Полковник посмотрел на небо. — Менять мир, сынок. Менять мир… … Через несколько дней — Новак вынес с территории части и передал своему новому куратору в общей сложности десять фунтов Си-4. Куратор дал ему новое задание — содействовать краже оружия… Глазго, Шотландия. 05 марта 1982 года Глазго — центр Шотландии, одной из составных частей британского доминиона. Нахождение Шотландии в составе Великобритании традиционно проистекает из личной унии, то есть британский монарх носит и шотландскую корону. Но в Глазго сильны самые разные настроения — от сепаратистских до коммунистических. Хватало тут и лоялистов — тех кто готов был бить морды всем вышеперечисленным. Но они были в меньшинстве — экономика Глазго переживала упадок по крайней мере последние пятьдесят лет. Коммунисты в Глазго были кем-то вроде забавных зверушек, на которых смотрели как в зоопарке — но при этом левых — хватало. Великобритания вообще единственная страна мира, где левацки настроены не низы, а верхи общества. В Шотландии — к ним присоединялись автономисты, то есть те кто требовал автономии, а то и отделения. Потому — в Шотландии левые были серьезной силой… Один из них был Шон Бери. Журналист, наполовину англичанин, левак с университета — он писал статьи в Скоттиш Пейпер, левой и экологической направленности, клевал консерваторов, леди М, и много кого еще. Кричал, что все вокруг продажные, что центральные власти забыли про город и все такое. До недавнего времени его всерьез не воспринимали — пока он не опубликовал статью резко антивоенной направленности, обвинив правительство в том, что оно помогает американцам вести незаконные войны по всему миру. В этой статье — было написано, что те парашютисты, которые отвоевывали Фолькленды — подонки. За это Шону Бери однажды пересчитали все ребра и проломили голову. Полиция нашла солдат, которые это сделали — и Шон получил минуту славы, а его гонорары удвоились. Хотя он писал ту же самую чушь. Сейчас — Шон Бери как раз закончил статью, и решил, что надо пойти промочить горло. Заодно и статью в газету отнести. Так как это была не Англия, тут народ в основном собирался не в пабах, а в более традиционных для Европы кафе (хотя и пабы были). Здесь многое делали англичанам назло. О чем была статья? Разумеется, это была типично левацкая статья о том, как промышленники выкачивают все соки из рабочего класса, платя ему как можно меньше и купаясь в роскоши. О преследованиях профсоюзников, об увольнениях, об экологии… В общем, обо всем понемногу… … Шон Бери жил не в типичной для рабочего класса нового времени многоэтажке, а в более старом, но и более просторном жилье. Его называли «кондо» или «блокхаус» — как бы отдельные дома с общими стенами, построенные в то время, когда Глазго по объему городской экономики уступал в стране только Лондону. При каждом таком кондо был даже садик — одна сотка земли чтобы высадить цветник. Теперь их использовали под стоянку машин — у кого они были. Сейчас — район этот переживал упадок, как и весь Глазго. Население по сравнению с лучшими временами сократилось на четверть, безработица никогда не падала ниже десяти процентов, большинство заводов, составлявших славу этого некогда важнейшего промышленного центра, закрылись. На улицах, заваленных мусором из-за постоянных забастовок мусорщиков — шныряли крысы, жгли костры. Банды, состоявшие как из местных подростков, так и возвращенцев[45] — под угрозой ножей выворачивали карманы. Все больше и больше жителей — бросали все, распродавали имущество часто за бесценок и покупали билет на корабль в США или в Австралию. Жить в Великобритании — было намного хуже, чем там… Шон Бери направился вверх по улице. На стене — подростки писали что-то баллончиком, матерились, он прошел мимо. Футбольные хулиганы. Насилие на матчах стало проблемой до такой степени, что английские клубы отстранили от всех международных матчей. Каждый футбольный матч сопровождался погромом в городе, добавляя еще немного помойки в дополнение к той что уже была в нем… Он вышел на улицу. До газеты осталось недалеко, а вот тут — был популярный у бедноты клуб, сюда водители городских автобус водили своих кондукторш, перед тем как вести их в отель трахать. Отель был по соседству, между ними было что-то вроде проулка. Оттуда пахло отходами… — Эй, мужик! Шон Бери понял, что обращаются к нему. Повернулся и увидел… Пистолет! — Я… — Заткнись. Иди сюда. Шон поступил так, как ему было велено. — Я журналист. — Сказано, заткнись. Как только Шон подошел ближе, неизвестный спрятал пистолет и рывком втянул его в темноту. Пахло мочой. — Ты тот самый Бери? — Я не знаю, что вы подразумеваете под словом тот самый…. — Заткнись и слушай. Ты написал ту статью про армию? Шон понял, что его сейчас будут бить. — Да, но… — Заткнись. — Вы читали эту статью? — Заглохни! Мимо — прошли какие-то подвыпившие. Шон с трудом сдержал желание закричать. — Я… вы должны понимать, я журналист, это моя работа. — Не пори чушь. От незнакомца как-то странно пахло… как из индийской лавки, где торгуют специями. — Твоя статья — х… ня полная. Там и половины правды нет, понял? … — Понял? — Да. Кто вы? — Неважно. Ты когда-нибудь слышал про четырнадцатый отдел? — Дет? — Он самый. — Так вы оттуда? — Нет, я из другого места. Но меня выгнали… … — Ублюдки. — За что? — За кражу оружия. У них прошла ревизия, все нехватки списали на меня. Сукины дети… хочешь знать правду? — Я… конечно. — Не так давно — миссис Тэтчер летала в Соединенные штаты. За несколько дней до этого — мой командир дал мне бомбу из числа изъятых и приказ подложить ее на автобусной остановке. Шон Бери лишился дара речи. — Ваш командир приказал вам это сделать!? — Конечно! Мимо прошел еще кто-то. — В Штатах полно ирландцев, а Рейган вынужден рассчитывать на их голоса. Но если перед визитом произойдет теракт… — И вы что сделали? — Послал его подальше. И меня сделали крайним… — Вы можете это доказать? — Ублюдки… — Что? — Ублюдки. Знаешь, я конечно не коммунист, но теперь я думаю что все дерьмо из-за капиталистов. Если бы не они, народы договорились бы. — Послушайте… — Ублюдки.