- Нет там ничего, у нас даже не запаролено, а остальное тебя не касается. И ехать сюда не нужно, просто отзвонись, когда будут новости. И... распечатку пусть сделает, - трясло меня от напряжения. - Месяца достаточно? - Д-да, - выдохнула я, не выдерживая: - Но это зря все. Что еще может быть, а… Вить? - вырвалось вдруг донельзя жалко. - Неучтенка? - задумчиво предположил Турков, - в смысле что-то непредсказуемое и неожиданное - форс-мажор. Он мог подвезти кого-нибудь, подхватить на дороге? - Мог. Илюша часто бывает рассеян. А о чем вы там… какую тему подняли, что он сорвался? - резко затошнило меня, потому что вот такой вариант, он как раз... Дальше думать было нельзя. - Расспрошу ребят, хорошо? В деталях не помню. И все же я подъеду, Саш. Не хватало еще… Илья потом убьет меня… нас всех, что оставили тебя одну, - настаивал он. - Проехали тему, - трясло меня, - нужно смотреть все лесные отворотки. Везде, где пройдут колеса. Но я не знаю… у него же нечего взять. По машине же видно, что с-совсем нечего! - Не паникуй! Прекрати сейчас же! Думай о ребенке, говоришь уже невнятно... Нас много и все на колесах! Саша...а давай я к тебе Анфиску пришлю? - вдруг резко сбавил он тон. - А вы снова вместе? - слабо удивилась я. - Не вместе, но хоть присмотрит за тобой, все-таки имеет отношение к медицине. - Нет. Я в порядке, контролирую себя. У меня Вовка, - с трудом собирала я себя в кучу. Нужно держать хребет… бабуля права - всегда нужно его держать. Да она всегда была права! Мне бы ее мозги. - Да в том и дело,что Вовка, - вздохнул Турков, - ну, раз так уверена в себе, жди тогда, сразу отзвонюсь. А конкретно… какой у тебя срок? - Никто не знает… до дня, - морщилась я, с трудом вникая в простой вопрос: - Еще декада… где-то, хотя с мальчиками и перехаживают… бывает. Работайте спокойно, все нормально. Не Анфиска мне нужна, а может даже скорая - низ живота тянуло на нервах и сильно тянуло. А Турков с пустой болтовней терял драгоценное время: - Вызывай скорую при малейшем же... да просто даже подозрении, что что-то идет не так. Помни о своей ответственности. Это очень серьезно, слышишь? И поешь обязательно... жрала вообще сегодня?! - злобно выдал он напоследок и отключился. Ага! Пожрем и все наладится. Всё бы решалось так просто. Борясь с тошнотой и буквально заставляя себя... феномен какой-то... я посмотрела наконец Илюшину геолокацию. И - пусто. Отключил он ее, что ли? Обхватив живот руками, стала медленно ходить по комнате. Взгляд привычно скользил по убогой обстановке, а ладони наглаживали кофту, успокаивая злого Вовку. Я шептала ласковые слова, улыбалась сквозь слезы и уговаривая его подождать. Зачем нам спешить, правда же? И папка наш найдется, куда он денется? Разве может взрослый человек вот так просто... ни с того, ни с сего взять вдруг и пропасть? Исчезнуть совсем без следа? Тем более - сильный мужчина. А целая машина, хоть и старая? Тем более - старая… Глава 3 Город спал, почти все окна в доме напротив погасли. Улица была пустынной и тихой, даже редких машин не наблюдалось. Свет уличных фонарей тусклыми пятнами ложится на мокрую землю, а теплая ночь баюкала звуками и запахами дождя, стекающими в окно. Я открыла его настежь и подтащила стул ближе - воздуха не хватало, что-то внутри не давало легким расправиться полностью. Как собралось комком… Не спала второй день - разучилась. В голову приходило уже только плохое, мысли разные… чтоб их! Я уже не знала, чем заняться, чтобы на них не стало времени. Заявление о пропаже машины я подала. Получилось это легко, потому что оформлена она была на меня - папино наследство. Посидела еще под удивленным взглядом полицейского и попросила еще один образец - о пропаже