– Нет, я не отпущу тебя, – хватаю ее под локоть и разворачиваю к себе. – Точно не сейчас. Не после того, что случилось. Ее растерянный взгляд метается по моему лицу и не находит пристанища. Тело дрожит. Трясет сейчас и меня. Ее пульс зашкаливает – чувствую пальцами, уже оцепившими ее запястье. – Дело в нем? Кто он такой? – сквозь зубы проговариваю я, вспоминая, как хотел припечатать кулак к физиономии этого придурка в баре. Если это бывший, который раскрошил ее сердце, я с удовольствием раскрошу его челюсть. – Он мой брат. Резко опускаются руки. Резко немеет все, что хотело ее удержать. Серена хлопает дверью, а я остаюсь полуобнаженным в своем кабинете, полным миллионом вопросов. Брат. Что должен сделать брат, чтобы реакция от встречи с ним оборачивалась катастрофой? *** Едва успев натянуть на себя пуловер, выскакиваю вслед за Сереной, но пустой бар еще раз подтверждает, что уносить ноги, сломя голову, – ее скрытый талант. – Где она? – бросаю в лицо удивленной Стенли, которая не успела даже сделать глоток кофе. – Ты снова ее довел? Да, Эзра? – крохотная чашка с эспрессо ударяется дном об стойку, и кофе разливается по поверхности. – Я уволюсь прямо сейчас. Ты гребаный тиран! – Мать твою, Стен, не начинай, окей? – нервно протираю ладонями лицо. – Она вообще когда-нибудь перестанет убегать? – Если ты перестанешь на нее орать, то думаю да, перестанет. – Да не орал я на нее! – Прямо как сейчас не орешь на меня? – Черт! – подхожу к барной стойке и толкаю ногой стул. Тот шатается, но не падает и не тянет за собой остальные, как лабиринт из домино. – Расскажешь, что произошло? Час дня, а ты уже в центре какой-то драмы. И что-то мне подсказывает, что ты не главный спаситель. – Удивишься, но вроде бы сейчас я именно он и есть, – усаживаюсь на стул и упираюсь локтями в стойку. – Впервые не антагонист? – Впервые принц. С отполированным мечом и на пегасе. – Фу. Это пошло и клишировано. – Она ничего тебе не сказала? – ловлю взгляд Стенли, которая уже вычистила стойку от последствий переизбытка своих эмоций. – Ни слова. Я пыталась ее остановить. Правда. Но эта девчонка какой-то ураган. Хрен удержишь, если ее несет сила стихии. – Это точно. Молниеносная Панда, чтоб ее. – Так… ты не… – Нет, Стен, я не обижал ее. Даже не трогал, – вспоминаю, как мои руки подхватывают Серену и толкают на поверхность стола. Как она тянет меня ближе и впивается пальцами мне в ребра под тканью пуловера. Как тянусь к пуговице на ее джинсах и… – Ну, не совсем. Блять! – У нас был уговор – не наливать тебе до двух дня. Осталось полчаса, Эзра. – Лей, – повисаю на своих же руках и роняю в ладони лицо. – Нет. Ты сам мне запретил. – Я сказал: лей! – Да ты расскажешь мне, что случилось?! Или я должна угадывать? Что у вас происходит? – Ни хрена у нас не происходит! – Ага… А то, что я видела, когда вошла в бар, называется, конечно же, не поцелуй. – Ты просто уже забыла, как выглядит поцелуй. Или ослепла на оба глаза. – Проехаться бы сейчас по твоей морде хорошенечко. Чтоб мозги встали на место, – хмыкает Стен и складывает руки на груди. – Если бы мне платили каждый раз, когда я получаю от тебя угрозу, я бы уже возглавил список самых богатых людей по версии «Форбс»17. – А ты в нем разве еще не числишься? – прищуривается она. – Слабовато, мистер Нот. Слабовато. Работайте усерднее. – Стерва. Хуже тебя я не встречал. Разве что одну, которая уже сделала своей традицией побеги из моего бара. – А малышка Серена не