- Ты не веришь, что полиция поможет? - наверное, правильно поняла я его понурый вид. - Не верю. Знаешь статистику - сколько только у нас пропадает каждый год? Бесследно - около двадцати тысяч, тысяч сто пятьдесят-шестьдесят так или иначе находятся… или находят. Меня тут просветили ребята, так что… Им плевать, системе - плевать! Или она просто не тянет. Отсюда и общественность, и волонтеры. Но ты не переживай - мы лично заинтересованы, с нас больше толку, поверь мне. Ну, все! Спасибо за ужин, вкусно было. Кусок мяса бы еще… - Ну извини, фасоль тоже белок, - процедила я и прошла в спальню. Илья всегда без разговоров ел то, что я готовила. Предъявы «не то и не так» - у зажравшихся. На самом деле человеку мало нужно. Турков принял и прижал к себе постельное, как ребенка. - Курить не пойду и в душ… - пробормотал, глядя на меня осоловевшим взглядом: - Я так… можно? - и, не ожидая ответа, поплелся в гостиную. Когда, убравшись на кухне, я проходила мимо, он уже спал, упав по диагонали на разложенный диван и крепко укутавшись в простыню. Одежда, снятая кое-как, валялась на полу - джинсы, верх, носки. Я подняла и аккуратно развесила все на стуле. Все с ним ясно: кровь прилила к желудку, мозг обесточился и вырубился. И он храпел, лежа на спине. «Добрый мужик всегда сильно храпит» - вспомнились слова бабули. Тогда она подмигнула мне и важно объяснила… это сейчас понятно, что шутила: - Бабу свою от Бабайки защищает - страшится Бабайка-то. Вона как… жуть же какая, - кивнула она на печь, где спал дед. И Турков храпел просто ужасно. Думала - совсем не усну. Но у меня получилось - живой человек рядом действовал успокаивающе. Просыпалась правда часто и прислушивалась - храпит или перестал наконец? Храпел. Будто вдвоем его душили. Глава 4 Некрасивость того своего поступка Тур и осознал-то только теперь. Потянуло тогда по-мужски и сильно потянуло. И совпало как назло: столкнулись нечаянно, уединенный темный угол, освещение, настроение тоже - насмотрелся на нее у костра. Вот и не стал противиться тому, что буквально ошпарило изнутри - наоборот! Казалось - вот сейчас все и станет ясно. Наконец. Понял бы чего или нет - неизвестно, но засомневайся Сашка хоть немного и он уже не остановился бы, просто не смог. Вплоть до того, что зажал бы рот и взял ее прямо там. И плевать… Но она так шарахнулась... сравнить даже не с чем. И странно горькое что-то… и непонятное долго еще собиралось где-то под ложечкой и давило то ли обидой, то ли досадой? Смотреть на них не мог! А потом решил, что все к лучшему. Что бы он дальше с ней делал? Ну не его случай - Сашка! Так что… удивился себе который раз, а как только перестала мелькать перед глазами... ну было и было - постарался совсем ее забыть. Мужик сказал - мужик сделал. В двадцать семь жизнь бьет ключем, причем в хорошем смысле. И женщины не отказывали, и должность хорошая в "Филипп Морис" подвернулась - вернее, он ее добился. А с ней пришли деньги. Вначале они показались шальными, но вместе с доходами росли и запросы. Виктор сделал неплохой ремонт в квартире, но потом посмотрел на него... и безо всякой жалости первое свое жилье продал. Понятие бесконечности не воспринималось им от слова "совсем" - ни применительно ко вселенной, ни к ипотеке. Поэтому он купил убитую трешку в центре и затеял в ней капитальный ремонт - поэтапно и качественно, растянув на пару лет - чтобы по деньгам. Жил пока у отца и тот был только рад - у его женщины было жилье и встречаться им было где. Готовили с батей по очереди, по очереди убирались. Иногда встречались с женщинами. То есть жил - не тужил. И вот - новая встреча с Сашей. И снова, гадство! И опять то же самое, но уже иначе, с другим оттенком или интонацией - тоскливо и безнадежно. И с чего бы, казалось? Но будто потухло вокруг... то ли света стало меньше, то ли радости. Пару дней назад копытом бил, готовился к переезду - квартиру довели до ума. Счастье же? Но Сашка взглянула... и всякое счастье своим потерянным взглядом потушила. И что это тогда? Точно не любовь. Он помнил, как бывает и до сих пор пугался тогдашней своей неадекватности. Хорошо - вовремя прозрел. Но то была просто раняя влюбленность. А любовь... отец говорил - будто летают от нее люди. Возле Саши летать не хотелось, скорее лечь рядом и сдохнуть. За эти пару