— Я хочу быть внутри тебя, когда ты кончишь, — Александр выдыхает сквозь стиснутые зубы. — Я хочу чувствовать, как ты кончаешь на мой член. При этих словах меня охватывает трепет вожделения, пульсирующий во мне, как будто его слова касаются моего клитора. Я ахаю, снова выгибаясь навстречу ему, наклоняясь, чтобы прижать его к себе, когда подхожу очень близко к краю. Я чувствую, что парю там, и я снова прижимаюсь к набухшей головке его члена, прежде чем чувствую, как мои бедра напрягаются, и я выгибаюсь вверх, направляя толстый кончик между своих складочек, чувствуя, что начинаю содрогаться от удовольствия. — Так будет проще, маленькая, — бормочет Александр. — Кончай, Ноэль… Я стону, звук становится громче, когда головка его члена проникает в меня, толстая и растягивающая меня для него, и он проскальзывает внутрь на первый дюйм. Жгучая боль от входа теряется в удовольствии от моего оргазма, моя девственная киска сжимается вокруг него, когда он выгибает бедра вверх, скользя дальше внутрь. — О боже, Александр… — я стону его имя, мои пальцы впиваются ему в грудь, и он издает низкий хриплый вскрик. Я пораженно смотрю вниз и вижу неглубокие царапины на его груди, оставленные там раньше. Я отдергиваю руки назад, и он протягивает руку, чтобы схватить их, морщась, когда опускает обратно. — Нет, маленькая, — бормочет он. — Прикасайся ко мне, царапай меня, бери меня, как пожелаешь. Я твой… Он входит в меня еще на дюйм, и я ахаю, впервые ощущая жжение его члена внутри меня одновременно болезненным и приятным. Я соскальзываю еще немного вниз, бархат шезлонга трется о мои колени, мягкость волос на его груди касается моих ладоней, его мускулистые бедра под моими, а поверх всего этого, его напряженный член, когда я снова соскальзываю вниз, наконец принимая его всего в себя, и он стонет от удовольствия. — И я теперь твоя. — Его пальцы сжимаются на моих бедрах, его глаза закрываются, когда я нависаю над ним, не решаясь пошевелиться. Я не знаю ритма, и правильного способа сделать это, и я в ужасе от того, что у меня плохо получается. Но, наконец, желание большего побеждает мой страх, и я медленно начинаю оседлывать его. — Да, маленькая, — стонет он, его бедра содрогаются подо мной. — Вот так. В тебе так хорошо, черт возьми… Его слова ободряют меня, придавая мне больше уверенности. Я чувствую, как удовольствие снова начинает разливаться глубоко в моем животе, разогревая мою кровь и заставляя меня хотеть большего. Я прижимаю пальцы к его груди, прижимая их к его коже, моя голова откидывается назад, когда я двигаюсь быстрее, раскачиваясь, растирая, толкаясь, когда он встречается со мной снова и снова, его звуки удовольствия сливаются с моими. Я наклоняюсь вперед, мои волосы падают ему на лицо, когда я ловлю его губы своими, целую его медленно и глубоко, снова и снова принимая его в себя, ведя его к своему освобождению и к его. — Кончай для меня — шепчу я ему в рот, сжимаясь вокруг него, когда двигаюсь, ощущая каждый дюйм его тела внутри себя. — Кончай, мой зверь. Александр стонет, все его тело напрягается, когда его язык переплетается с моим, его звук удовольствия почти похож на рычание, когда я чувствую, как он набухает и твердеет внутри меня, жар его члена становится новым жаром, наполняя меня им, когда он жестко кончает, и это тоже вызывает мое освобождение, когда я вскрикиваю в поцелуе, выгибаясь ему навстречу. Мои груди прижимаются к его груди, мой рот наклоняется к его рту, моя рука запутывается в его волосах, я прижимаюсь к нему, чувствуя, как его сперма наполняет меня, мои бедра сжимаются вокруг него, когда я удерживаю его внутри себя, желая, чтобы все это длилось как можно дольше. На мгновение мне кажется, что мир вокруг нас остановился, когда я лежу у него на груди, чувствуя, как он дышит, чувствуя биение его сердца подо мной. Я вдыхаю его аромат, теплый и мужественный, и в самой глубине своей души чувствую, что это правильно. Я рада, что дождалась. Я рада, что это случилось сегодня вечером. Мы лежим вот так на шезлонге несколько долгих минут, пока я не вспоминаю, что Александру все еще плохо и что я, вероятно, придавила его. Я отшатываюсь назад, обеспокоенно прикусывая губу только для того, чтобы увидеть мирное, самодовольное выражение на его лице. — Куда ты собралась, маленькая? — Он стонет, изо всех сил прижимаясь ко