Гуров нервничал, потому что целых три часа у него молчал телефон. В процессе оперативного розыска, когда ты ухватываешься за ниточку, информация обязательно валит как из рога изобилия, только успевай отсеивать и выискивать рациональное зерно. А тут три часа – и ни одного звонка. Несколько раз Лев пытался сам набрать Орлова, но вовремя себя останавливал. Генерал и так знает, что ему делать. Если информация не пришла, значит, ее просто нет, и нечего дергать всех вокруг. Все идет своим чередом, и скоро все выяснится. Насчет неправильного пути у Гурова тоже были мысли. Чем они сейчас с Додсоном занимаются? Гоняются и дергаются на каждое сообщение, что кто-то и где-то разбирал краденые машины. Нерационально, бестолково. Лев понимал, что занимается этим, лишь бы не сидеть на месте. Оперативно-следственная группа в Сочи сейчас кропотливо распутывает связи и контакты всех, кто был причастен к истории с похищением «КамАЗа» или просто «находился рядом». Нужно выяснить, с кем был связан Валовик, кому он помогал создавать ложный след для полиции. А еще там распутывали хитрые следы и искали Игонина. А еще проверяли, не был ли каким-то образом связан с похитителями и водитель Захарченко. Мог! И убить его могли свои же вербовщики – вместо обещанного вознаграждения. Обычное дело в криминальной среде. – Марк, что вы думаете? – спросил Лев, не поворачивая головы. – Последнее сообщение от коллег укрепило меня в мыслях, что утечка информации произошла на заводе. Люди, укравшие машину, прекрасно осведомлены о ее ценности и ценности многих ее узлов. – По большому счету, – вздохнул Лев, – это были бы ваши проблемы, но из-за вашей машины погибли два человека. И сколько еще будет горя, никто не знает. Вот поэтому мне и хочется поскорее найти ваш кабриолет. – Люди, Лев Иванович, всегда найдут, из-за чего убить и что украсть для своей корысти, – неожиданно возразил Додсон. – Человек так устроен. Не украли бы нашу машину, украли бы другую. Просто есть система, она налажена, и вид машины уже не играет большой роли. Не было бы машин, воровали бы велосипеды. У вас, Лев Иванович, во времена вашей молодости в стране велосипеды воровали? – Вот что вы за люди! – нахмурился Гуров. – Все время пытаетесь перенести свое видение мира на другие народы, на другие страны. Если у вас так, то и у других должно быть точно так же. Ну, не верю я в то, что человек, как биологический вид, вор по натуре. И вороны воруют, и лисы, и хорьки. Так что теперь, вы будете утверждать, что воровство вообще в биологической природе мироздания? Ага, не воруют только камни? – Я этого не утверждал, – миролюбиво отозвался с заднего сиденья англичанин. – Ну и ладно, – буркнул Лев, которому стало стыдно за свою вспышку. – Расскажите лучше, Марк, как у вас там, в Эмиратах, живется. – Хорошо живется, – засмеялся Додсон. – Только очень жарко, и часто случаются пыльные бури. А вы что, ни разу в Эмиратах не были? – Вот не поверите, Марк, но я как раз собирался с женой туда в отпуск. И вдруг это дело, а потом вы появились. И, что самое смешное, вы из Эмиратов. Знаете, у нас есть такая поговорка: «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе». – А это не ваша поговорка, а скорее уж наша, – снова засмеялся Додсон. – В каком это смысле? – искренне удивился Лев. – Ее впервые описал в своей работе английский ученый Фрэнсис Бэкон. Речь идет о неисполнившемся пророчестве. Автором высказывания, по мнению Бэкона, является сам пророк Магомет – основатель исламской веры. Посланник Аллаха на Земле решил доказать могущество своей веры и приказал подойти к нему горе. Когда этого, разумеется, не произошло и гора не двинулась с места, он сам пошел к ней со словами: «Если гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе». – У нас в армии, товарищ полковник, был один азербайджанец, – неожиданно заговорил водитель, – так вот вся рота покатывалась над ним. А он на полном серьезе всем доказывал, что и первый герой Советского Союза в Великой Отечественной войне был азербайджанец, что Сталин по крови был азербайджанцем и что даже Ленин был азербайджанцем. Ну, и все в таком духе. – Вы ощутили дух национальной иронии, Марк? – улыбнулся Лев. Договорить он не успел, потому что у него зазвонил телефон. Додсон весь подался