Бёрд с Гостом стояли неподалёку, держа в мелко подрагивающих руках по стакану, и смотрели на Доминику так же тревожно и сочувствующе, как и темники, а Лыад сминал в пальцах рулон бумажных салфеток, стараясь успокоить нервы. Когда Ника закончила, вся продрогнув и совсем лишившись сил, Пхантхэ осторожно протёр ей губы, заставил прополоскать рот водой и уложил обратно на бок. Легко прошёлся пальцами по спине магички, заново считав информацию со спинного мозга, проверив тем самым состояние всего организма. Убедившись в целостности всех органов и, в частности, в исправной работе желудка, но завидев что-то в некотором роде подозрительное в нескольких отделах головного мозга, он пришёл к выводу, что виной этого действительно была паническая атака, хотя что-то не оставляло в покое, терзало изнутри. Пока Дома умолкла, тяжело дыша и мирно глядя в одну точку на полу, Тхэ попытал удачу и спросил ласково, для предохранения положив свою ладонь ей на лопатки, чтобы вскочить не смогла, если бы захотела: — Сау ба, всё хорошо? Давай водички с сахаром попьём? — Я... мне... не знаю. Страшно, — на глаза навернулись слёзы. Она выглядела беспомощной, лежала, подложив под голову одну руку, а вторую скинув с кровати вниз, позволяя той вольно свисать. Солёные капельки намочили обсохшие, всё не прекращающие дрожать губы. Не давая точного ответа, она послушно привстала на локте и, слегка приподняв голову, приоткрыла рот, позволяя влить в себя немного сладкой жидкости. Сморщившись от саднящей боли в горле, проглотила воду с сахаром и упала обратно. — Страшно. — Почему страшно, сау? — Спросил совсем уж беззвучно, наклонившись к безжизненной на вид девушке. — Я не знаю... пугает всё... Все. Голова кружится и страшно, плохо. Это... то самое, понимаешь? — Бормотала темничка едва уловимо. — Я поняла сейчас, когда разум слегка прояснился... вспомнила, что такое уже испытывала... Это они виноваты. — Ох, Дьявол... — Сын директора поджал губы, виновато опустив вниз голову. Тяжело было смотреть на эту испуганную, ослабленную, бесшумно плачущую девочку, смотрящую вниз из-за невозможности поднять глаза. А ещё труднее было понимать, что виноват в таком её состоянии он сам. — Прости, сау, я знаю, что провинился... Прасета осознал причину, по которой чувствовал дискомфорт при исследовании организма знакомой, как и смысл сказанных «шифровкой» слов. Ему не составляло труда перебороть себя и полностью ощутить вину на сердце, принять собственную неправоту, но трудно было поверить в то, что своей безграничной тупостью он подверг это маленькое, и без него очень несчастное существо таким мучениям. — Что? — Непонимающе прошептала Бунси, уставившись на друга ошарашенными глазами в ожидании объяснений. — Пи’Сет, о чём ты говоришь? В чём ты можешь быть виноват? Как это понимать? Она сидела на корточках вровень с головой Доминики и прокручивала в голове все моменты, о которых могла идти речь, но ни одну не получилось точно наложить на ситуацию, ни одна не могла объяснить подобный случай. — Так и понимать, люк мэу, что я полный идиот, — опустошённо выдохнул Сет и виновато посмотрел на петербурженку. — Пи’, объяснись! — Разъярилась магичка, не желая принимать правды, которую сама себе обрисовала в голове. — Говори тише, пожалуйста, — серо, потеряв всякие хорошие эмоции, тепло попросил приятельницу парень, видя, как от громких звуков беспомощно вздрогнула Ника, чуть зажмурившись. — Когда я сау в медпункт отнёс в тот день, то девочкам на стойке шепнул, чтобы они за мой счёт ей препараты кое-какие вручили и пропивать сказали. Они утверждали, что её организму они, по существу, не требуются, но я настоял на своём... Кретин. — Что за препараты?! Они... они же не требовали рецепта? — Цаойингмыд была до ужаса встревожена, резко вскочила на ноги и тяжёлой поступью прошла к окну. — Нет, конечно. Я идиот, но не конченный. Обычные витамины для поднятия сил и энергии. Я ими сам пользуют, когда сил не хватает или проблемы какие — всегда прекрасно помогают, но вот... я совсем не подумал, что они как бутылка чёрного кофе для больного гипертонией. Я проигнорировал тот факт, что её обследование не дало плохих результатов, а