мне. — Я не могу остаться на всю ночь, — с сожалением шепчу я. Я осторожно соскальзываю с него, чувствуя его влажный жар между бедер, когда тянусь за своей одеждой. — Мне нужно ненадолго вернуться в отель. Но я вернусь, обещаю. — Я знаю, что вернешься. — Александр нежно улыбается мне. — Но полежи здесь со мной минутку, маленькая. Я не хочу, чтобы ты уходила так быстро, после первого раза. Я охотно возвращаюсь в его объятия, сворачиваясь калачиком на шезлонге рядом с ним. Я беру полотенце и воду, которые принесла ранее, и осторожно использую их, чтобы охладить его лицо и шею. Когда я откладываю его в сторону, он осторожно обнимает меня за талию. — Осторожно, — шепчу я, и он хихикает. — Я хочу обнять тебя, маленькая. Я думала, что после первого раза почувствую себя по-другому, но мне кажется, что не так уж много изменилось. Во всяком случае, у меня такое чувство, как будто я во что-то вникла правильно, как будто мой мир наконец встал на свои места, как будто кусочек головоломки наконец-то встал на место. Я лежу тут, слушая его дыхание, и я знаю, что мое место здесь. Еще так много предстоит выяснить, будет долгий путь к тому, чтобы мы были вместе навсегда. Я должна найти свою собственную жизнь здесь, в Париже, место и для моего брата. Я должна знать, что Александр действительно оставил свое прошлое позади и что он может стать новым человеком, которым, я верю, он может быть. Но впервые у меня появилось больше надежды, чем когда-либо прежде. — Я нашла коробку под деревом, когда убиралась, — бормочу я, проводя пальцами по его волосам. — В подарочной упаковке и все такое. Я чувствую, как он тихо посмеивается мне в волосы. — Это было для тебя, маленькая. — Он колеблется. — Ты можешь принести ее мне? Я ненавижу отстраняться от него, но делаю это медленно, потянувшись за своей одеждой. — Я сейчас вернусь. — Я легонько целую его в губы, прежде чем спуститься вниз, чтобы забрать маленькую подарочную коробку и отнести ее обратно наверх. — Я хотел подарить тебе это, — тихо говорит он, осторожно держа ее в руках. — Я купил это много лет назад, ожидая подходящего человека, которому смогу это подарить. До сих пор это никогда не казалось правильным. — Александр протягивает мне коробку. — Это всегда должно было принадлежать тебе, Ноэль. Мое сердце снова замирает в груди, когда я медленно расстегиваю упаковку. Я не ожидала подарка, и мысль о том, что это то, за что он держался, ожидая, чтобы подарить это кому-то, в частности, кажется шагом еще дальше, чем то, что мы только что сделали вместе. Кажется, что это навсегда. Маркер на пути, на который мы встали. Но ничто не могло подготовить меня к тому, что я вижу, когда открываю плоскую бархатную коробочку. Внутри, на тонкой золотой цепочке, такой тонкой, что я почти боюсь к ней прикасаться, находится роза, которая выглядит так, словно вырезана из рубина и изумруда, каждая деталь продумана до мельчайших зеленых шипов на стебле. В центре идеально вырезанных лепестков на ней мерцает крошечный бриллиант. — Боже мой. — Я смотрю на это, не веря своим глазам. — Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела. Губы Александра растягиваются в улыбке. — Так тебе нравится? — Это…ты не можешь подарить мне это! Это слишком дорого… — Это идеально, — твердо говорит он. — Это всегда предназначалось для тебя мышонок. Ты единственная женщина, на которую я хотел бы это надеть. — Он кивает в сторону коробки. — Я очень хочу надеть это на тебя, но не могу прямо сейчас. Ты должна сделать это сама. — Его голос смягчается, насколько это возможно. — Я очень хочу увидеть это на тебе. Мои пальцы дрожат, когда я достаю хрупкое ожерелье из коробки и надеваю его на шею. Оно лежит у меня на груди, мерцая на свету, и я осторожно прикасаюсь к нему, боясь, что сломаю. — Я тебе ничего не подарила, — протестую я, все еще касаясь украшенного драгоценными камнями розового амулета. — Я должна была… — Тебе нет необходимости, — твердо говорит Александр. — Ты была дана мне как подарок, Ноэль, но то, что ты отдала мне себя, было лучшим подарком, чем все, что я когда-либо получал. — Он поднимает на меня взгляд, и я никогда не видела в его глазах такой нежности. — Ты дала мне более чем достаточно, маленькая. Слезы выступают у меня на глазах, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, мои пальцы запускаются в его волосы. — Счастливого Рождества, — тихо шепчу я. — Я люблю тебя, Александр. — И я тебя, — шепчет он мне в рот, прежде чем поцелуй углубляется, и я на несколько минут забываю обо всем, кроме ощущения его губ на своих и всего, что это значит для нас обоих. 