– Нам одни старейшины указ, а не фем с горы! – Угрожать? – наливаясь кровью прошипел Текин. – Щас попробуем господские латы на прочность, – примериваясь неприятного вида молотом с острым наконечником, пообещал еще один. – С этими воюйте. Сами! – показав на поле и движущиеся в их сторону шеренги Легиона, заявил Джад. – За мной! – не дожидаясь ответных речей, приказал он всадникам и повернул коня. Остальные последовали за ним. Люди нехотя расступались, отчетливо ругаясь и махая оружием. Мелькали и женщины, они возбужденно плевались и что-то выкрикивали. Нет, они не собирались на него кидаться – пока. Тем не менее, Джад отложил на соответствующую полочку мысль: все еще хуже, чем он думал. В этом отношении его система информации дала ощутимый сбой. С аголинами вообще трудно иметь дело. Посторонние на откровенность рассчитывать не могут, а члены общины редко идут против слова старейшины. То, что они испуганы и не доверяют фемам – понятно. Демонстративный отказ от совместных действий и отсутствие желания подчиняться профессионалам – уже совсем другой вариант. Как самостоятельная сила, аголины становятся опасны, и с их самовольством придется кончать. Он молча смотрел на установленные одна возле другой повозки, скрепленные цепями за колеса, чтобы не дать растащить или опрокинуть атакующим. Два внешних ряда, два внутренних. Джад достаточно соображал, чтобы понять возможности такой подвижной крепости с твердыми тяжелыми стенами и приготовившимися за ними бойцами с копьями, палицами, цепами и топорами. Любой, попытавшийся взять штурмом укрепление, заплатит немалой кровью. На триста повозок здесь не менее шести тысяч вооруженных аголинов. А у многих есть и мушкеты. – Если мы сейчас просто развернемся и уйдем, – спросил Акбара негромко, – и дадим Легиону возможность расшибить лоб об это логово, не будет ли лучше для нас? Пускай пустят друг другу кровь? – Не выйдет, – с заметным огорчением ответил Джад. Ему происходящее тоже не понравилось. – Мы слегка побеседовали до твоего появления. Если отступим, они тоже снимутся. Идиотская ситуация, когда два отдельных войска имеют одного врага и не желают взаимодействовать! – Они нам не доверяют, – пробурчал внимательно прислушивающийся к разговору фем Гордон. – Даже фем Коста не очень. – Скорее всего, он на поле боя остался, – буркнул Джад. – Мы его больше не увидим. – Хм, – отчетливо произнес Текин. – В чем дело? – резко обернувшись, насторожился Джад. – Он пал не в сражении, – явно подбирая слова, объяснил Акбар, – вылетел из седла во время бегства и был затоптан. Глупая смерть. – Ты уверен? Акбар, не краснея, кивнул с совершено честными глазами. – Мы нашли его останки во время последнего перехода. Брат подумал и добавил, – обязательно вернем фамильный перстень и прочие регалии родственникам. Текин! Тот с недовольным видом кивнул. Он уже привык считать драгоценности своими и никаким родичам не собирался их отдавать. С какой стати? И потом, его людям тоже кой-чего положено. Но ничего не поделаешь, командир сказал, значит надо. Он потом обязательно потребует компенсации. С другой стороны, если принести наследникам ясное подтверждение кончины хозяина, можно и с них чего-то поиметь. Фамильные драгоценности на дорогах обычно не валяются и стоят в глазах детей намного дороже, чем у ювелира. Правда люди попадаются неблагодарные и норовят зажать честную награду, однако если заявиться во главе полка… – Еще бы Марвана кто растоптал, – мечтательно произнес один из офицеров. «А вот это, скорее всего, придется обеспечить мне, – подумал Джад. – Главное сейчас отбиться, а не сбежать разгромленными с поля боя. Ничейный результат – это лучшее, на что я мог рассчитывать еще