это значит, что ей эти витамины по определённым причинам и вовсе противопоказаны, а не просто «не рекомендованы». В голове возникли слова Домы о её аллергии на средства, улучшающие работу мозга, — практически на все витамины и лекарства, — вспомнились рассказы о буквальной фобии на них, всплыла в воспоминаниях та ужасная история. Руки невольно сжались в кулаки. Стало обидно, что таких длинных ногтей, как у лежащей на его кровати девушки, у темника не было и нечем было впиться в ладони, продавливая грубую плоть. — Я... немного не понимаю, — опешила Бунси. — Да и не надо. Надо знать лишь то, что в этом виноват я. — Но-но-но ты же хотел как лучше! — Заикаясь, воскликнула Бун в очередной попытке вступиться за друга, но одёрнула себя, увидев вновь, как от ставшего чересчур чувственным слуха испуганно сжалась Галицкая, не смея от слабости даже пискнуть, отчего только жмурилась, словно котёнок, выглядя в тот момент слишком хрупко, что невозможным стало тревожить эту хрупкость так безбожно. Голос её стих. — Ты просто из-за волнения за ученицу в будущей собственной школы не всё обдумал и потому не вспомнил о несопоставимости её состояния и действия этих витаминов. — Думаешь, волнение — это оправдание? — Сет исподлобья посмотрел на подругу, выражая взглядом крайнюю степень раскаяния. — Представь, что я из-за такого волнения человека случайно убью вместо нечисти. Тоже оправдывать станешь? Девушка замерла. Прокрутила в голове услышанное и понимающе кивнула. Успокоилась и пошла в санузел промывать наполненное ведро. Пхантхэ всё поглаживал знакомую по спине в районе лопаток, пока та, прижимаясь щекой к согнутой руке под головой, бездвижно лежала и слушала разговоры, не в силах их поддержать. Парни быстро сообразили, что в такой прострации она была из-за того что набиралась сил, а потому поспешили выключить свет и почти бесшумно разлечься по своим кроватям, чтобы ей не мешать. Высокочтимая красавица, закончив с помощью, нелюдимо попрощалась с мальчиками и ушла к себе. Тхэ же лёг лишь когда Доминике стало лучше и можно было не переживать за новую волна симптомов. Благо, следующий день был субботний и не было нужды переживать за подготовку и отправку на учёбу. *** Заспанные и сухие после слёз, глаза разлепились лишь с приложением больших усилий. Сложно было хоть что-то разглядеть в утреннем полумраке, что наполнял комнату через открытое настежь окно, за которым медленно просыпалась природа, за день ещё не потревоженная существами: и фонтан со скамьями, и деревья позади, и дорожки, ведущие к школе — всё было девственно пустым. По беглому предположению Доминики время было не больше пяти, отчего силы в ней полностью набраться не успели, но уснуть она уже не могла, что было предполагаемо. Волосы её оказались распущенными, резинка лежала прямо под носом — у пышной подушки, на приятной чёрной простыни. Превозмогая себя, она повернула голову за спину, где ожидаемо увидела Прасета, без верха, но приэтом жалобно жмущегося к стене, спящего без одеяла на одном лишь матрасе и мелко дрожащего с прижатыми к груди руками. Из-за любимых тайцами кондиционеров в комнате всю ночь стоял жгучий мороз, несмотря даже на открытое окно, за которым, предположительно, к утру поднялось уже градусов тридцать. Но Ника поняла это только по парню, ибо сама холода почему-то не ощущала, — хотя, возможно, виной тому было тёплое пухлое одеяло, которое бережно и надёжно затолкали под её тело, чтоб точно не раскуталась. Из-за отсутствия неприятного ощущения мороза, девушка, борясь с остаточной тяжестью в теле, поправила одеяло так, что Сету досталось больше половины, а у неё оказались раскутаны обе ноги и правая часть тела, что уже давно этого желали. Паники больше не было. Страха в груди и даже простого «А вдруг?..» в голове не проскакивало. Это не переставало радовать, заставляло трепетать всей душой, ведь больше не находилось надобности тут же срываться с места и бежать, куда ноги заведут из-за прихотей глупого мозга. Встать на ноги или хотя бы слегка приподняться на руках темничке не удалось. Долго трудиться над этим она и не стала и просто продолжила лежать в кровати, что всеми своими