вперед, прижавшись грудью к спинке переднего сиденья, даже Гончаренко наклонил голову в ожидании новой информации. Выслушав звонившего, Гуров сунул телефон в карман. – Есть белый кабриолет! – быстро сказал он и принялся прокладывать на навигаторе маршрут. – Илья, прибавь скорости, через два километра направо на Преображенское и Елань. Там уже местные оперативники начали работать. Трасса «Е-38» в Саратовской области. Село Малая Гусевка. Там старый завод строительных материалов и целое подпольное производство «паленого» алкоголя известных марок. Мастерская по разборке дорогих машин обнаружилась случайно, когда цех накрыли. Почему все еще стояли старые пыльные цеха заброшенного завода, почему их не снесли или почему они не упали сами, стало ясно, когда Гуров только увидел эти стены и крыши. Старая, еще дореволюционная кладка из красного кирпича. А на фасаде крайнего здания возле остатков ворот красовался какой-то герб, и виднелась надпись «Товарищество Елагинъ и сынъ». – Мне с вами идти? – спросил Гончаренко, с готовностью выйдя из машины следом за Гуровым. – Нет, Илья, оставайтесь здесь. Вы можете понадобиться в любой момент. Гуров с англичанином прошли к крайнему зданию, где их остановили полицейские в форме. Пришлось показывать удостоверение и искать старшего. Оказалось, что всем здесь командовал майор Овчинников из территориального отдела полиции. Он уже был информирован о возможном приезде московского полковника. – Пойдемте смотреть, товарищ полковник. Я сам тоже только что подъехал. Спецназ свою работу закончил, теперь нам разгребать все это. А этот товарищ? Он с вами? – оглянулся майор на молчаливого спутника полковника. Англичанин промолчал, предоставив возможность Гурову самому придумывать для него «легенду». – Это наш эксперт, – коротко отрекомендовал Додсона Лев. – Он мне помогает. Так что у вас здесь? Они шли по цехам, по внутренним помещениям. Некоторые здания были заброшены, повсюду царили запустение и разруха: провалившиеся крыши, груды осыпавшейся штукатурки и истлевшая древесина. Несколько крайних одноэтажных зданий использовались под автосервис, за ним находились склады сельскохозяйственных удобрений. Остальные помещения пустовали. Но это было только на первый взгляд. Спецназовцы с трудом открыли тяжелые дубовые ворота, окованные толстыми стальными полосами, и полицейские увидели стеллажи, паллеты, на которых громоздились ящики, коробки с изображением известных алкогольных брендов. В соседних помещениях стояли бутыли и даже две автоцистерны с какой-то жидкостью. Сильно пахло спиртом и какими-то ароматизаторами. Плохо прикрытые землей и потемневшим дерном трубы тянулись от речки к двухэтажному зданию, где располагался главный конвейер по разливу фальсификата. – Какие иномарки нашли? – спросил Марк. – Они уже разобраны? – Мне сказали, что обе машины – кабриолеты. Вроде спрос на их кузова большой. Одна – «Порш», а вторая – «Кенигсегг Ригера». Я и названия такого не слышал никогда. – Это самая дорогая модель в мире на сегодняшний день, – хриплым голосом проговорил Додсон. – Пойдемте, посмотрим. – Что, не терпится увидеть самую дорогую машину? – усмехнулся майор. – Посмотреть, как их буржуи живут? Таких машин даже у нас нет. Ну, пойдемте. Железные ворота, которые вели в старинное складское помещение, были ржавыми, кое-где листовое железо отставало от каркаса, вылезли клепки, но Гуров понял, что эту видимость запустения поддерживали специально. Старинные петли оказались хорошо смазанными и позволяли открывать ворота почти без звука и относительно легко. Внутри никаких потолочных светильников, никакой электропроводки. Потемневшие дубовые балки над головой, красные стены со светлыми кладочными швами, паутина по углам, кучи мусора, наметенные вдоль стен подальше от машин. Две машины, обе красного цвета, красовались в самом центре склада на расстеленном толстом полиэтилене. Вокруг них на треногах сильные светильники и стеллаж с инструментами. Неподалеку пневматические тележки с поддонами, тоже застеленными полиэтиленом. Видимо, снятые с машин детали и элементы кузова сразу куда-то увозили. Куда? Скорее всего, вон в ту широкую двустворчатую дверь. Возле дверного проема тоже не было и намека на мусор. А Додсон уже крутился возле машин. Кузова