утром. Ни победа визиря, ни победа Косты меня не устраивала. Половина дела в кармане!» – Командуй, Акбар, – приказал вслух, повышая голос для всеобщего сведения и испытывая облегчение. Можно освободить место профессионалу и снять с себя неприятную ответственность. Он не опозорился и сумел соединить войска, а скромность украшает мужчину, даже высокородного. – Да, господин, – ответил тот почтительным тоном и принялся отдавать приказы людям Джада. Брат тоже был доволен. Хуже некуда, на поле боя выяснять, кто кому подчиняется, и иметь дело с самоуверенными недоумками, неизвестно где прочитавшими о правильном построении войск, ни разу не проверявшими трактата на практике и взомнившими себя героями из прошлого. Брата он всегда искреннее любил, и особенно за его умение не лезть в чужие дела. Победа все равно будет числиться за Годрасами, а поражение падет позором на лично его – Акбарову – голову. Но неудачи не будет! Феликс – Ровнее шаг, – зарычал рядом сержант Сэмуэл. – РРРаз, – раскатывая громогласно «р», – два! РРРаз, два! «Вот уж непонятно, как относиться к его присутствию», – подумал Феликс, продолжая машинально двигаться вместе со строем. Дело настолько привычное и заученное до полного инстинкта, что ему, да и всем прочим, для правильных движений давно не требовалась подсказка. Но здесь так положено. «Сверху вниз поступает команда – шеренга следует прямо, вбок или останавливается. Мало ли что взбредет пятисотнику в голову! Или что он видит такого, о чем мне неизвестно, – поправил он сам себя. – Солдат различает перед собой узенький коридор. Это хорошо и плохо. Держи свой сектор, и все будет в порядке, а если рядом себя ведут так же, тебе ничего не угрожает. За общей обстановкой следят люди рангом постарше». Вроде со своими проще, но ведь все равно разбросали по разным подразделениям, позабыв, о чем раньше шла речь. Нет, он не собирается возмущаться, все ясно – необходимость, но все-таки уже настроился на несколько другую службу. Кстати, благодаря сержанту. Лучше бы тот промолчал. А так – все псу под хвост. Пихнули их всем выпуском в Четвертый полк для количества, и что в результате? Вполне ожидаемо – трех поставили туда, трех сюда. И на места худшего ранга. В первые ряды. Их учили не хуже других, наверняка сумели бы показать, как обращаются с мушкетом, с арбалетом, с алебардой. На пять сотен человек в отряде четыре десятка арбалетчиков, полтораста с фитильным ружьями, да еще сотня с алебардами. А им ничего, кроме здорового дрына, не доверили. Вот зачем они тщательно готовились, тренировались, если вместо мушкета копье? Это только сначала каждое движение разжевывалось и многократно повторялось. Достаточно скоро все сократилось до минимальной программы: «Оружие вверх!»; «Взведи курок!»; «Целься!»; «Огонь!»; «Курок на свое место!»; «Достань патрон!»; «Открой патрон!»; «Патрон в ствол!»; «Достань шомпол!»; «Досылай патрон!»; «Шомпол на свое место!». Потом и вовсе команды превращались в: «Товсь! Целься! Пли!». Любой из них, поднятый среди ночи с постели, все сделает правильно: надо отделить фитиль, высыпать в ствол порох из зарядца, извлечь шомпол из ложа, забить шомполом первый пыж из подсумка, забить шомполом пулю, забить второй пыж, убрать шомпол в ложе, открыть полку и высыпать на нее порох из рожка, закрыть полку, присоединить фитиль… Да он прямо сейчас готов всем доказать, насколько лучше их стреляет. Тем более что мушкетером служить выгодно. И платят больше, и опасность ниже. Их дело дать залп, ну два. Все. Потом они отойдут под прикрытие копейщиков и алебардистов. Феликс покосился на соседей. Тор, как всегда, с огнем в груди и пылающими глазами. Зато Куш будто на прогулке. Никогда башку