— А что за проблемы у них такие, не знаешь? — Поинтересовалась Дома у «пришедшего по делу» — как тот сам выразился — Тиннакорна. — Маи кхрап. Охранницы не сообщя-ит, просто из школы выгоняют всех и говори-ят, что работы важны-я проводи-ятся, — ответил парень с акцентом, неожиданно улучшившимся с последней встречи с темничкой. — Но многие предполага-ыть, что это у директора опять приступ случится. — Приступ? Какого характера? — Никто не знают, — Тинн пожал плечами, присаживаясь на стул в кухонном уголке. Он опрокинул голову на спинку, с болезненным видом расслабляя мышцы, точно понедельник выдался для него тяжёлым. — Господин директор скрывать это дело с самое начала, как только оно произойти впервые, — а это быть давно. Мы не знает, что точно тогда случилась и какая у того была причина, но в первый раз он на что-то очень сильно разозли-елся и слома-ел парту у призраки-десятиклассники, череп бедн-аго школьн-аго скелета русалки и напугал учительницу. Она, кстати, до сих пор заикается. — Он что... неуравновешенный? — С опаской спросила магичка. Она не шутила, говорила предельно серьёзно, тревожно поглядывая то на одну подругу, то на другую и на пару мгновений даже волосы сушить перестала, руки с полотенцем безвольно опустив. — То есть, ну... у него психических проблем, случайно, не имеется? Как он вообще в обычной жизни себя ведёт? — Мы не знает, кто он, как и почему. Обычно он всегда спокойный, просто в какой-то момент брает и вдруг начинает на кого-то кричать, ругаться грубо, бывало раскидываел вещи, ломал их, иногда может ударить кого-то... Но это всё большая редкость, случается с ним крайне редко. Но, правда сказать, причины бывает буквально незначительные. Ну, там, знаешь, ошибится кто-то в работе, слово лишнее ему сказает, не дай Будда, перечит станет, пусть и по делу, — Корн потупил взгляд в пол, неловко почесав затылок. — Да? Это... ненормально, — девушка замялась, не зная, что и говорить, потому что в голову неожиданно ударила странная мысль, совсем к месту не подходящая, но всю голову заполонившая. «У меня ведь такое тоже случается — как торкнет, так всем лучше сразу убежище искать да понадёжнее, а меня на цепь... И тоже это не очень часто происходит. Но у меня причина в проблематичной родословной, а что послужило основой для этого у него? И почему, маму бы его обнять, Корн-и пытается оправдать этого ненормального придурка?!» — А что в этом быть ненормально, Нонг’Сау? — Парень тоскливо пожал плечами, заметно погрустнев. — Такими многие бывает, это природа. — Бывают, правда, спорить не буду. Но, несмотря на «природу», неуравновешенному магу ни при каких, чёрт возьми и не отдавай, обстоятельствах нельзя работать в школе, а тем более управлять ею! Понимаю, бзики случаются, да. Ну, перегорело у существа, завал на работе или дома нервотрёпка, всякое происходит, всякое доводит до ручки, но ведь, следуя из твоих слов, из-за этих приступов другие страдают! А он и с детьми работает: мало ли что он в следующий раз выдаст?! Почему вы до сих пор на Небеса не обратились? — Мы просто считает, что отклонения эти у него предельно редкие, к тому же последствия не чрезвычайно серьёзный, у всех бывает момент неоправданный злость. А ты... — Маг пожевал губы и спросил вдруг почти неслышно, без былого озорства и нежности в голосе: — Как к такие существа относится? — Ну, для начала надо подметить, что я к ним отношусь, — парировала петербурженка со смешком, но оттого не менее правдиво. — А если говорить по теме вопроса, то в таком поведении нет чего-то невероятно ужасного. Конечно, если припадки эти редкие и у окружающих из-за них нет травм. Такое хоть раз за жизнь, но происходит с каждым существом и человеком, а у некоторых девушек такое каждый месяц случается, — ох уж эти шутки природы, чтоб ей пусто за такой юмор было. Но всё же нужно здраво учитывать, что то — тяжкое женское бремя, а это — заскоки взрослого мужчины-мага, который занимает высшую магическую должность во всей своей стране и должен иметь закалённый дух, который не надломить, как бы кто ни пытался. В нём должна быть