лет она если и изменилась, то только в лучшую сторону. И не то чтобы беременность ее сильно красила, но наполняла новым - серьезным и важным смыслом. Нет, она и раньше не была пустышкой, Илья ее тоже - дети из глухой глубинки постепенно стали лучшими на курсе. - Не из выхлопной трубы мамка выдула… и чем еще страдать в глухомани? Только книжки читать, - скривился как-то один из «сынков». И ревниво сплюнул, провожая взглядом двух неразлучников - худые мелкую и сутулую фигуры. Они никогда не лезли в глаза и не обращали внимания на такие вот фразочки, глядя сквозь... Может и это сказалось, спровоцировав тот поступок, потому что раздражали. И неразлучностью своей тоже. Сейчас понимал, что было и что-то вроде зависти - мало кто мог позволить себе такую вот независимость и на пустом буквально месте. У них же не было ни крепкого тыла, ни маломальской поддержки, одни только мозги. А еще они друг у друга. На общих встречах, раньше, Саша почти всегда помалкивала и только иногда тихо о чем-то спрашивала Илью. Осторожно касалась его руки, привлекая внимание и шептала. И тот никогда не отмахивался, всегда отвлекался на нее и отвечал, так же тихо шепча ей на ухо и обнимая за тощие плечи, заботливо заглядывая в лицо. А еще раз за разом поправляя длинную прядку, падавшую ей на глаза. Этот немыслимо терпеливый и часто повторяющийся жест ужасно раздражал Виктора, а когда и просто бесил, заставляя отвернуться, отойти и занять себя чем-то посторонним. Проще же обрезать до приемлемой длины, чем каждый раз... вот так! Может и это не раз сдерживаемое раздражение дернуло тогда к ней. Сам себе объяснить потом не мог... Мыслей - вообще никаких, ни одной - только дурной жар... везде горело, а мозг похоже оплавился еще раньше. И так получается, что она всегда действовала ему на нервы, с самой первой встречи. Нет, после того случая стало понятно, что причина в том числе мужская - тупо химия и похоть. Но это ни черта не успокоило - наоборот, потому что раздражение Тур еще как-то понимал, а вот это - уже сильно вряд ли. Там же взглянуть не на что! Форма глаз разве? Зеленовато-серых и со странно опущенными вниз внешними уголками. Необычно и трогательно - как у того кошака из мульта. И красиво тоже. А с чего бы еще «восставал» на нее? Да он тысячу раз рассмотрел Сашку с макушки до пят, пытаясь понять причину странного до одури притяжения. И - обычная пацанка в вечных джинсах, незамысловатая сельская девчонка. Вообще ни о чем - только мозги! Ни стиля, ни очарования. Движения и те резкие - женской грации ноль целых хрен десятых. Это уже сейчас, в ее положении, ожидаемо появились и плавная мягкость, и уверенная степенность. Пацанка превратилась в женщину, но красотой так и не обзавелась, нет... И все ее поведение тогда - то ли забитая, то ли зажатая, то ли себе на уме? А получается - просто спокойная и уверенная в себе. Чужая жена. Беременная. Илья ее… высокий и немного сутулый, он казался из-за этого узкоплечим. Тощий и медлительный - «ни о чем» мужик. И нельзя вроде - так, особенно сейчас, но... слизняк и инфантил. Ни защитить в случае чего, ни как положено обеспечить свою женщину, как сейчас оказалось. Нищета их хаты, явно съемной, просто выжигала глаза. И на хрена тогда мужику мозг? Чтобы небо перевернуть и землю тоже, а тут... Дорасти вначале до понятия " баба за мужем", а потом женись! Они тихо расписались сразу после универа - два интернатовца, знающие друг друга с детства. Нет, не сироты, просто выходцы из глухих умирающих деревень, где люди доживают свой век - старики да может еще энтузиасты жизни на природе. Мало хорошего на самом деле - ждать магазин на колесах пару раз в неделю, мир и новых людей видеть хорошо, если в телевизоре, а собственных детей - раз в неделю, когда старенький автобус развозит их по деревням на выходные. Проснулся Виктор рано утром на старом диване в квартире Маклаковых… фамилия тоже еще… Попялившись в потолок и сообразив где находится, осторожно встал, стараясь не скрипеть дешевой мебелью и поискал взглядом одежду. Тихо хмыкнул, найдя ее аккуратно развешенной на стуле. Быстро оделся и даже не умывшись, вышел, негромко щелкнув замком входной двери. Уже на трассе по-быстрому отлил в кустах. Потом умылся и прополоскал рот водой из канистры, что всегда держал в машине. Спешил - встреча с ребятами была насначена в шесть. И так этот отдых в несколько часов, который они позволили себе первый раз за двое суток, казался кощунством. Илья, раненый или избитый, мог и не дождаться помощи где-нибудь в лесу. О том, что он мог уже не нуждаться в ней, не упоминалось по умолчанию. Нужно было отработать все варианты. На ментов и правда надежды не было. Приняв заявления, похоже никто не чесался. Хотя... был опрос по телефону и, скорее всего, разосланы ориентировки гаишникам, но это вообще ни о чем. А вот они буквально землю рыли - все восемнадцать человек. И вот это... когда брошены все личные дела, выбиты отгулы и даже мысли об отдыхе отдают виной, неожиданно показало настоящее отношение всего их сообщества к странной паре. Странной же? Потому что с их дипломами, мозгами и отношением к жизни, воспринимая ее, как есть, а не через розовые очки и пустые надежды… на этот момент они должны бы добиться многого - очень, а на деле... А он еще мяса просил. Фасоль была вполне съедобна, но в следующий раз нужно купить продукты, а потом и вообще… Они все могут скидываться каждый месяц пока ребенок не подрастет и Саша сможет работать. Такая помощь, как алименты - с каждого понемногу, а в целом - вполне себе. На что-то же нужно ей жить? Вспомнились печальные глаза и абсолютно несоответствующий взгляду голос - резкий и нервный. И вопросы по существу. И по фигу ей на все, кроме Ильи и их сына. И на всех. Мальчик, значит… Вовка. Владимир. Восемнадцать машин припарковались на обочине - разного цвета и марок. Проезжающие мимо авто снижали скорость, выискивая взглядом причину сборища, но видели только толпу удобно одетых мужиков, сгрудившуюся у капота тяжелого внедорожника. На нем была разложена карта - самая крупномасштабная, что нашлась. Смартфоны, конечно, хорошее дело, но нужен был общий взгляд на местность - шло совещание. - Предлагаю начать прямо с первой грунтовки… и погнали по одному. Если что - Илья тощий, дотащить до машины можно и в одиночку. - Вряд ли результат так скоро - первая же грунтовка. Скорее все случилось дальше. И повреждения могут… скорую тогда лучше сразу. - Не "вряд ли" - пропустишь хоть одну тропинку и думай потом... - Разбираем тогда. Вот… возле каждой отворотки я пишу ник-нейм, - остановил прения Турков, - сосчитайте каждый, которая по счету ваша. Выезжаем поездом, по дороге каждый по-тихому отваливает. - А если затащили в лес прямо с трассы? - Ну было же об этом, ты че по новой?! На ста километрах человека найти нереально - смотрим тачку, она на хрен никому не упала, бросят где-нибудь. - Что-то мне как-то... не совсем уже и… того. - Всем так! Костя, за собаку договорился? - Ждут. Машину отыщем - собаку подгонят на место. - Пинками, всю в мыле и с языком на плече? - попытался кто-то шутить. Его дружно проигнорировали. - Ну что тогда - по коням? Непокрытые участки отметили? Будут новости, выходите из темной зоны и дайте знать. - Кто-то верит… хоть на единую частицу? - Неважно, ей нужна полная информация. Все-таки легче, чем… - Это понятно… а как там? Ну - Саня? - Большая, сильно уже большая, - вздохнул Турков, - десять дней до родов. Хотел кого-то оставить с ней, но… сказала «нет» и насмерть на том стоит. - Ревет? - Сашка? - хмыкнул Филипп. - А что - не человек? Тем более - женщина, им вообще положено. А не ревет - еще хуже, так же? От слез легчать должно. - Пока надеется - держится? - предположил кто-то, - хоть бы это… не слегла потом, что ли? - Ничего… пока прямо ходит. Ну все, работаем, - скомандовал Виктор. Как-то само вышло - старшим в группе поиска стал он. Может потому, что из его дома и выехал Илья? По той же причине Турков и действовал энергичнее других. Успокаивал свою совесть? И правда - зачем отпустил дурака в ночь? Ну и что, что тот не пил? Вскоре машины одна за другой тронулись с места... Глава 5 На шестом часу… это случилось на шестом часу работы по поиску человека. Полиции и в самом деле оказалось... по протоколу. - Проф. деформация, ети его, - отметил Игорь Сочин. Похоже на то. Как и у медиков: принимать близко к сердцу страдания каждого пациента - однозначно шизануться в итоге. Виктор и сам предпочел бы личной эмоционально-сердечной заинтересованности прохладный, но рассудочный и грамотный профессиональный подход. Но не когда подгорает.