– Скорее страховка, – миролюбиво возразил Хьюго. – Хотя, думаю, вы сейчас так не считаете. Он – своего рода ваше заземление. Он поможет мне найти вас, если вы вдруг заблудитесь. Все это не успокоило Уоллеса. – А что будет, если я вырву его? Хьюго помрачнел: – Вы улетите. Уоллес был ошеломлен: – Что? – Если вы попытаетесь выдернуть его, находясь на территории чайной лавки, то вы… воспарите. И не знаю, сумеете ли остановиться. Но если это произойдет за ее пределами, то начнете терять человеческую сущность и будете расслаиваться до тех пор, пока от вас не останется одна оболочка. – Это… это не имеет никакого смысла! Кто, черт побери, устанавливает такие порядки? – рассвирепел Уоллес. Хьюго пожал плечами: – Вселенная, как мне кажется. И это не так уж и плохо, Уоллес. Это помогает мне помогать вам. А пока вы здесь, я могу лишь дать вам представление о ваших возможностях, о том выборе, который вы в состоянии сделать. Убедить в том, что бояться вам нечего. Уоллес почувствовал острую боль в глазах. Он быстро заморгал, не в силах встретиться с Хьюго взглядом. – Как вы можете говорить такое? Вы же не знаете, на что это похоже. Это несправедливо. – Что именно? – Это! – крикнул Уоллес, яростно обводя руками все вокруг. – Все это. Я этого не просил. Я этого не хочу. Мне есть чем заняться. У меня есть обязанности. У меня есть жизнь. Как вы смеете говорить, что у меня есть выбор, если все кончится тем, что я превращусь в подобие Камерона или пройду через вашу чертову дверь? – А вот и отрицание. Уоллес воззрился на него: – Вы мне не нравитесь. – Это было нагло и подло, но Уоллес не мог заставить себя быть осмотрительным. Хьюго отреагировал спокойно: – Все в порядке. Мы еще доберемся до этого. Я не стану принуждать вас к тому, чего вы не хотите. Я здесь для того, чтобы направлять вас. И прошу лишь дать мне возможность делать это. Уоллес проглотил вставший в горле ком. – Почему это так важно для вас? Зачем вам все это? Какой во всем этом смысл? Хьюго улыбнулся: – Для начала неплохо. Возможно, для вас еще не все потеряно. И с этими словами он взошел на крыльцо. Аполлон шел за ним как привязанный. Хьюго остановился у двери и оглянулся на Уоллеса, все еще стоящего среди чайных кустов. – Вы идете? Уоллес повесил голову и стал с трудом подниматься по ступенькам. * * * Хьюго зевнул, закрывая за ними дверь. Он сонно моргал и потирал челюсть. Уоллес слышал, как тикают часы в лавке. До его побега они сбивались с ритма, заикались и спотыкались, заикались и спотыкались. А теперь шли ровно. Уоллес не знал, что это может означать. – Уже поздно, – сказал ему Хьюго. – Мы здесь встаем рано. Нужно испечь булочки, а чай должен настояться. Уоллес пребывал в смятении. Он не знал, что будет дальше. – Прекрасно. Если вы покажете мне мою комнату, я оставлю вас в покое. – Вашу комнату? Уоллес стиснул зубы: – Или дайте мне одеяло, и я буду спать на полу. – Вы не нуждаетесь в сне. Уоллеса передернуло: – Что? Хьюго смотрел на него с любопытством: – Вы разве спали, с тех пор как умерли? Ну… нет. Не спал. Но у него не было на это времени. Он был слишком занят, стараясь понять смысл этой бессмыслицы. Ему не пришла в голову мысль о том, что надо бы поспать, даже когда все стало как в тумане и он оказался на собственных похоронах. А затем объявилась Мэй и притащила его сюда. Так что нет. Он не спал. – Мне было чем заняться. – Разумеется. Вы устали? Он не устал, и это было странно. Он должен был вымотаться. Учитывая все случившееся, он должен чувствовать себя выжатым лимоном и двигаться вяло. Но он никогда еще не был таким бодрым. – Нет, – пробормотал он. – И это очень странно. – Вы мертвы, – напомнил Хьюго. – Думаю, отныне сон будет казаться вам самой незначительной из ваших проблем. За все годы работы перевозчиком я не встречал спящего призрака. Это было бы чем-то новеньким. Но, думаю, вы можете попробовать. Расскажете потом, что у вас получилось. – А что же тогда мне полагается делать? – вопросил Уоллес. – Стоять здесь и ждать, когда вы проснетесь? – Можно и так, – ответил Хьюго. – Но можно ждать этого в более подходящем месте. Уоллес смотрел сердито: – Не смешно. – Вы можете заниматься, чем хотите, при условии, что не покинете территорию чайной лавки. Мне бы не хотелось снова бегать за вами. – Чем захочу? – Конечно. И впервые с тех пор, как он очутился в чайной лавке, Уоллес улыбнулся. * * * – Мэй. – Пшел. – Мэй. – К-рый час? – Мэй. Мэй. Мэй. Она села на кровати с одеялом вокруг талии. На ней была безразмерная майка с изображением Фридриха Ницше. Покачав головой взад-вперед, она остановила взгляд на Уоллесе, переминающемся с ноги на ногу в углу комнаты. – Что? В чем дело? Что не так? На нас напали? – Нет. Что вы делаете? Она вытаращилась на него: – Пытаюсь поспать.