качествами превосходила её спальное место: тут тебе и до вышки пожарной дорогое постельное бельё, и матрас один из наилучших, и в целом это не полуторка, а двухспалка. Не заморачиваясь по счёт своего возвращения домой, Дома взяла телефон, со вчерашнего вчера таившегося в застёгнутом кармане кофты, что, в свою очередь, висела на спинке компьютерного кресла темника и зашла в излюбленное приложение для чтения книг, которое в последнее время совсем не посещала из-за вечно возникающих проблем. Прошло сто прочитанных взахлёб страниц захватывающего сюжета и пара часов времени, когда один из соседей Пхантхэ — парень с ярко-алыми взлохмаченными от сна волосами и выразительными тускло-красными глазами — направился к холодильнику, стоящему напротив кровати Тхэ. Достав пакет розового молока и налив его себе в стеклянный стакан, он обернулся спиной к кухонному гарнитуру и опёрся о него поясницей, отчего, наконец, увидел, что вчерашняя внезапная гостья не спала и мирно вглядывалась в экран смартфона. — Доброе утро, нежданная наша, — усмехнулся маг и отпил из стакана. Посмотрел за спину иностранке и с очередным смешком спросил: — Как спалось с таким шикарным полуголым парнем на одной кровати? — А? — Доминика оторвалась от экрана, только осознав, что кто-то ещё в этой комнате не спал. — Доброе. Прости, не заметила тебя — книга интересная попалась, ни на что внимания не обращала. Спасибо, спалось хорошо, думала, утром меня вперёд ногами отсюда вынесут, но, к счастью, обошлось. — Ничего страшного, понимаю. После того, что я видел вчера, знаешь, мой мир прежним не станет. Но, что спалось хорошо я рад. Ты как вообще? Кушать хочешь? — Сейчас я в порядке, спасибо, но от еды откажусь. Меня ещё штормит временами, я боюсь, как бы снова не стошнило. — После вчерашней рвоты необходимо есть, Нонг’Сыа, — настоял на своём вампир, вновь пригубив молоко. — Как я понял из слов Сета — у тебя либо отравление, либо сидром непринятия, что твоей масти терпеть приходится не редко, но гадко. Поэтому тебе сейчас нужно питаться. Не просто, чтобы желудок чем-то заполнить — тебе надо принимать определённые лекарства, которые натощак принимать нельзя. — А тебе покуда знать, чем я болею и какие лекарства мне нужны? — Удивилась Ника, сощурившись и всё же приподнявшись на локтях. — Кхун мэ моя врачиха известная. Думаешь, почему я по-русски говорю, причём так хорошо? Кхун пу мой директор крупной Магической компании, растянувшей свои корни по всему миру, а мэ у него под крылом заведует собственной больницей и уже готовит вторую в другой стране. Поэтому, думаю, понимаешь — есть необходимость и языки знать, и хоть как-то разбираться в сфере медицины. — Твоя мама больницей заведует, будучи вампиршей? — Задумалась Дома и, усмехнувшись своим мыслям о лёгкой схожести сложившегося положения с сюжетом одной известной книги, уточнила: — Подожди, это не та ли самая «супер-пупер-мега-крутая, чуть ли не лучше всех в мире больница» на отшибе Таиланда? «Ронгпхайабал Пхучона», у которой этажей больше и комфортабельность выше, чем высота Эйфелевой башни? — Не «супер-пупер-мега-круче» тебя, конечно, но да, ты права, — улыбнулся парень, кивнув. — Это та самая клиника, но, по сути, она в названии носит только нашу фамилию, а «ронгпхайабал» — это «больница». — Подожди, я дай я досижу в шоке... — Обомлело выдохнула магичка. — Вас же столько по раз зеркалам показывали! Я уж чуть было своего старика-опекуна туда не отправила лечиться! Но не успела — сам понимаешь, почему. — А ты, то есть, настолько никому неизвестна, что про тебя только стены твоей комнаты в общежитии шепчутся? А что до опекуна: сможешь его уговорить — милости просим, примем со всеми радостями, язык и повадки ваши почти весь наш персонал знает, разберёмся с вами... то есть, поможем вам без лишних трудностей! — Пара в унисон посмеялась с фальшивой ошибки мага, а когда успокоились, темничка более сдержанно сказала: — Ну, да, забывается немного, что и у меня интервью зеркальники брали не один раз... А за гостеприимство спасибо. Но язык ваш мой дядька знает, так что с этим проблем не возникнет, — при разговоре она продолжала приподниматься на локте, но всё никак не вставала с кровати. Лыад с издёвкой спросил: — Слушай, а может, ты просто встать не можешь? Лень-матушка взяла, а ты сразу оправдываться берёшься? — Даже если и так... — тоскливо выдохнула девушка, но договорить ей не дали. — ...