обеих иномарок стояли на винтовых подъемниках. Колеса, бамперы, двери, капоты были сняты, не было и передних сидений, стекол. Панели приборов были разобраны и приподняты, из-за чего наружу торчали пучки цветных проводов с колодками. Были сняты блоки переключателей на руле, отсутствовали и сами рулевые колеса на обеих машинах. – Где все снятое с машин? – нетерпеливо стал спрашивать англичанин. – Рули где? – А что, такая у вас была машина? – тихо спросил Гуров, подойдя к Додсону, пока майор выяснял у оперативников про снятые части машин. – Да, «Ригера», только белая, – кивнул Марк, покусывая от волнения губы. – Тогда что вы так волнуетесь? Ну, не перекрасили же ее. – Я не знаю, – резко бросил англичанин. – Может, и перекрасили, может, и натяжную крышу сменили, может, их тут несколько. Если одна дорогая модель стоит, то могло их тут за последние дни несколько пройти. Мы этого не знаем, мы не знаем масштабов этого подпольного бизнеса. Вы же сами сказали, Лев Иванович, что мастерская оказалась в пределах расстояний, которые могла проехать грузовая машина с кабриолетом в фургоне. Вот тебе и выдержка, усмехнулся Лев. И куда она делась, как только увидел похожую машину. Хотя неизвестно, каков был приказ, может, с него голову обещали снять, если не найдет. Может, у них такие строгости, как в средневековье. Чушь, конечно, но все равно Марка не понять. Двое спецназовцев принесли лом и за несколько минут сорвали навесной замок на двери. Додсон с майором сразу же полезли, нагнув головы, в открывшееся помещение. Гуров вошел следом и остановился. Деталей кузовов здесь почти не было, зато в большом количестве были представлены колеса, диски, отдельно покрышки самых разных фирм. На стеллажах лежали фары, задние фонари, боковые зеркала. Марк почему-то сразу кинулся к рулевому колесу, лежащему в стороне. Взял его, провел задумчиво пальцами по нише, в которой недавно была уложена подушка безопасности, и поглаживая автомобильный руль, обвел взглядом этот небольшой склад. – Товарищ майор, – сунул в комнату голову оперативник. – Там в ангаре «газелька» стоит упакованная. Видимо, приготовили к отправке в другие регионы или в магазины. Водителя нет, но мы сейчас по базе ГИБДД пробьем ее по номерам. Там еще всякий хлам, готовый к отправке. И от этих, – кивнул оперативник в сторону машин, – судя по цвету, и от этих детали есть. Надо разбирать и прикладывать как улики, что с новой конкретной машины снимали, а не на дороге нашли. – Сейчас иду! – ответил майор, отряхивая руки. – А в машине рули автомобильные есть? – спросил Марк оперативника. Гурову даже показалось, что он спросил слишком тихо, почти тайком. Дались ему эти рули! Для своей машины, что ли, присматривает? Англичанин, в Эмиратах живет, а замашки, если правда для себя руль присматривает, совсем наши, российские. Допросы не прекращались весь день. Гуров сидел рядом и слушал, иногда вмешивался и тоже задавал вопросы. Он перечитывал все протоколы, которые заполняли оперативники. Все, что касалось подпольного цеха алкогольной продукции, его интересовало мало, исключительно только в плане знакомства с контактами и районами сбыта. Вряд ли есть какая-то связь между подделкой водки и коньяка и кражей автомашин. Самое большое совпадение может быть в том, что руководили этими разными видами криминального бизнеса одни и те же люди. Или один и тот же человек. Но кто-то, кто занимался алкоголем, мог что-то знать и о реализации делателей, снятых с дорогих иномарок, мог просто знать хотя бы район, куда их должны были отвезти. Не хватало сотрудников, и иномарки пока стояли в запертом помещении. Овчинников заявил, что из областного центра вот-вот должны приехать сотрудники областного ГУВД, которые занимаются именно угонами. Они и возьмутся описывать мастерские, детали и разобранные машины. Додсон, слушая это, нервничал. Гуров с пониманием относился к эмоциям англичанина. Сам он занимался делом, а Марк просто сидел и ждал. Его никто не допускал к материалам по алкоголю, потому что, по «легенде», он был консультантом именно по машинам. И в рамках той же самой «легенды» ему надлежало сидеть и терпеливо ждать сотрудников ГУВД. Утром почти одновременно привезли задержанного водителя с «Газели» и приехали сотрудники отдела по угонам