Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 * * * Подарок на Рождество Глава 1 — Тебе не надоело бояться собственной тени, папа? Может, наконец, решишься и вывезешь семью в Англию или Швейцарию, пока ещё осталось немного золота, чтоб заплатить? Карие глаза девушки с укоризной смотрели в лицо красивого высокого мужчины с посеребренными сединой висками и несколько длинноватым носом. Взгляд таких же, как и у спорщицы, глаз выражал не протест и решимость, а смирение и некую обречённость. Он отвечал намного тише дочери, опасаясь ушей соседей: — Ты же знаешь, что это невозможно. Мама не перенесёт дорогу. — Зачем, скажи мне, зачем ты участвовал в переписи? — Она кивнула на нашитую на серый пиджак жёлтую звезду Давида. — Как у скота на бойне. Поставил регистрацией клеймо на всю семью. — Ну, не на всю: тебя в том списке нет. — Хорошо, что хоть у кого-то из нас присутствует гордость и чувство достоинства. — Ты всегда стеснялась своих корней. — Нет, просто я люблю родителей мамы намного сильнее, чем ты. Меня не смущает их «итальянская», как ты говоришь, тяга к земле и желание прислуживать. И что в итоге, кто оказался прав? — Не нужно меня каждый раз тыкать законопослушанием. — Я не укоряю, а пытаюсь достучаться до разума. Нельзя быть настолько инертным. Рестораны «макаронника» заполнены клиентами, желающими в комфорте провести вечер, а над твоим предприятием нынче весит вывеска с именем другого хозяина. И это я ношу вам еду, выращенную на ферме родственников. Как видишь, ковыряться в навозе намного выгоднее, чем управлять фабрикой. — Так будет не всегда, не стоит попрекать нас куском хлеба. — Да не попрекаю я! Просто не могу видеть, как ты вздрагиваешь при любом шорохе. — Она с болью взглянула на зашедшуюся кашлем женщину, лежащую на кровати. — До твоего «не всегда» нужно дожить. Дело даже не в страхе перед депортацией, или на что там способны французские власти, чтобы угодить Германии. В этой коморке не хватает воздуха. — Я не виноват, что наша квартира приглянулась офицеру СС. — Ты никогда ни в чём не виноват… — Девушка устало опустилась на продавленную кушетку. — Где сестра? — Гуляет с подругами. — Я давно её не видела. — Это к лучшему. Мало ли где она может сболтнуть о тебе. — Мужчина отвёл взгляд в сторону. — Пусть хоть у одного из нас будет шанс на хорошее будущее. — Не смей так говорить! — Кареглазка вскочила на ноги. — Завтра же узнаю, через кого можно сделать для вас документы. Уж лучше жить за городом на ферме, рядом со свиньями, чем каждый день опасаться ареста. — Но как же школа и наблюдение мамы у доктора? — Доучиться можно и после войны, да и врача найти везде, были бы деньги. — Она чмокнула мать в щёку и направилась к двери. — А для этого мне нужно работать. — И, уже остановившись на пороге, добавила: — Прости меня, пап, я просто очень за вас волнуюсь. Уж слишком часто стали делать облавы. Лишили евреев денег, работы, запретили посещать общественные места, слушать радио… — Девушка взглянула на оборванный провод над тумбочкой. — Даже звонить по телефону, а ведь именно из-за него я сняла вам эту комнату. Я даже не смогу вас предупредить, если что-то узнаю. — Ты по-прежнему встречаешься с тем офицером? — Я люблю его, папа, очень люблю, и он меня тоже. Если бы не война, он давно бы просил у тебя моей руки… — Ты рассказала ему о нас? — Нет, что ты. Сейчас никому нельзя доверять… — Когда ты придёшь в следующий раз? — Отец крепко прижал к себе дочь, целуя в макушку густых волос, словно прощаясь на долгий срок. — Как всегда — в четверг. Папа, я не могу рисковать вашими жизнями, приходя чаще. Вдруг за мною следят? Я принесу новые паспорта и деньги, готовьтесь покинуть Париж. Мужчина согласно кивнул. — Будем ждать… Но в четверг в маленькую квартиру дома, расположенного на тихой «еврейской» улочке района Маре, пожаловали совсем другие «гости»… Глава 2 — Держите оружие наготове. — Зачем?Разве мы ловим убийц? Начальник жандармерии с недоумением смерил взглядом сынка генерала. — По мне, так жуде* ничем не лучше бандитов, и неизвестно, чего от них ожидать. Выполняйте приказ! — И дети у них слишком шустрые, но не беспокойся — я буду рядом. — Один из переодетых в гражданскую одежду гестаповцев положил руку на спину пререкающемуся с начальством служаке, но тот движением плеча скинул её, зло парировав: — Вот из-за этого мне и кажется операция слишком грязной. — Жандарм сожалел, что смог сделать звонок соратникам из сопротивления слишком поздно. — Дети-то в чём виноваты? — Маленькие еврейчики имеют свойство вырастать во взрослых иудеев, а Иуда предал Христа. Не забывай об том! — Переодетый лейтенант первым шагнул на лестницу ветхого трёхэтажного дома. — И не разочаровывай меня… Жандарм устал от плача и крика и отводил взгляд от испуганных, смотрящих с мольбой глаз женщин, пропуская мимо ушей проклятия. «Ещё немного — и всё это закончится!» — успокаивал он себя. «Это будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь!» — кричала его совесть. Но долг оставался долгом, а присяга — присягой. Он не мог бросить всё, развернуться и уйти. Это означало бы конец слишком многого, а не только его жизни. — Моя жена сильно простыла, у неё горячка.Она не сможет встать с постели. Умоляющий взгляд мужчины из последней по списку квартиры сверлил военного полицейского. — Проверь шкафы. — Гестаповец открыл дверь кладовки. — Не слушай его. Не сможет идти — потащим волоком. Там в лагере с ней разберутся. Хорошая еврейка — мёртвая или на панели. Жандарм проверил шкаф и приоткрыл дверцу стоящего рядом большого стола. Зелёные глаза насмерть перепуганной девочки воззрились на него из темноты деревянного убежища. Он приложил палец к губам и закрыл створку, прежде чем почувствовал острую боль в плече. Дальше всё происходило для него как в тумане. Оседая на пол, он сквозь призму кровавой пелены видел, как гестаповец бросился на мужчину с ножом, крича: — Ах ты, сволочь! Со мной отправишься, а не в лагерь. Участник еврейского сопротивления? Кровью срать станешь после допросов!