человека. И то ли законодательство поменялось, то ли "три дня" оказались мифом... причем довольно известным, потому что не только Турков, но и я тоже помнила что-то такое. Но заявление приняли и сделали это обыденно и спокойно. Не знаю чего я ждала, но ничего мне не пообещали, только посоветовали зря не нервничать в моем положении. Ага... Дома заставила поработать стиральную машину, пару раз почти послала Туркова - звонил без повода. Может и резковато вышло, но он понял, что в пустых разговорах я не нуждаюсь. Да и говорить с ним… человек не стоил времени, потраченного на общение. Это из-за него я перестала участвовать в сyperforum. Тусовка всегда проходила на его даче. И ничего страшного будто не случилось, но все равно я чувствовала себя запачканной нашей с ним грязной маленькой тайной. Неправильно чувствовала - без вины виноватой. Когда у нас с Ильей все было уже серьезнее некуда и все об этом знали, Турков потянул ко мне свои щупальца. Я дернулась от него и потом тоже сторонилась. И он ничего не делал силой, просто показал намерения, а я шарахнулась, обозначив свои. Но Илье не сказала… Что там было - алкоголь, скука или просто по приколу? Но теперь я вынуждена общаться, сейчас не до прошлой ерунды. Помогает и спасибо ему! Может и забыл уже тот случай, все-таки годы прошли. Еще я позвонила родителям мужа. Долго решалась… но существовал крохотный шанс, что он у них. Ну, а вдруг? Мало ли. Я поздоровалась и осторожно пригласила их в гости. - Не желания - возможности такой нету, Ляксандра, - крякнул озабочено свекр, - как родится внук, тогда уж… Ага - некуда будет деваться. - Понятно, до свидания тогда, - с облегчением закончила я разговор. Родители Ильи - удивительный случай. С таким отношением к жизни я сталкивалась впервые. Другие люди живут, а они трудно проживают. Для них всё трудность - от болезней (что логично) до покупок и готовки. Такая… озабоченная суета, ворчание и буквально ощутимое усилие. Чтобы сделать даже что-то простое, им всегда нужно собраться, настроиться и заставить себя. Что-то предлагать этим людям, о чем-то просить их чувствовалось нереальным - им же и так некогда, они же и так - живут, за уши тянут себя по жизни. Но при этом справляются и в общем неплохо, но всегда с напрягом, недовольно. Илья в этом немного похож на своих родителей, но я всегда толкала его вперед, дергала и тормошила. А он меня сдерживал. Мы редко виделись с его родными. Наш приезд тоже стал бы проблемой - кормить нас, устраивать, развлекать разговорами… Нет, они и накормят, и поговорят, но если явно в тягость людям, то зачем? У родителей получается Ильи не было. Я уже не плакала, а будто тихо вымерзала изнутри. И решила позвонить своим, просто так. Захотелось услышать маму. - Сань, погоди! У тебя что важное? А то у нас тут телка идет, - простонала она. - За хвост тяните! - психанула вдруг я. И больно прикусила губу - чем она-то виновата? - Говори быстро или давай потом перезвоню - как все закончится. Корову жаль… Погладь, погладь по брюху-то да с нажимом, - прикрикнула мама на отчима, - как мужик гладь, всей лапой! Доча, рыба моя хорошая, а твой-то живот? А то еще чего я просто не переживу. - Нормально, еще же не срок, - виновато успокоила я ее, - ветеринара бы вызвали. - Да далеко и пьяной он всегда, точно за хвост станет тягать. Давай… перезвоню потом. Да придави ты еще чуток! - спасали мама и отчим телку. Я отключилась и время опять зависло. Зря звонила - стало только хуже. Из горла рвался тихий скулеж. Я ходила и скулила, как Найда, когда умерла бабуля. Поняла вдруг, о чем подумалось и заткнулась… замерла. Отдышавшись, пошла умываться ледяной водой, а потом драить кухню. Ближе к вечеру отзвонился