То я, как тот, чья мама давала клятву Гиппократа, будучи при этом существом, пьющим человеческую кровь, просто обязан заботиться о магах в той же мере, что и она! — твёрдо произнёс вампир и представился, подходя ближе к собеседнице: — Я, кстати, Лыад Пхучона. Твоё имя и фамилию я знаю, так что не утруждайся. Давай помогу встать. — В таком случае, приятно познакомиться и... спасибо, — прокряхтела Ника, пока Пхучона придерживал её за руку. — Приятно. Кашу овсяную будешь? Тебе сейчас мало что можно. — Ого, а она у вас имеется? — Не думай, что парни таким не питаются, — усмехнулся Лыад, вновь вернув себе весёлое выражение лица. — Ты что, не видела, какие мы накаченные? Нам злаки нужны для мышц, силы и энергии! — Ох, ну, раз так, то давай свою овсянку! — На трясущихся ногах подходя к столу, усмехнулась чужестранка. — Спасибо за помощь. Маг отправился перекладывать еду из кастрюли, стоявшей в холодильнике, в тарелку. — Кстати, прости, Нонг’Сыадам, еда вчерашняя. Мы с парнями так и не научились правильно количество ингредиентов распределять. — А вы хоть пробовали рецептом пользоваться? — Хмыкнула девушка, положив согнутые в локтях руки на стол. — Ну, или поискать в интернете, сколько чего нужно для одной порции? — Да что там сложного в этой овсянке? — Отмахнулся вампир, словно дело это для них действительно было плёвым. — Пакет овсяной крупы — примерно полкило, залить водой. Мы поддерживаем форму, поэтому без куриного и рыбного маринада, и... — Подожди-подожди, «куриный и рыбный маринад»?.. — Ну, да, в Таиланде овсянку с маринадом едят... Но мы не едим! У нас диета, мы главные лица школы!.. На словах о "главных лицах школы" Дома неосознанно посмотрела через плечо, уперевшись взглядом в подкаченное, но не перекаченное в жутком фанатизме тело, заострив особое внимание на гладкой оливковой коже на лопатках, скрывающей под собой крепкие мышцы. Чтобы не выдать прошедшиеся по телу мурашки и приятную тягучесть в животе, пришлось сквозь улыбку закусить губу и опустить глаза. — Так вот, о чём я говорил! — Задумчивым полушёпотом продолжил Лыад. — Залить водой и ждать — ничего сложного. — Ждать чего? Райской жизни? — Разочарованно вздохнула россиянка, похныкав от глупости этих ребят. — Лыад, ну, честно, какой пакет? Вам на все четыре рыла с лихвой хватит четырёх стаканов примерно по восемьдесят грамм, какие полкило? — Да? Не знал... — Конечно, не знал, в интернет-то зайти руки отвалятся! — Смахивая с лица улыбку, возмутилась петербурженка, строя из себя всезнающую повариху, хотя такой ни коим образом не являлась и лишь за неимением матери с раннего возраста знала толк в простейших блюдах. — Стой, а вы соль-то добавляете в кашу? — Соль? Конечно! — Голос мага стал добрее, он обернулся и успокаивающе посмотрел на темничку, представляя её реакцию: — Когда, как у вас говорят, «шикуем», кладём ложки две, иногда перцем приправляем, но это редкость. Тебе столько же добавлять? Эта порция пресная, мы через несколько месяцев на море съездить хотим — тело подготавливаем для услады глаз людских. — Боже ты Господи... добавь, — безнадёжно выдохнула россиянка и, уронив лоб на ладонь, покачала головой. Она еле успела предупредить дурака, прежде чем тот насыпал бы в тарелку целую столовую ложку соли. — Щепотку! — Ои-и-и, кхотхо на кхрап! — Пхучона неловко улыбнулся уголками рта, отщипнул с ложки немного соли, посыпал ею кашу в тарелке, перемешал и отправил в микроволновку. — Кстати, как там Нонг’Лаван? Вы же с ней одну комнату делите, да? Всё у неё хорошо? «Лаван? Вот это новости! Чего это он о ней спрашивает?» — Ну, да, делим... Всё нормально вроде, жива-здорова, ни на что не жалуется, учится хорошо, — немного помолчав, магичка с нескрываемым подозрением спросила: — А что? — Нет-нет, ничего! Просто узнать хотел. Мы с ней... друзья хорошие, но давно не выпадало у меня времени с ней увидеться. Галицкая хмыкнула, но допрос устраивать не стала.