28 АЛЕКСАНДР КАНУН НОВОГО ГОДА Рождественским утром, в самые ранние часы, я снова ожил. И с тех пор, в последующие дни, я хочу проводить каждое мгновение бодрствования с моей Ноэль. Конечно, не все из них могут быть моими. Как бы мне ни хотелось возражать против этого, я знаю, что частью завоевания ее доверия и любви является предоставление ей этого пространства. Одним из условий наших отношений, в отношении которого она была непреклонна, было устраивать свою жизнь здесь, в Париже, пока мы "прощупываем почву", как она выразилась, а не немедленно переезжать ко мне снова, как я бы предпочел. Я знаю, что большая часть этого связана с ее братом Джорджи. Я знал, что она была беззаветно предана ему, но не понимал, насколько. Через несколько дней после отпуска она нашла для них квартиру, используя последние деньги, которые я ей дал. Потребовалось немало усилий, чтобы убедить ее согласиться позволить мне поддерживать их, пока она не найдет здесь работу. Тем не менее, когда я напомнил ей обо всех днях, которые она провела, убирая мою квартиру бесплатно, она неохотно согласилась принять это в качестве своего рода компенсации. — Если ты считаешь, что я переплатил тебе, — поддразниваю я ее однажды днем, когда мы сидим на диване в гостиной, — я могу придумать, как тебе это исправить. Ноэль пристально смотрит на меня, но вскоре она целует меня, и еще быстрее она оказывается у меня на коленях, оседлав меня, ее платье задирается над ее идеальными бедрами, и она вводит меня в себя. Моя любовь ненасытна для меня, и каждое мгновение, которое мы можем, мы проводим в объятиях друг друга. Она часто беспокоится о том, что причинит мне боль или задержит процесс моего выздоровления, но я настаиваю на том, что уверен: наши занятия любовью с каждым днем все больше исцеляют меня. Хотя я говорю это в шутку, я не совсем уверен, что это неправда. Когда я вижу ее сверху, ее гладкую бледную кожу напротив моей, розовое ожерелье на ее груди, я чувствую, что родился заново. Человек, которым я был раньше, монстр, ушел. Теперь я принадлежу ей. В канун Нового года я чувствую себя сильнее, чем когда-либо с той роковой ночи, когда она нашла меня на кухне, и строю предварительные планы, желая удивить ее. Когда она возвращается после дневной прогулки по городу со своим братом, с раскрасневшимися щеками и сверкающими глазами, я встречаю ее у двери. — Ты, должно быть, чувствуешь себя лучше. — Она поднимается на цыпочки, легонько целуя меня. — Ты выглядишь так, как будто что-то задумал. — Возможно. — Я следую за ней в гостиную. — Сегодня вечером у меня для тебя сюрприз. — О? — Ноэль поворачивается ко мне, ее глаза с любопытством прищуриваются. — Сегодня канун Нового года. — Я знаю. — Я снисходительно улыбаюсь ей. — И у нас есть для этого номер в одном из лучших отелей города. — Я замолкаю в нерешительности. — Я бы хотел, чтобы ты привела своего брата на ужин туда, чтобы отпраздновать и встретить Новый год с нами. Я хочу встретиться с ним, маленькая, если ты готова. Ноэль колеблется. — Я… — Если это слишком рано, я пойму, — спокойно говорю я ей. — Но я знаю, как он важен для тебя. Прежде чем мы пробудем вместе еще долго, я думаю, мне было бы неплохо встретиться с ним. Что-то в этом ее немного смягчает. — Хорошо, — говорит она, в ее тоне все еще чувствуется нотка неуверенности. — Он не… я многое скрывала от него о том, как мы ... начинали. Он знает только, что у меня здесь есть друг, с которым я часто вижусь, который помог мне вернуться домой. Я не хочу, чтобы он все это знал. — Я понимаю, маленькая. — Я наклоняюсь и легко целую ее в губы. — Что касается твоего брата, то наши отношения начались на Рождество, когда ты ухаживала за мной, возвращая мне здоровье. Остальная часть истории может оставаться расплывчатой. — Хорошо. — Ноэль выглядит успокоенной. — У меня нет ничего, что можно было бы надеть на шикарный ужин… — У меня есть кое-что для тебя. — Я указываю на комнату, в которой она останавливалась, когда жила здесь, и Ноэль следует за мной с любопытством на лице. — Посмотри в шкафу, маленькая.