– Сколько? – с изумлением переспросил Навсар. Что такое миллион, он знал, но представить себе такое скопище народа не мог. – А может и больше, – сплюнув, подтвердил Тор. – В старые времена как-то умудрялись на гораздо меньшей площади прокормиться. Понятно, не в городе, а вдоль всей реки. – Вот только на этом все не кончилось, – продолжил Феликс, дав высказаться товарищу. – Тут есть какая-то взаимосвязь. На севере льды, в империи дожди. У вас возник Ледник, а на западе империи образовалась саванна. Раньше там сплошная пустыня была. Знаешь, что это такое? Навсар отрицательно помотал головой. – Песок и камень. Очень много песка. На тысячи километров ничего нет, ничего не растет. Сейчас такое найдешь разве что далеко на юге. В районе экватора. Только иногда встретишь колодец, и возле него ютятся люди. Верблюды еще с тех времен сохранились, только на них и можно было путешествовать. Любая другая скотина не выдерживала. Страна тогда была зажата между пустынями. С востока песок, и с запада тоже. А жизнь текла вдоль реки. От истока и до самого устья. Дальше, к югу, жара намного больше, болезни, от которых пришлые вымирают моментально, там жить тяжело. Вот и лезли все сюда, а попутно кровь друг другу пускали. Каждая деревня – крепость, на поле ходили с оружием. И у каждого народа были свои Боги. Древние по этому поводу особо не волновались. Мы победили – наш Бог сильнее. Вопрос, какая религия правильная, для них вообще не стоял. Покоренным разрешалось поклоняться чужим Богам, а не Богам захватчиков. Правда, при условии выполнения предписанных обрядов. Принеси в праздник жертву в храме победителей, и никого не будет волновать наличие у тебя своих собственных божеств. В представлении древних каждая страна, каждый город, каждое племя имеют местного Бога-хозяина, а сверх того – еще великое множество Богов, начиная от самых важных и кончая самыми незначительными. – Чушь какая-то, – сказал Навсар с отвращением. – Нет, я могу понять верующих в Богиню, хотя всем должно быть ясно и понятно: без Солнца нет жизни… но множество Богов! – Приблизительно так со временем и подумали жрецы, – подтвердил Феликс. – В вечную Тьму других Богов. Должен быть не просто главный, а единственный Бог. Нечего делиться. Ни властью, ни доходами, ни влиянием. Про Войну Богов слышал? Нет? Чему вас там, на окраинах, учат! – Правильно учат, – возразил Тор. – Есть Солнце, и все. Заметили, парни, он готов понять верующих в Богиню? Потому что видел неоднократно северян и общался с ними. А вот наличие отдельного Бога моря и пустыни признать не готов. Эй, Братья, а у вас на юге кто водится? Бог стад? Бог войны? – Истинно говорю, – провозгласил Баграй, – нет Бога, кроме Солнца – это Ахмад до сих пор вспоминает Оришу. – И что особенного, – обиженно возмутился тот, – это просто другое имя светила, от него зависит воинская удача. А молюсь я правильно. – И причем тут аголины? – нетерпеливо потребовал объяснений Навсар, не дожидаясь прекращения обычной ругани. – Они вроде в Солнце верят. – А они появились после победы над прочими Богами. Заспорили жрецы Солнца нескольких важнейших Храмов о некоторых обрядах и обычаях, которые можно соблюдать, а можно и не соблюдать, не нарушая основных догм и законов. Лет десять спорили и пришли в результате к таким разногласиям, что изгнали сторонников одного из жрецов Аголия, лишив того сана. А аголины в свою очередь не признают Храмы и создали отдельную систему общин. Они уже не договорятся. Тут нужно «терпеть» не просто иноверца, это иногда бывает, а человека, чья религия кажется (или является) злобной пародией на вашу веру… Да еще и позволяющего себе вольности с вашими священными символами. Приверженцы каждого варианта веры в Солнце полагают, что есть только один «истинный» Бог (т. е. их собственный), а