дает тебе покоя… – хитро улыбается Стен и играет бровями. – Неужели из каменного сердца Эзры Нота кто-то смог выдрать этот злосчастный меч? – Будь проклят тот день, когда я нанял тебя на работу, – Стенли сияет победной улыбкой. – Где мой ви́ски? Сколько еще я должен ждать? – Еще минут двадцать. – Ты вообще в курсе, что я твой босс, нет? – Алкоголизм которого я стараюсь удержать в рамках дозволенного. – Что бармен, что подруга из тебя… Такое себе зрелище, – поднимаюсь со стула. – Эзра, стой, – притормаживаю и с недовольным лицом оборачиваюсь к Стен. – Я сейчас не в духе, чтобы поддерживать наш традиционный обмен «любезностями». – Что здесь случилось? Расскажи мне, – Стенли берет с полки бутылку ви́ски и ставит на стол вместе с роксом. – Не знаю. Я так ничего и не понял, но ей удалось чертовски напугать меня, – возвращаюсь к стойке и усаживаюсь напротив теперь серьезной Стен. – Заявился какой-то мудак в образе хилого лесоруба и довел ее до слез. Не знаю, что между ними произошло. Я был в кабинете и услышал ее дикий крик. И, черт, я вскочил с кресла, как будто под ним рванул детонатор. – Что за «мудак»? – Ее брат. – Брат?! – переспрашивает она, искривляя в изумлении лицо. – Брат. Так сказала Серена. И я бы раскрошил этому брату его башку. Ты бы видела, в каком состоянии я ее застал. Она боится его. И не просто, как боятся какого-то клоуна… Или там, паука. Нет. Она колотилась, как будто увидела перед собой серийного маньяка. – Ты не преувеличиваешь? – Я когда-нибудь преувеличивал? – Выпью с тобой, пожалуй, – на стойку приземляется еще один рокс, и на дно каждого льется золотистый напиток. Серена не просила, а я никогда не занимался благотворительностью, но, кажется, у меня появился внеплановый заказ на очередного ублюдка. Но для начала я должен поймать и удержать хотя бы на пару минут эту скоростную Панду и поговорить с ней. Глава 18. Сочельник Серена Мозг разрывается на две части. Одна половина пылает от стыда и мысли о том, что пару минут назад руки и губы Эзры заставляли мое тело исполнять такое, чего я не делала никогда и ни с кем. За исключением того первого раза с обдолбанным, но симпатичным диджеем из ночного клуба «Свобода» в Нью-Йорке. Символичное название для той, которая как раз совсем недавно обрела свободу, покинув родительский дом в спешке и на попутках. Я хотела доказать себе, что способна переступить эту грань. Хотела убедиться, что я сильнее каждого слова Бриана, увековеченного шрамами на коже. Я хотела преодолеть страх, а тот симпатичный диджей хотел трахнуть кого-нибудь на заднем сидении своей тачки, затянувшись забористой дурью. Мне было все равно. Главное, чтобы накрыло побыстрее и в салоне внезапно не зажегся свет, иначе бы он вытолкал меня на улицу, как только приспустил бы мои джинсы. Зажмуренные глаза, глубокий выдох, когда диджей не остановился, раздев меня ниже пояса, вовремя подоспевший приход – и девственность Серены Аленкастри отпечаталась где-то на шершавой коже потертых сидений его форда мустанга. Свет не зажегся, и диджей довел все до конца, но я тогда не почувствовала ни удовольствия, ни боли. Только где-то в подсознании маленькая Серена дала пять повзрослевшей Серене за то, что та смогла. Шаг для самой себя был сделан, но желания повторить содеянное больше не появилось. До сегодняшнего момента. Только сегодня мне не хотелось туманить разум никакими веществами. Мне хотелось помнить все. Каждую деталь. Каждый его поцелуй. Руки Эзры.