не забивает лишними мыслями. Пожрать, поспать. Будто не понимает, что их впереди ждет. Ну, допустим, конница на копья не пойдет, тут он спокоен в теории. На практике всякое случается, да не дети – отобьются. Но ведь драться придется с аголинами, а это совсем иной вариант. Они, махая саблями, не полезут. Укроются за повозками, попробуй вытащить их оттуда. Совершенно не утешала мысль, что намертво закрепленные на телегах пушки неподвижны. Коли разом выпалят по строю, мало не покажется. Нет, не родился он солдатом, подвел угрюмо итог, было страшно. – Не трусьте, парни, – будто в ответ заорал Сэмуэл. – Один раз прошли через надутых фемов, и второй сумеем! Да, тут вышло удачно. Потери от огнестрельной стрельбы становились существенными шагов со ста. Но вот когда стреляют по сгрудившейся массе людей – можно и за триста. Эффект будет ничуть не хуже. На самом деле из лука или арбалета можно попасть намного точнее и даже дальше. Тем не менее, в Легионе мушкеты занимали важное место. Само собой, учить проще и быстрее, что в их случае очень важно. Все-таки мальчишки-новобранцы не потомственные воины, и практики обращения не только с огнестрельным, но и с холодным оружием в подавляющем большинстве раньше не имели. Немалую роль играл и мощный останавливающий эффект. Против тяжелой мушкетной пули не помогал и тяжелый доспех. Многие это хорошо усвоили. Легионеры больше не ходили в тяжелых пластинчатых латах. Каска, нагрудник из стали и набедренники. Считалось, что этого достаточно. От клинков защита есть, а от остального ничего не спасет. Еще бы приличную скорострельность получить, и мушкет станет императором на поле сражения. А так между залпами даже у вышколенных легионеров уходило не меньше трети минуты. За это время всадник успеет преодолеть немалое расстояние. Для того и нужны копейщики – прикрывать стрелков. Пока, будь он полководцем, получил бы подтверждение старого спора: кто сильнее не только в обороне, но и в атаке? Легион. Потому что только у него имеется столько мушкетеров. Два залпа, и Феликс увидел собственными глазами то, в чем его давно убеждали сержанты. Не существует в империи никого, способного сопротивляться стреляющей залпом пехоте. Поместная конница растаяла практически мгновенно, как снег под солнцем. Столь быстрого и панического бегства не ожидал никто. В этом Феликс был абсолютно уверен. При этом и осуждать их странно. Когда в считанные мгновения рядом с тобой калечат и убивают пару тысяч человек, а это наверняка каждый четвертый, если не больше, невольно хватаешься за повод. Единственное, что догонять их оказалось особо некому. Орден Солнца с уцелевшими после кавалерийского сражения воинами добивал грабителей в обозе. Легион пошел в наступление самостоятельно. По его суждению, очень глупо. Правда, командир полка забыл поинтересоваться мнением Феликса. Крайне занят был. Впереди, прямо на виду, сотня людей в зеленом спешилась и, развернувшись широком фронтом, изготовила ружья. Если бы не черные ремни от амуниции, их легко можно было бы принять за легионеров. – Егеря, – продолжая растягивать в дикой улыбке рот, негромко оповестил товарищей Куш. Открытия он не сделал. Перепутать цвета было невозможно. Других военных в одежде зеленого цвета в империи не существовало. Обучены специально для действий в лесах. Егеря не идут стенка на стенку. Они стреляют издалека. – Откуда? – они в Серкане, в горах. – Наемники, – уверенно ответил Феликс. – Кто-то с очень серьезными деньгами создал личную униформу. Это не обязательно егеря. – Тактика у них та же, – пробурчал сосед справа. Они и познакомиться толком не успели, и его имя не отложилось в голове. – Какая разница, откуда, – буркнул Тор, под