Нельсон положил ладонь на руку Уоллеса и сжал ее сильнее, чем тот ожидал. – Это не так. Я бы не стал лгать тебе – о таком не лгут. Если ты покинешь это место, то кончишь как Камерон. – Но с вами же этого не произошло. – Верно, – медленно проговорил Нельсон. – Потому что я никуда отсюда не уходил. – И как долго вы… Нельсон фыркнул: – Невежливо расспрашивать кого-либо о его смерти. Уоллес побледнел и, что было нехарактерно для него, сконфузился: – Я не хотел… Нельсон рассмеялся: – Да я шучу. Стараюсь получать удовольствие везде, где могу получить. Я мертв вот уже несколько лет. Уоллес пошатнулся. Несколько лет. – Но вы все еще здесь, – еле слышно проговорил он. – Да. И у меня есть на то свои причины, неважно какие. Я остаюсь здесь, потому что таков мой выбор. Я знаю, чем рискую. Я понимаю, что это значит. Меня пытались выгнать, но я не дался. – Он покачал головой. – Но это никак не повлияет на то, что Хьюго нужно сделать для тебя. Оставайся здесь сколько заблагорассудится. Торопиться не следует, при условии что ты понимаешь: это место – последняя остановка перед переходом. Ты должен понять это ради твоего же блага. И тогда все будет в порядке. Смотри, вот и он. Уоллес снова повернулся к окну. По дороге с засунутыми в карманы фартука руками и со склоненной головой шел Хьюго. – Он такой хороший мальчик, – с любовью сказал Нельсон. – Эмпатичен до ужаса еще с тех пор, как был совсем крохой. Несет на своих плечах всю тяжесть мира. Прислушивайся к нему и учись у него, это пойдет тебе на пользу. Вряд ли ты когда-нибудь окажешься в лучших руках. Вспомни об этом, прежде чем начнешь обвинять его в чем ни попадя. Мэй поджидала Хьюго на крыльце. Он посмотрел на нее и устало улыбнулся. Они заговорили друг с другом, их голоса звучали приглушенно, но отчетливо. – Все в порядке, – сказал он. – С Камероном все… хорошо. Камерон – это Камерон. А как Уоллес? – Он в доме, – ответила Мэй. А потом спросила: – Как считаешь, случившееся приведет сюда Руководителя? Хьюго покачал головой: – Скорее всего, нет. Но, бывало, имели место и более странные вещи. Если он здесь объявится, мы сумеем все объяснить ему. – Руководитель? – прошептал Уоллес. – Тебе лучше не попадаться ему на глаза, – пробормотал Нельсон, беря трость и направляясь к креслу. – Поверь мне. Это начальник Мэй и Хьюго. Довольно противный парень. Молись, чтобы тебе не довелось встретиться с ним. А если такое произойдет, то, думаю, придется делать все, что он скажет. – Он погладил Аполлона по спине. Пес, радостно лая, носился туда-сюда у двери. Она отворилась, и он отпрыгнул от нее. Вошла тараторящая с невероятной скоростью Мэй, вслед за ней шел Хьюго. Аполлон принялся нарезать круги вокруг них обоих. Хьюго вытянул руку. Аполлон обнюхал его пальцы и попытался облизать, но его язык прошел сквозь руку Хьюго. – Все в порядке? – спросил Хьюго, Мэй тем временем не отрывала взгляд от Уоллеса. Нет, Уоллес был далеко не в порядке. Ну какой тут мог быть порядок? – Почему вы не сказали мне, что я пленник? Хьюго вздохнул: – Дедушка. – Что такое? – вскинулся Нельсон. – Нужно было хорошенько припугнуть его, до посинения. – Он помолчал, раздумывая над чем-то. – Почему тебе это в голову не пришло? Ты ж и сам голу… – Дедушка. – Я стар. И мне дозволено говорить все, что мне заблагорассудится. И тебе известно об этом. – Моя головная боль, – пробормотал Хьюго, но Уоллес заметил ласковую улыбку на его лице. Крюк тихо подергивался у него в груди, теплый и будто мягкий. Хьюго перевел взгляд на Уоллеса, и улыбка исчезла с его лица. – Пойдемте со мной. – Я не хочу проходить в дверь, – выпалил