стойкость и стрессоустойчивость, хоть какая-то непоколебимость, а он подчинённых бьёт! Это уже отклонение, это ненормально, Корн-и, помяни мои слова. Так что я бы всё-таки подумала над тем, чтобы сообщить об этом на Небо. — Да, я понял-ы. Пока что мы справляе-мы-ся так, а уж если всё дойдёшь до крайности, то мы предприняем меры. — Бог вам судья, — вздохнула Доминика, накинув полотенце на плечи, и неспешно прошла к привычно фиолетовому кухонному гарнитуру, намереваясь сделать кофе. — Кстати! Я же хочел попросить тебя кое о чём, Нонг’Сау! — Что же такое ты «хочел» попросить, милашка Корн-и? — Девушка поместила в специальный отсек кофемашины капсулу и, включив прибор, практически подлетела к приятелю на крыльях интереса. — У нас совсем никто в школе не умеют готовить блины, а я очень хотеет их попробовать! Такие тонкие, золотые, м-м-м! Ру-у маи? Ты могла бы их приготовить, пока время выдаёлось свободный? — Полутемник жалобно, до безумия умильно похлопал круглыми глазами, умело изображая одного известного наглого хвостатого. «Укуси его Хат, почему его разрез глаз так сильно напоминает кошачьи глазки? Перед ними же невозможно устоять! Зелёный бабай, блин!» — Ох, что ж не сделаешь ради того, чтоб в тебя такие бессовестные зенки всякие кошаки не пучили! — С силой зажав другу нос двумя согнутыми пальцами, шутливо протянула Дома. — Знаешь ты кто, Корн? — Кто? — Парень округлил глаза ещё больше, глядя на иностранку снизу вверх, точно домашнее животное, увлечённо слушающее речь своего хозяина. — Кот в сапогах, чтоб тебе Мягколапка по моське своими коготками прошлась! Ты так же бесстыдно существ под себя подминаешь этими наимилейшими большущими глазищами, ужаль тебя медуза в пятку! На такое беззлобное сравнение Тинн расплылся в тёплой широкой улыбке, счастливо сощурив глаза, отчего природные стрелочки на уголках стали тоньше, создавая полное впечатление, что перед Галицкой сидел не человекообразный половинчатый маг, а самый настоящий настырный котяра. Быстро, но с истинным наслаждением потрепав тайца за мягкие щёчки, что было удивительно удобно хватать пальцами, быстро размявшись и заплетя подсушенные волосы в косу, Ника приступила к готовке, попутно продолжив общение с подругами, которых переводил полупровидец и с ним самим, соответственно. — Кстати, Нонг’Сау, тебе очень идиот косичка! Почему ты не носитишь её в обычные времена? — Подметил гость, глядя на спину готовящей магички, когда разговор на минуту прервался на прочтение новых сообщений в гаджетах трёх из четырёх хозяек квартиры. — Во-первых, идиот — это Парест, а причёска мне идёт. А во-вторых, она не кажется мне удобной для постоянного ношения, волосы при ходьбе и во время практики бьются о спину — такое себе удовольствие. А когда волосы только-только помыты и ещё сушатся, то на душе гадко становится от мысли, что их нужно в пучок собрать. Знаешь, как будто новую или только постиранную вещь специально пачкаешь в грязи. — Это у всех девочиек такая странность есть или ты нам одна такая особенная попалась, Нонг’Сау? — Дождёшься же, Корн, я в тебя трупный яд размером с глобус кину, а не как в брата твоего — небольшой клубочек! Полутемник на столь устрашающую угрозу беззаботно посмеялся, с забавой в голосе уверив подругу, что больше так шутить не будет и общение всей компанией продолжилось. В какой-то момент парень заговорил серьёзнее, чем прежде: — Я тут вспомнит внезапно, Нонг’Сау, что ты вчера почему-то перестараелась на уроке и тебя Нонг’Прасет на руках унесёл в медицинский корпус без сознания. И вот у меня появится вопрос... — Нет, у нас с ним ничего нет, и не намечается, Корн-и, — заранее предвещая вопрос, перебила того девушка, закатывая глаза. — Да я и об этом говорил... — неубедительно протянул в ответ Тиннакорн, подняв бесстыдные глаза к потолку. — Я, в общем-то, правда, хотеел узнать о другое. Нонг’Сау, как так выйшло, что ты смогла перетрудится? А, мега-магичка, подающая великий надежды для будущее поколение? — Да вы меня уже заели с этим прозвищем, Ей Богу! Я скоро всех, кто меня так когда-либо звал или пожелает