очередное «РРРаз, два!» – сейчас начнется. Егеря стали на колено и открыли огонь. Палили они не залпом, а как кому удобнее. Прицелился – выстрелил. Команды им не требовались. – РРР!.. – Крик прервался в самом начале, так что многие недоуменно оглянулись. Сержант опрокинулся, нелепо раскинув ноги. На груди у него расплывалось огромное темное пятно. Если раньше в горле у Феликса было сухо, то теперь стало сухо, как в жгучей пустыне. Нормального прикрытия конницей они не имели. Сейчас их совершенно спокойно начнут расстреливать. Егеря вооружались нарезными ружьями с длинным стволом, позволяющими прицельно бить на триста-четыреста локтей. Это раза в два превышало расстояние стрельбы для обычных ружей. Стоило такое вооружение очень дорого и перезаряжалось даже медленнее стандартного. При залповой стрельбе в упор это невыгодно. Но егеря и не воевали колоннами. Исключительно рассыпным строем и издалека. Впереди вторично поднялись дымки, и стрелки, не особо торопясь, принялись подниматься в седла. Сейчас отъедут локтей на пятьсот, спешатся и повторят свой номер. Две сотни выстрелов, еще раз столько же, и что останется от их доблестной пятисотни? – Раз, – скомандовал рядом Тор, – два. Раз, два. Темп при этом увеличивался. Он не хуже Феликса понимал, что происходит. Отогнать егерей некому. Единственный шанс – не дать им времени. Максимально быстро двигаться вперед. – Почему рядом никого больше не зацепило? – Так они по командирам и мушкетерам бьют, – буркнул шагающий рядом старослужащий. – Правильно делают. Как ближе подойдем, нас еще и залпом накроет, а ответно палить некому. И командовать, – он скривился и харкнул на землю. – Уже есть, с подначкой сказал еще один с седыми усами. – Раз, – крикнул в очередной раз Тор, – два. Раз, два. Неизвестно, слышал ли он вообще хоть что-то, отмеряя шаги. Как и всем прочим, ему вовсе не хотелось застрять на поле под постоянным обстрелом. Справа выскочила вперед соседняя колонна, где находились Навсар с братьями. Они тоже торопились. Настолько, что местами потеряли строй. Быстрее, быстрее. Уже недалеко. Глава 17 Сражение Сатук – Конечно они родственники! – воскликнул голос, и Сатук, вырванный из дремоты, невольно вздрогнул. Все-таки устал и сам не заметил, как отключился. А ему понравилось. Не так уж часто навещает его Атина, пусть и во сне. Чем дальше утекают недели и месяцы, тем меньше она появляется в мыслях. Наверное, прав дядя: не может нормальный мужик долго обходиться без женщины. Ну, завернуть к рабыне – не измена. Да и не женаты они. – Все эти гураге и номмо ничем не отличаются от агробба или беджи с сэраи. Все от одного корня и болтают на едином языке. – Не скажи, – возразил еще один голос. Сатук, не глядя, безошибочно определил – Баларс. Он единственный в их взводе позволял себе иногда лишнее и не стеснялся в выражениях, общаясь с сержантом. Все-таки не мальчик, второй год на жалованье. Опытный кавалерист, не раз участвовавший в набегах. Сержант с восточной границы и имечко, как и желтоватый цвет лица, досталось ему от родителей – бывших жителей Радиса. По происхождению отнюдь не имперец, однако настоящий граничар в третьем поколении. Знающий себе цену и неплохо относящийся к молодым. Приличные командиры отделений на дорогах не валяются. Это все отлично усвоили, сравнивая его с командирами других десятков. Гонял он их страшно, однако повесить на его людей лишние хлопоты еще никому не удавалось. Своих подчиненных десятник тщательно оберегал и не допускал чужаков до хозяйничанья в его отделении. – Мало ли чо я на твоем языке говорю, мы родственники? Одной крови? Нет! Можно многое усвоить и без общей крови. Культура, письменность. Оружие. Смешанные браки.