придерживающиеся иных взглядов являются приспешниками зла или, в лучшем случае, заблудшими. Человек, в целом принимающий данную религию, но в деталях отклоняющийся от предписанных догм, считается теперь более опасным, чем иноверец, потому что может завлечь твоих сторонников к себе. Как бы нам в результате не увидеть начало новой гражданской войны в империи. – Все лучше, чем сидеть в гарнизоне, – вынес вердикт Тор. – А остальное мог бы сказать как-то более доходчиво. Мы люди неученые. Я, так вообще с востока, и в школу не ходил. Тон был достаточно издевательский. В детстве Тор действительно получил крайне специфическое образование. Еще до Легиона он учился военному делу и убивал. В тех краях это не удивительно. Там нередко воюют с пеленок. Бесконечная страшная война за немногие плодородные земли и пастбища никогда не кончается. Уж точно за ним числились убитые, и при этом не один. Тор об этом не рассказывал. Хвастаться не любил. При этом был отнюдь не глуп и все прекрасно понимал, в том числе и книжные обороты речи приятеля. – Тихо! – напряженно сказал Куш. – Слушайте! Они насторожились. Глухой непонятный гул, уже несколько минут доносившийся откуда-то издалека, становился все ближе. Потом послышался дикий крик, и множество голосов стали скандировать что-то непонятное. Уже явственно можно было разобрать шарканье по земле многочисленных ног в обычных сандалиях. Резко отдал команду сержант, и новобранцы привычно встали в строй, перегородив дорогу. Они молча ждали, сомкнув ряды. Местные ополченцы построились за их спинами. Навсар кинул взгляд назад и убедился, что сам Халдун с личным десятком наводит среди них порядок. Конечно, лучше бы им дали мушкеты или, на худой конец, картечницы, однако по неизвестным соображениям разрешение на вынос из крепости огнестрельного оружия не пришло. Наверное, потому, что они еще не полноправные солдаты Легиона. Огнестрельное оружие стоит дорого, и им не разбрасываются. Ничего, они и так сумеют дать отпор. Из-за угла на площадь выплеснулась толпа людей в грязных белых хламидах, вооруженных самым разнообразным оружием. В ход пошло все, что имелось, от вполне приличных мечей до кухонных тесаков и топоров. Многие повстанцы были не только грязными, на одежде у них проступали пятна крови. Передние ряды затормозили при виде шеренги воинов в полном вооружении, но задние продолжали напирать, толкая их вперед. Маленький плюгавый человечешка из первых рядов что-то крикнул на странном диалекте и взмахнул серпом. – Пришло время убивать, – сквозь зубы перевел Феликс, поймав вопросительный взгляд Навсара, – их, в смысле, нас, мало! Толпа взревела, люди сорвались с места и побежали. Они хотели ударить в строй всей массой и смять преграду. – Готовсь! – зарычал Сэмуэл, – пора показать, что вы не стадо блеющих козлов, а тигры! Прямо на Навсара огромными прыжками несся здоровенный мужик с большой дубинкой в руках. Навсар привычно поднял щит, подставляя его под удар, и, не раздумывая, ударил противника в открытый живот мечом. Мимо падающего с изумлением на лице убитого уже бежало множество других повстанцев. Удар, удар, еще удар. Кровь брызгала на руки и лицо. В первые мгновенья Навсар боялся, что в пылу драки забудет все, чему его учили, но тело само делало работу без участия головы. Удар, удар, снова удар. У большинства нападавших не было даже щитов, каждый действовал в одиночку, и больше всего это походило не на бой, а на резню бешеных животных. Устоявшие под первым натиском повстанцев новобранцы дальше действовали как на многократных тренировках. Напирающая толпа не давала развернуться и отступить даже тем, кто этого хотел, мешала двигаться. Подбегали все новые люди, но они могли только стоять за спинами передних и не имели возможности дотянуться до врага. Тела падали под ноги, мешали