назвать, заставлю меня Королевой Будущего величать, чтоб неповадно было! Я, чтоб ты, друг мой добрый, понимал, просто хотела продемонстрировать детям как можно больше магических приёмов, ибо показательные бои нельзя устраивать чаще, чем раз в два месяца. Вот бдительность случайно и потеряла, на качество показываемых возможностей отвлёкшись. — Н-да? Уверена? — С сомнением оглядев собеседницу, что уже переходила на стадию жарки блинов, спросил Корн, но напирать не стал. — Ну, раз так говоришь, то хорошо. Просто я волноваелся за тебя, такое не каждый день случаются. На всю квартиру раздался оглушительный визг. Лаван, сидевшая на нижней кровати слева от входной двери, резко подскочила на месте, неестественно выпрямив спину, глазами с блюдца оглядывая всех друзей. Грудь её быстро вздымалась и опускалась, ни вдох, ни выдох не был полностью совершён, обрываясь на полпути, руки затряслись, лицо потеряло все краски, несмотря на изначально смуглый тон кожи. Все взгляды вмиг уставились на полудемоницу: кто-то смотрел вопросительно, кто-то испуганно, кто-то ожидающе. Все ждали объяснений, но говорить девушка не спешила. — Что случилось, Ван? — Встревожился Тинн, хмурясь от слишком растерянного вида подруги, пытаясь угадать причину по одному взгляду. — К-к нам м-мальчики сейчас хочат... ма-а... — прошептала магичка опустошённо, дрожащими руками медленно опустив телефон на колени. — Ма-а — что? Маяться к нам хотят прийти? Мы и без них справляемся! Малярничать? Запах краски, конечно, выше всех восхвалений, но если их краска токсична, я им её на голову вылью и кисточками неприличности нарисую! Мариновать что-то собираются? А банки с крышками свои взяли? — Нахмурилась Дома, движением мастера покрутив в правой руке сковородку так, что податливое жидкое тесто разлилось ровным слоем по всей поверхности. — «Ма» — это не часть русское слова, Нонг’Сау, это «приходить» с тайского, — снисходительно улыбнувшись, мягким голосом подсказал полутемник и непонимающе уточнил у Вансаусуй на родном языке: — А чего они так внезапно прийти решили? Праздник какой отмечают? — Они сказать, что очень хотеть познакомиться с Сыадам, пока у всех выдаться с-свободный время... — Ого, что за мальчики такие? — Задумчиво вопросилась петербурженка, со всей грациозностью пыхтя над сковородой, и изящно перевернула тонкий румяный блин, аккуратно поддев его деревянной лопаткой. — Наши... хорошие други из параллельный классы, — скромно пояснила Лаван, почесав шею и, густо покраснев, опустила глаза себе в ноги. Внезапный глухой стук по дереву прервал разговор, заставив Ван стать белее побелки для деревьев, а Мали с Саенгдао повскакать с мест и в тревожном беспорядке поправлять свои одежды, готовясь к совершенно неожиданной встрече. Никто из тайских девочек не решался открыть. — Угу, друзья они, так я и поверила, как же! — Хмыкнула темничка и, выключив ненужную больше плиту, спокойной походкой двинулась к двери, по дороге переведя наигранно злой взгляд на друга: — Корн-и, хоть бы ты открыл, что ли! Я, по вашему, к вам дворецкой кухаркой работать пришла?! — Стоило ей доругаться и приоткрыть дверь, как девушка и сама взвизгнула, резко отскочив назад от вспыхнувшей в каждой клеточке кожи руки боли, искусно делая вид, что просто испугалась нежданного пришельца. — Ежихини сапожки, ты-то тут как нарисовался?! — Не знал, что когда-то меня будут встречать подобным образом, — глумливо усмехнулся Пхат и невозмутимо прошёл внутрь, здороваясь со всеми знакомыми. — Ты чего пришёл? Давай быстрее, мы тут званых гостей ожидаем с минуты на минуту, — спешно возвращаясь к кухонному уголку мыть использованную в готовке посуду, спросила Галицкая, пока остальные тактично молчали, лишь приветственно склоняясь в «уае» при встрече взглядами. — Я спросить кое-что хотел, антараи. И поговорить с тобой. — О чём разговор? — Уточнила Ника, включив кран на среднюю мощность, чтобы слышать парня, хотя делать этого очень не хотелось. — Ты почему вчера так глупо себя повела, а? — Подойдя к гарнитуру вслед за подругой и встав по правую руку от неё, спросил