесу, он сбил некую девушку, которая, по его словам, «сама упала под колеса автомобиля». Его босс с девушкой был явно знаком, и она сообщила ему нечто, что заставило Серябко отправить водителя погулять в лес. После короткого разговора с девушкой его работодатель так разнервничался, что, забыв о своем шофере, сам сел за руль и умчался в офис. Ты знаешь, о чем идет речь? – Понятия не имею, – фальшиво удивилась Аля. Дядя Паша продолжил сверлить ее взглядом. – Бедняге-водителю пришлось идти на рабочее место пешком, без денег и мобильного. Добравшись до офиса, он прямиком направился в кабинет шефа, потому что в пять вечера у того была назначена встреча у стоматолога. Дверь кабинета оказалась закрыта, он позвонил Людмиле, та сообщила, что шеф в разобранном состоянии и вряд ли поедет сегодня к стоматологу. Водитель уехал домой. А сегодня утром, заехав за Серябко, как обычно, домой, не обнаружил его там. Зато жена Серябко пребывала в истерике и сообщила, что муженек не пришел домой ночевать. Обеспокоенный водитель, охрана и твой новый друг Светозар, который пришел утром побеседовать с Серябко, выбили дверь в кабинете промышленника и обнаружили Серябко мертвым. – Из-за чего он умер? – осторожно поинтересовалась Аля, холодея от страха. Возможно, она действительно не рассчитала силу, или сломанное ребро проткнуло жизненно важный орган. Серябко мог скончаться от болевого шока. – Ему перерезали горло так же, как и Шульману с Вовкой, – после краткой паузы сообщил Пал Палыч. Аля с облегчением рассмеялась и откинулась на спинку кресла. – Что смешного? – возмутился дядя Паша. – Его секретарша утверждает, что вчера утром шеф был не в себе и последняя, кто его видел живым, была ты. Ты пришла в офис, притом что охране был дан приказ не впускать тебя ни при каких обстоятельствах. Сообщила бедной женщине, что ее босс изменил мнение о ваших с тобой отношениях, зашла в кабинет к Серябко и закрыла двери на ключ. Пробыла в кабинете недолгое время, после чего ушла, прихватив с собой ключ от его кабинета. Тебе есть что сказать по этому поводу? – Хотела, чтоб человеку дали отдохнуть, – чувствуя, как напряжение отпускает, сообщила Аля. – Или ты думаешь, что я ношу с собой кинжал, которым перерезаю горло всем, кто косо на меня посмотрит? – Аля, ты что, не понимаешь? – Пал Палыч встал с места, обогнул стол и в три шага подошел к ней. Присел перед креслом и взял ее руки в свои, совсем как в детстве. – Плевать, что думаю я. К нам прислали следователя из столицы, на него давят. А тут такой кандидат в убийцы! Все знали, что у Серябко с тобой давний конфликт. Все знали, что с Вовкой вы разругались вдрызг и стали врагами. Прослеживаешь мою мысль? – Ну а Шульман? Зачем мне было убивать Шульмана? – поинтересовалась Аля, впрочем, чувствуя легкое беспокойство. Определенная логика в словах Пал Палыча прослеживалась. – Например, чтобы обставить все как серию и убедить органы, что в городе работает маньяк. Аля была готова рассмеяться, но смех так и застыл на губах. – Ну ты же понимаешь, что это бред? Если бы я зарезала Серябко, я была бы вся в крови. Или эта стерва Горина экстренно ослепла и не видела, в каком виде я выходила из кабинета? – Ты могла переодеться, – предположил Пал Палыч. – Ну пусть посмотрят камеры, они есть в офисе, там видно, в какой одежде я пришла и в какой ушла, – пожала плечами Аля. – Переодеться после убийства – дело нескольких секунд, – буркнул Пал Палыч, не сводя с племянницы взгляд и от всего сердца надеясь, что он ошибается. – Аля, ты умеешь обращаться с оружием, единоборствами своими гребаными сколько лет занималась. Я не верю, что ты не знаешь, как перерезать горло человеку и не замараться. – Может, и знаю, но зачем мне убивать Серябко? Так я никогда не добьюсь оплаты Роминой операции. Разве нет? – Аля, – Пал Палыч встал, колени громко хрустнули, а сам он поморщился, – времени у тебя максимум сорок восемь часов. – Почему? – Потому что гусь этот из столицы уже допрашивает безутешную секретаршу. И выясняет, как так получилось, что все камеры снова сгорели. – Вот и отлично, пусть выясняет, – кивнула Аля, вставая с кресла и направляясь к двери. – А ты куда? – По делам. – По каким? – Важным. – Аля, – окликнул ее Пал Палыч, когда она уже подошла к двери. – Что? – Анализы показали, что в нашей реке есть каустическая сода. С сегодняшнего утра санэпидстанция строжайше запретила к ней приближаться и ловить рыбу. Они начинают искать, как эта сода попала в воду. – Я тебе скажу как – с предприятия Шульмана и Серябко. Ерунда все эти заводы мусоросжигательные или нефтяные разработки. – Ты о чем? – О том, что эти деятели втихаря организовали у нас добычу и производство лития. – Лития? Что за… – Я потом тебе все объясню.