нападавшим, но давление толпы продолжалось. Очередной безумец замахнулся коротким копьем – и получил укол в горло. – А-р-р-а, – зарычал сержант. – Вперед! – А-р-р-а! – подхватили в строю. Первая шеренга сделала шаг. Задние ряды устремились следом, подпирая товарищей. Привычный удар щитом, укол мечом в отшатнувшегося мужичка. Ни в коем случае не в грудь – можно наткнуться на ребро. Лучше в живот. Иногда в горло. Шеренга работала как единый механизм. Месяцы учебных боев не прошли даром. Под ногами захрустела рука, на которую Навсар наступил. Убитый или нет, уже неважно. Задние ряды добьют, если потребуется. – А-р-р-а! Еще шаг, новые убитые. Многорукая машина смерти собирала обильную жатву. Люди уже не стремились нападать, они хотели убежать. Рванули назад, уклоняясь от столкновения. – А-р-р-а! Спины и головы не менее хороши для удара, чем живот. Еще один свалился, получив по шее, голова другого, визжащего от ужаса, раскололась, а меч чуть не выскользнул из руки. Куш ударил в живот оскалившегося мужика, замахнувшегося топором. Еще один мужик упал под ноги. Подкованный сапог расчетливо наступил на горло. Если недобитый и мог ударить с земли по ногам, теперь уже никогда не встанет. – А-р-р-а! – радостно орал сержант. Больше не было горящих гневом и ненавистью лиц, только разбегающиеся при виде стаи волков бараны. Строй шел, сметая последних дураков, посмевших напасть на Легион. Сопротивление подавили, только немногие метались по заваленной трупами площади и умирали. Приказа брать пленных не поступало. Был приказ уничтожить мятежников. Сержант схватил за плечо Тора. – Что у тебя с ногой? – Да вроде ничего, – растеряно сказал тот и провел ладонью по штанине. На руке осталась кровь. – Это бывает. В горячке не заметил. Марш назад, пусть целитель посмотрит. – Я нормально себя чувствую. – Вижу я, – усмехнувшись, сказал Сэмуэл, – еле ходишь. Или желаешь оспорить прямой приказ? – с угрозой спросил сержант. – Нет, – поспешно пробормотал Тор, он знал, что бывает за такие вещи. Но сейчас плохо соображал и рисковать не хотел. Где кончается тонкий сержантский юмор и начинается вразумление палкой, лучше не проверять. Сэмуэл прошел мимо своего взвода, внимательно осматривая каждого. Еще у нескольких новобранцев имелись мелкие порезы. Одного тоже отправил на перевязку. – Тяжелораненых нет, убитых нет, – сказал он, наконец. – Двое через день или два смогут встать в строй. И что это значит? – Что мы уже можем считать себя солдатами! – громко заявил Куш под одобрительный гул остальных. – Это значит, – пояснил сержант, повысив голос, чтобы все слышали, – что ты еще не видел настоящего боя! Это, – показав на трупы, сообщил он, – мясо. Взбесившиеся скоты. Если бы у них было хоть немного мозгов в головах, они бы при виде формы Легиона тут же разбежались. Не сделали этого – заплатили жизнью. Теперь будут исподтишка ножом в спины бить. А чтобы этого не случилось, мы их, – он сжал поднятый кулак. – Так, чтобы брызги полетели! Во имя императора и Солнца! – Во славу!.. – нестройно ответил взвод. – Не понял, – нахмурился сержант, – вы так сильно устали, что уже не способны нормально рот открыть? Три часа марша, двадцать минут с начала столкновения – и уже требуется в постельку, на отдых? А хотите проскочить в полноправные солдаты! – Во славу императора и Солнца! – послушно заорал взвод. – Уже лучше, – милостиво согласился сержант. – Собрались, построились. Работы сегодня будет много. К нему подошел один из богато одетых ополченцев и начал что-то тихо говорить. Потом утвердительно кивнул в ответ на какой-то вопрос и почти незаметно что-то сунул в руку. – Хм, – сказал сержант, поворачиваясь к своему взводу, – кто помнит первое правило солдата? – Инициатива наказуема, – радостно сообщили ему. – Никогда не лезь к начальству с предложениями. Солдату