маг, точно недовольная мать, что собирается отчитать ребёнка за какой-то незначительный проступок. — Мне что, вообще от тебя не отходить? Я вчера на выезде был, а мне друг-ангел звонит и говорит, мол, младшая твоя так практический урок провела, что под конец её на руках в медпункт отнесли полумёртвую! Я ещё сначала подумал — ты по сути своей такая должна быть, а потом мне подробности поведали, так я чуть с места не сорвался. Что скажешь в своё оправдание? — Повторю снова для двадцатого удивлённого мага, спросившего меня об этом: показательные бои запрещено устраивать бездумно по сотне раз за месяц! Поймите уже — в него вкладываются большие силы выступающих противников, и на восстановление их уходит немало времени. К тому же моя главная задача здесь — это вернуть или привить ученикам желание учиться и любить учёбу. Вот я и стараюсь, выкладываюсь, как в последний раз воздух вдыхаю! — Ох, ладно. Я представляю, как и для чего их устраивают, участвовал в таком, — снизошёл до лёгкого согласия со словами приятельницы Хат, опустошённо покачав головой. — Тогда я бурчать долго на эту тему не буду, не старик ещё вроде. Вот, держи, закупился немного. А я пойду, у меня тоже дела есть. Полусветляк быстрым движением передал Доме, руки которой ещё были мокрыми от воды, два небольших полиэтиленовых пакета. В одном из них прослеживались какие-то лекарственные средства из обычной людской аптеки, что было заметно по упаковкам, а во втором супы и каши в прозрачных пакетиках. — Ого, снова одариваешь меня! — С доброй усмешкой воскликнула девушка, принимая подарок двумя руками, в тысячный раз пропустив убивающую организм волну электрического тока, осушающего кровяные сосуды и подпекающего мясо изнутри. — Спасибо, а повод? — Твоё плохое самочувствие, нго. Мне наши медички по секрету рассказали, что обнаружили у тебя недоедание, из-за которого появилась большая нехватка железа и многих других витаминов, а также переутомление — плохой сон. Тебе нужно принимать лекарства и витамины, вот — я их принёс. А ещё надо кушать! — Спасибо за волнение обо мне, — безнадёжно выдохнула магичка, прекрасно осознавая, что помощь эту он оказывает не из простых дружеских чувств, раз уж тело болью прошибает сотый раз, словно это развлечение какое-то — в полное доверие войти пытается. «Скотина такая, Хат, как же больно! В этой битве я лучше доверюсь Прасету и его предупреждении Бунси на счёт опасности какого-то мага здесь, тесно связанного с Тхирасаком. Этим магом может быть любой — поэтому и Корн на прицеле, да простят меня его милые глазки! — Кивнув своим мыслям, чтобы от них точно не отказаться, россиянка подумала о другом: — Но, ох уж эти медички! Они о врачебной тайне не слышали? Стукнуть бы их по голове текстом клятвы Гиппократа и книгой с УК!» — Ну, я пойду. Удачи, ребята. Стоило только полуангелу выйти за дверь, а темничке ради приличия достать из пакета с едой ярко-розовую питахайю, отправить остальные принесённые блюда с лекарствами в холодильник на неопределённый, — а если быть честной с самой собой, бессрочный — срок, как в дверь вновь постучали. В очередной раз честь открывать и встречать гостей досталась Галицкой, но теперь в коридоре она обнаружила не одного, а целых трёх незнакомых привлекательных парней, которых при беглом осмотре огласила как: «жёлтый», «чёрно-синий» и «просто чёрный». Первый отличался особенной яркостью, миловидным лицом с впалыми щеками, тошнотворно добрым улыбающимся взглядом насыщенных лимонных глаз и волосами цвета созревшего банана, спадающими на глаза тонкими сосульками. Он был одет в симпатичный лонгслив в тон волос и приталенные классические брюки чуть темнее. Второй привлекал внимание необычно массивным накаченным телом с ростом под два метра. Такими физическими данными, — как в плане роста, так и телосложения, — тайские маги-ученики обладали крайне редко, что заставляло слегка напрягаться в страхе, что в счёт низкого роста и малозаметного телосложения россиянки на её легко могли сесть и не заметить каких-либо неудобств. Парень заинтересовывал своими увеселёнными