Филипп: - Значит так: трубку я не нашел. Способов гасить сигнал полно. Распечатку за месяц скинул на Илюхину почту, сама глянь, раз у вас доверие, но ничего там нет. Извини, короче - помочь не смог. - А я говорила, - шепнула я, - а что еще слышно? - Мужики работают. Конкретного результата пока нет. - А неконкретный? Филя?.. - Саш, ну я же не с ними, я на железе был, - гудел в трубке густой бас, сильно похожий на турковский. Только Филипп нормального роста и сложения, - даже ментов пробил, если что. - Ясно… спасибо тебе. Почти ночью уже вдруг явился Турков - позвонил и ввалился в прихожую, сразу ставшую совсем крохотной. Резко запахло табаком и слегка - дорогой туалетной водой и мужским потом. Отмахнувшись от меня и разувшись, он молча прошел на кухню. Нагло заглянул в холодильник. Офигев от такой наглости, я молча смотрела на это. - Покормишь, женщина? - зыркнул он на меня, - пока ничего не могу сказать, Саш, извини. С ментами пообщался. Был бы у нас оттиск ваших протекторов… - А где…? И что бы это дало? - вскинулась я. Поймала тоскливый мужской взгляд на холодильник… ладно. Молча налила полную миску супа и поставила в микроволновку. Он тоже молчал и мыл руки прямо здесь, на кухне. Потом тихо кашлянул. - В лесу наезжено и есть неплохие отпечатки - сыро с дождя… Воды дашь? Я поставила на стол перед ним стакан с кипяченой водой и отвернулась, наблюдая за тарелкой, медленно прокручивающейся на поддоне. Вспомнила... поставила на стол перечницу и потянулась за плетеной корзинкой, что стояла на краешке холодильника. Положила в нее хлеб, чувствуя на себе тяжелый, как всегда, турковский взгляд. Какой же трудный человек... рядом с ним не то, чтобы неловко или неприятно... скорее ужасно неуютно. И вдруг - громкий хруст! Я испуганно дернулась. - Да ёп… - неверяще смотрел он на осколки у своих ног, - твою мать… Прости, я тут кажись… поставил мимо. - Я уберу. Хорошо - не поранился. Говори дальше, не тяни, - отстраненно посмотрела я на его лапы. Как вообще с такими живет? И это был любимый стакан Ильи - невысокий, толстостенный, с тяжелым дном. Для виски кажется, а на деле - для воды. Дальше я подметала с пола осколки, а он виновато смотрел на это и жадно кидал в себя фасолевый суп. Ну, хоть у кого-то аппетит есть. - Протекторы… - напомнил вдруг тихо, - но которые из них наши? Так-то у Илюхи распространенная марка и рисунок тоже. Знать бы особенности… это, как папиллярный рисунок - всегда есть отличие, резина-то пожившая. Где-то км на два от трассы пацаны посмотрели все проселочные, но они тянутся далеко в глубину леса до глухих населенок и к местам отдыха. Тут время нужно. Завтра будем смотреть каждую по порядку и до конца. Ну, а ты… сама как? - чуть коснулся он моей руки. С трудом оторвав поплывший слезами взгляд от столешницы, я зачем-то призналась: - Знаешь… неважно. Спать не могу, пальцы вот дрожат, мысли… разные. Давай уже доедай и иди себе - поздно. Может и я усну. - А я рассчитывал у тебя перекантоваться, присмотреть заодно ночью, - отвлекся он от еды и вдруг посмотрел на меня совсем не по-турковски, а как-то... пронзительно виновато? - Прости, Саш, за тот раз - сам не знаю, что нашло. Я к тебе нормально всегда, а тут... Лишнего выпил? Не повторится, не переживай. Я удивленно округлила глаза - за что переживать? Что мы вдвоем с Вовкой можем вдохновить на сексуальные подвиги? А он продолжал: - Просто дай простыню. Вымотался, честно. Я бы - на диване...да хоть и на полу. Вставать рано, договорились с ребятами. Перевел потухший уставший взгляд на темное окно, вздохнул… и я пожалела его, просто по-человечески. А сама вспоминала - ага, нормально он... смотрел, как Ленин на буржуазию - если по бабушке.