положено думать про баб, еду и славу, а в остальное время за него думает начальство. – Вот именно. Хоть некоторые усвоили то, что я вдалбливал в ваши пустые головы. Захотелось нашему дорогому Кушу стать солдатом раньше времени… Надо это заслужить! Отделение получит дополнительную работу на собственную задницу. Очень быстро сбегает тут по соседству и кое-что проверит. Он глянул на ополченца и поморщился. – Сам с вами пойду. Вы пока еще не настоящие волки, так… щенки зубастые. Отпускать одних не стоит. Это был не дом, а самая настоящая обособленно стоящая вилла. Два этажа из белого камня, колонны портика, высокий забор с выглядывающими из-за него деревьями и крепкие ворота. Вот только ворота были не заперты, а прямо на дороге лежали два трупа в уже знакомых белых балахонах. Оба застрелены из арбалета. У ворот в луже крови валялся зарезанный охранник. Ополченец с аристократической мордой, приведший их сюда, вдруг вскрикнул и кинулся во двор. – Пока он в этих стрелял, – со знанием дела заявил Сэмуэл, – остальные просто через стену перелезли. И не похоже, что их было много. Мы когда шли, других следов не видели. Дома целые. Тут не толпа была – банда. А этот – идиот, кинулся внутрь, не осмотревшись. Может внутри десяток с оружием! Внимание всем! Ахмад, Баграй, вперед! Сержант подождал, пока они пройдут в ворота, и подобрал с земли арбалет. Толстые короткие болты сунул за ремень, а один вставил и с натугой взвел рычаг. – Спешим спасать красавицу-принцессу, – хихикнул Куш, внимательно глядя на окна. – У нее непременно звезда во лбу горит. Тут простонародье не живет. – Входим, – скомандовал сержант. – Навсар, остаешься снаружи. Навсар встал у входа в дом, озираясь по сторонам. Аристократы тут жили или просто семья с хорошими деньгами, но не только дом смотрелся красивым. Во дворе был большой яблоневый сад. Ряды деревьев, за которыми профессионально ухаживали. Разноцветные, выложенные камнями дорожки. Наверняка, чтобы поддерживать все в таком состоянии, требуется много труда. Ну да не хозяева же этим занимаются! Тут должна иметься куча слуг, и поэтому странная тишина наводила на определенные мысли. Никого они в доме не найдут, только трупы. Навсар насторожился, услышав посторонний звук. В ночной тишине скрип сразу ударил по ушам. Он повернулся и увидел, как из маленькой пристройки, где, скорее всего, хранился разный инвентарь для работы в саду, появился человек. Этот был не в рубахе, как мятежники, а в обшитой стальными бляхами кожаной безрукавке. В руках он держал изогнутый меч. Совершенно спокойно, не торопясь, в свете Луны неизвестный шагал к воротам. Уже можно было видеть лицо с длинными усами. Двигался он как умелый воин. Такие вещи Навсар научился понимать. Легионер передвинулся, так, чтобы преградить воину путь, и приготовился к схватке. Человек подошел поближе, остановился и, насмешливо улыбнувшись, сказал: – Ты мне не нужен, отойди, и останешься жив. Навсар промолчал. Обсуждать тут нечего. – Не хочешь? – поигрывая мечом, описывая восьмерки и круги сверкающей сталью неплохого клинка, переспросил незнакомец. – Глупо! – И без промедления атаковал. Навсар подставил щит под удар и только чудом успел отскочить от еще одного удара по ногам. Меч плясал в искусной руке врага, появлялся то справа, то слева, не давая опомниться. Противник оказался очень умелым, и у Навсара возможности атаковать не было. Удары беспрерывно сыпались со всех сторон, сталь так и мелькала, заставляя уйти в глухую оборону и постоянно пятиться. Скоро Навсар понял, что его последовательно оттесняют от выхода, но помешать этому не мог. Еще пара минут, и даже если он отобьется, нападающий просто убежит в распахнутые ворота. Неизвестному действительно не было дела до одинокого солдата, он просто убирал с пути досадную помеху.