ультрамариновыми глазами с притягательным живым блеском, иссиня-чёрными поднятыми вверх растрёпанными волосами с укороченными висками и одеждой соответствующих тёмно-синих цветов: приталенной майкой, повторяющей изгибы симпатичной мускулистой фигуры с вызвавшими у Доминики недоумение шортами до колен, коих раньше на учениках она не видела, кроме, разумеется, детей. Третий маг казался до противного таинственным и необщительным. Длинное худощавое тело, как и пугающе непоколебимое лицо, не выражающее даже небольших эмоций, грозно возвышались предположительно на сто восемьдесят сантиметров вверх, накрывая хозяйку квартиры огромной тенью. Голова его на две трети скрывалась под капюшоном бесформенной толстовки на замке, но мелкие прядки угольных волос, думалось, собранных в тонкий хвостик где-то на затылке, всё же показывались миру, спадая на чёрные глаза, ледяной взгляд которых обжигал своей уверенностью, непоколебимостью. — Приветствую вас, необыкновенная и всеми обожаемая госпожа Сыадам, что подаёт нашим потомкам великие надежды на счастливую мирную жизнь в мире людей! — Вдруг громогласно и с чётко ощутимой честью, восхвалением в бархатистом низком голосе отчеканил «чёрно-синий». «Что за хрень?.. Этот странный тип точно таец? Не пристало таким низким тембром тайцам говорить! И он моё тайское имя с чистым русским акцентом произнёс, как, в принципе, всё остальное!» — Оторопела петербурженка, совсем не гостеприимно оставив парней в дверях и глупо хлопая на них глазами. — Палочки же вы от суши! — Из-за застопорившейся работы мозга разругалась Ника вместо того, чтобы чуть отойти в сторону и продолжить разговор уже внутри. — Да у вас на такое моё прозвище фетиш какой-то, я понять не могу?! — Категорически прошу меня простить, если вам оно не любо, — добродушно, но с истинной искренностью пролепетал непонятный маг тем же глубоким басовитым голосом и низко поклонился, приложив ладонь к сердцу. — Может, нам лучше звать вас госпожой Доминикой?.. — С доброжелательной улыбкой спросил... не маг. Дома, наконец, смогла разглядеть за ним высокую серо-синюю Тень, примерно походящую на образ хозяина, что полностью вторила его позу, хотя выражение лица её не было подобным до глупого весёлым и милостивым, а неизменно оставалось серьёзным, серым во всех смыслах, вызывая этим такую же глупую улыбку у магички. Темничка догадалась, что говорила именно она, потому что подметила — губы самого незнакомца абсолютно не двигались, только в радостной улыбке кривились, ровный ряд зубов оголяя. — В-второе будет привычнее, если тебе удобно... — пробубнила россиянка недоумённо и, наконец, пустила мальчиков в квартиру, сделав шаг назад. — Проходите. — Спасибо, госпожа Доминика, — ответил всё тем же приятным голосом «чёрно-синий», — а вернее, его Тень — и плавной поступью прошёл в комнату. Подумав немного над новым услышанным прозвищем, Галицкая изменилась в лице, скривившись в неприязни, и осторожно сказала чудаковатому парню: — А лучше, знаешь, просто Доминикой или Никой, так вообще... чудесно будет. — Хорошо, просто Доминика, как вы пожелаете! Шучу, госпожа, простите за это. Я имею большую честь с вами познакомиться, вы знали? Моё имя Сакда, я — маг, как вы могли догадаться, Теней. Это Суд — очень хорошенький мальчик с дерзким именем, означающим Тигр, — он остановился подле собеседницы и легко кивнул за спину, где чинно стоял полупрозрачный объект. Тень покорно наклонила голову вперёд, чуть вытянув шею, и на мгновение магичке Тьмы стало жутко от столь совершенного сходства живого существа с телом без собственной жизни, пусть то и было наделено разумом. Страшно стало от того, что Тень, какая у других существ при любых обстоятельствах повторяла позу и не смела выходить за рамки дозволенного, у мага Теней могла задвигаться, как ей вздумается, хотя и оставаясь при этом за спиной хозяина. Сакда почесал Суда под подбородком, словно нежного послушного пёсика. — К вашим услугам перевода, прекрасная госпожа, — на этот раз голос раздался иной, более мягкий — Суд не переводил речь своего «родителя», а говорил от себя.