— Да пошел ты! — Ну как знаешь. Один из бандитов направился к нему. — Погоди, нам спешить некуда. Пусть повисит. А я пока почитаю. Бандит пододвинул себе стул. — Надоест — скажешь. Эту пытку — придумали в шахской тюрьме Эвиан. С виду — ничего особенного, человека даже не бьют. Просто через полчаса — час боль становится невыносимой. А потом человек умирает — от внутреннего сдавливания. Конечно, можно было бы сказать всё, что угодно. Он не был таким уж упертым болельщиком Челси, из тех, кто на выезды ездит и в драках участвует. Просто это означало бы сдаться. Он не сдавался. Никогда. Ни британская, ни славянская кровь в его жилах — этого не разрешала. Через полчаса — бандит отложил журнал (порнографический) и уставился на него. — Эй! Тебя как зовут то… — Да пошел ты. — Я то уйду. А вот ты останешься висеть. Ты так любишь свой клуб, что готов за него умереть? — Да пошел ты? — Опрометчиво. Впрочем… — Ладно, хватит с него, — раздалось откуда-то из-за спины. Бандит с недовольной миной поднялся со стула. — Мы еще не закончили, сэр. У меня к этим земноводным старые счеты. — Я сказал, остынь. — Да, сэр. Человек со спины вошел в поле зрения лейтенанта. Он был пожилым, подтянутым. Явно офицер, действующий или в отставке. — Отвяжи его. — Да, сэр. Бандит так и сделал. А когда он отстегнул наручники — лейтенант звезданул его из последних сил. Чтобы потом погрузиться в блаженное беспамятство… … Военный госпиталь был примерно похож на тот, который описывал Ян Флеминг в одном из своих романов — там он называл его «Санаторий Миртовый». Невысокие двухэтажные коттеджи, длинное, невысокое здание конца сороковых — бетонное, тогда он был популярен, бетон. В основном тут отдыхали и лечились старшие офицеры, лейтенант королевской морской пехоты Гэри Новак был самым младшим по званию. Но процедуры и отдых были распланированы так что пациенты не встречались, если сами того не хотели. Пожилой офицер навестил его на исходе второй недели, когда тот в основном оправился от жестокого избиения и висения на руках, вызвавшего внутренние травмы. Он представился как полковник Стивен Кроу — но главный врач обращался к нему «сэр Стивен» — то есть он кавалер каких-то старших орденов и возведен в дворянское достоинство. Возможно Военного креста или Ордена Бани. — У меня к вам странный вопрос, лейтенант — сказал сэр Стивен, когда они шли по посыпанной песком дорожке в саду военного госпиталя — спрошу вас как эксперта в этом вопросе. Может ли англичанин на континенте сойти за своего? Лейтенант не колебался. — Исключено сэр. — А в восточной ее части. — Дважды исключено. — Почему же так? Лейтенант задумался. — Сложно ответить, сэр. Я не совсем англичанин, я все каникулы проводил то в Чехии, то в Польше у родственников. Но знаю и Западную Европу, моя мать работала в посольстве в Бельгии. Отец у меня и вовсе — чех по национальности. Точнее, судетский немец, но он был не чистой крови и в совершенстве знал чешский. Нашу семью разделили, когда отца и его родственников вышвырнули из страны после сорок пятого. А потом и мать уехала — при коммунизме жить стало невыносимо. — Мы это знаем. — Говорят, что мы Европа и они Европа — но Великобритания это не Европа. Здесь по-другому всё, начиная от завтрака. Англичанин завтракает плотно, европеец — обходится парой булочек с напитком. У них другие дома, в них другая мебель — никто например, в Европе не строит домов как мы, с выходами на длинные террасы — там подъезды. — В Будапеште так строят — сказал сэр Стивен — точнее строили. Они старались походить на нас даже в строительстве. Сейчас коммунисты строят обычные дома, с подъездами. Но я перебил вас, продолжайте… — Там так же нет домов с отдельными входами — европеец живет либо в многоквартирном, либо в отдельном доме. Они по-другому на все реагируют. — Как? — Ну… более жестко, наверное. В большинстве стран нет традиции парламентаризма. Они по-другому отдыхают, выезжают на юг, наши морские купания им не понять. По-другому охотятся, у них нет охоты на лис, они больше охотятся на зверя, не на птицу. У них другая система мер и весов, руль на другой стороне машины… — То есть англичанин не сойдет за европейца, ни в восточной Европе ни в западной. — Ну… может, но наверняка проколется на чем-то. — А вы? Лейтенант пожал плечами. — Я возможно и не проколюсь. Не знаю. сэр. Я можно сказать гибрид. Англичанина и европейца… — Мы это знаем. Потому то и выбрали вас. Новак насторожился. — Выбрали для чего, сэр? — Вы служите в отряде Коммачио, охраняете атомные подводные лодки. Прошли курс борьбы с терроризмом? — Как и все, сэр. — Дважды подавали документы на перевод в 22САС. … — И вас дважды отфутболили. Как думаете, почему? — Потому что сухопутные крысы… извините, сэр. — Нет. Вас не пропустила служба безопасности. Кретины подумали, что вы можете предать. … — Что скажете? — Я не предам, сэр. — Плохо. Я полагаю, предать вам как раз придется. — Сэр? — Видите ли, капитан, я офицер связи. Между армией и MI6. И предлагаю вам долговременное участие в опасных, даже крайне опасных миссиях. Но в ходе их вы сможете как следует отомстить тем, кто разрушил благополучную жизнь вашей семьи. Заставил вас эмигрировать. Отомстите и чехам и коммунистическим свиньям. … — Мне продолжать, лейтенант? Я пока не сказал ничего такого. Если скажете «нет» — вернетесь к месту службы, будете служить как все, а мы поищем кого-то другого. Но мне кажется, что вы хотите отомстить. У вашей семьи ведь было несколько зданий в Теплице, свой санаторий. Чехи все это отняли. Мне продолжать? — Да… продолжайте. — Уверены? — Да… — Хорошо. Вернетесь к месту службы. Послезавтра — у вас будут назначены занятия со взрывчаткой. Украдете несколько фунтов и принесете их мне. Я буду ждать неподалеку от ворот, белая Гранада. Вопросы есть? — Сэр… — Если тебя смущает, что это незаконно — можешь выйти из игры, дальше тебя ждет куда больше всего незаконного. После завершения работы — получишь именное помилование от Ее Величества, сможешь сменить имя. И, разумеется, будешь награжден. Сполна. — А что же все-таки придется делать?