Уоллес. – Я не готов. – Дверь? – повторил Хьюго. – Там, наверху. – Дедушка. – Ась? – Нельсон приложил руку к уху. – Что-то я плохо тебя слышу. Глохну, должно быть. Горе мне! Будто моя жизнь и без того не была тяжела. Не говорите со мной сегодня, я должен собраться с мыслями. Хьюго покачал головой: – Я до тебя еще доберусь, старик. Нельсон фыркнул: – Ты не прав. Хьюго посмотрел на Уоллеса: – Я не собираюсь подводить вас к двери. Я сделаю это, только когда вы будете готовы. Обещаю. И Уоллес, сам не зная почему, поверил ему. – А куда мы тогда идем? – Я хочу вам кое-что показать. Это не займет много времени. Мэй смотрела на него: – Если ты еще раз попытаешься сбежать, я приволоку тебя обратно за волосы. Уоллесу не раз угрожали и до того – такова уж жизнь юриста, но он чуть ли не впервые воспринял адресованную ему угрозу всерьез. В устах столь миниатюрной особы она прозвучала особенно страшно. Не успел он отреагировать на ее слова, как Хьюго обратился к ней: – Мэй, ты не могла бы закончить подготовительную работу к завтрашнему дню? Тебе, наверное, немного осталось. Я в общем и целом просмотрел сделанное тобой до возвращения. Проходя мимо Хьюго, Мэй пробормотала еще несколько угроз и пошла к двойной двери за стойкой. Когда она открыла ее, Уоллес увидел что-то вроде большой кухни. Она была напичкана всяческими бытовыми приборами и приспособлениями, пол был выложен квадратной плиткой. Хьюго кивком показал на коридор: – Вперед. Думаю, вам понравится. Уоллес сильно сомневался в этом. Глава 7 Похоже, Аполлон понимал, куда они направляются, и горделиво шествовал по коридору, виляя хвостом. При этом он то и дело оглядывался, желая удостовериться, что Хьюго от него не отстает. Хьюго миновал еще одну прихожую, не удосужившись посмотреть, не отстал ли Уоллес. Стены коридора были оклеены обоями, старыми, но чистыми: маленькие цветочки казались живыми, хотя Уоллес подумал, что, может быть, это просто игра света и тени. Дверь справа вела в маленький кабинет, на столе рядом с древним компьютером лежали какие-то бумаги. Дверь слева была закрыта: похоже, через нее также можно было попасть в кухню. Оттуда до них доносились звуки шагов Мэй и звон посуды. Мэй во весь голос распевала какую-то рок-песню, которая, наверное, была старше нее. Но поскольку Уоллес не знал, сколько ей лет (а если честно, то и кто она такая), то решил оставить это свое соображение при себе. За еще одной дверью справа был туалет, табличка на ней гласила: ДЛЯ ПАРНЕЙ, ДЕВЧАТ И НЕБИНАРНЫХ РЕБЯТ. За дверью рядом располагались ступеньки, и если бы сердце Уоллеса могло биться, то его пульс, не сомневался он, зашкалил бы. Но Хьюго, не принимая этого в расчет, быстро поднимался по лестнице к двери в конце коридора. Аполлон просто прошел сквозь нее. Уоллес же понял, что все еще не навострился делать такие вещи, и потому подождал, когда дверь откроет Хьюго. Она вела на улицу и в темноту. Уоллес помедлил на пороге, но Хьюго жестом пригласил его переступить через него. – Все в порядке. Это всего-навсего задний двор. Ничего плохого с вами здесь не случится. Во дворе было прохладно. Уоллес дрожал и удивлялся тому, что дрожит. Он видел впереди хвост Аполлона, но его глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к темноте. Тут Хьюго нажал на выключатель у двери, и Уоллес тихонько ахнул. Висевшие над их головами гирлянды лампочек ожили. Хьюго с Уоллесом стояли на задней веранде. Здесь было много столов, на них лежали перевернутые стулья. Гирлянды были развешаны по перилам веранды и по карнизу. Вниз свисали растения с закрывшимися на ночь яркими цветами.