из местного ГУВД. – Вы полковник Гуров? – подошел к машине молодой высокий мужчина с лихо зачесанными назад светлыми волосами. – Капитан Лыжин. Вчера пришла ориентировка из Москвы, и мне приказано сопровождать вас. Мы вернемся в управление, и я познакомлю вас с данными, которые есть на перекупщиков, продавцов и угонщиков по области. – Сначала допросим водителя, капитан, – предложил Гуров, вылезая из машины. – Илья, Марк, будьте здесь и никуда не отлучайтесь. Скоро поедем. Сон в местном участковом пункте на стульях напомнил Гурову о молодости, когда ему приходилось спать где угодно, на чем угодно, а то и просто не спать. Сейчас не то, что в молодости. Тело болит, в шею вступило от неудобной стопки книг под головой, которую он туда положил. Хорошо еще, что у Гончаренко в машине нашелся электрокипятильник, работающий от бортовой сети. Прапорщик с улыбкой приготовил кофе и напоил своего шефа и «консультанта». Гуров хотел спросить Илью, он такой запасливый и предусмотрительный от рождения или ему приказали таким образом упаковаться для поездки с московским полковником? Но потом Лев решил, что не стоит смущать прапорщика. Он делает свое дело и делает его превосходно. Это важнее всего, и не стоит заострять внимание на своей персоне. Водителя допрашивали в автобусе спецназа. Невысокий щуплый парень в черных шлепанцах, из которых торчали худые пальцы с грязными ногтями, сидел, сгорбившись, и смотрел на лист протокола, который заполнял оперативник. – Что тебе загрузили в кузов, ты знаешь? – спросил оперативник. – Железо всякое, – бесцветным голосом ответил водитель. – Ты знаешь, что все это недавно сняли с угнанных машин? – Не знаю я ничего. Меня наняли, чтобы отвезти, а что там у них, я не знаю, мое дело руль крутить. – Куда везти должен был? – Куда скажут, туда и повезу, – промямлил парень, но оперативник повысил голос: – Не юли! И не прикидывайся дурачком. Ты знал, сколько тебе ехать, тебе заправиться надо, у тебя неисправности могли быть, и ты обязательно спросил бы: в соседнюю деревню ехать, в Саратов или еще дальше? – Ну, в Саратов… – Адрес, кто покупатель? Название организации? – Я не знаю, со мной сопровождающий должен был ехать. Он и с ментами… извините… с вашими должен был разбираться. Я не при делах. Ко мне парень подошел, сказал, что заработать можно. Он загрузит меня, и со мной в Саратов. Там разгрузит, и бабки на карман. Я что, отказаться должен был? Гуров, все это время стоявший на ступеньке открытой двери микроавтобуса, не выдержал, поднялся и сел напротив водителя. Парень бросил взгляд на незнакомого мужчину в костюме, видимо, сразу понял, что это начальник, и хмуро опустил голову. Лев некоторое время оценивающе смотрел на водителя, потом спросил: – Тебя как зовут, Леха? – И сам же ответил: – Леха! Не Алексей, не Леша, не Алексей Сергеевич, а именно Леха! А знаешь, почему? Да потому, что ты живешь вот так: кто заплатит, тому и повезу, кто попросит, для того и сделаю. И что там за углом, что за поворотом, что там, на соседней улице, мне плевать! Мне бы бабки в карман положили, я бы отвез. Все, на этом мои жизненные интересы заканчиваются! – А я че, бесплатно возить должен? – язвительно скривил губы парень. – Я машину купил убитую, сам перебрал, все покупал на свои деньги, чтобы бегала. Чтобы зарабатывать можно было. – То, что в машинах понимаешь и можешь сам починить и перебрать, об этом и речи нет. Тут ты молодец! Но это тебя ни богатым, ни счастливым не сделает. Ты как был Лехой, так им и останешься, сколько бы тебе лет ни было. И когда ты в колонию придешь… Придешь, придешь! – с нажимом добавил Гуров, увидев, что водитель попытался возмутиться. – За соучастие в нескольких преступлениях, потому что у тебя в кузове найдут обрывки упаковок, этикеток и стекло от разбитых бутылок «паленой» водки. И когда тебя посадят за то, что ты знал про преступление, знал и способствовал, возил этот груз для преступников, тогда тебе в колонии станут придумывать кличку. «Погоняло», как они сами говорят. Какой-нибудь пахан увидит твое лицо с подбитым глазом и сразу предложит называть тебя до самой твоей гробовой доски Лехой Кривым. – Че вы меня хороните? – недовольно возмутился Леха. И передразнил: – До гробовой! Я, может, еще всех вас переживу. – Может, и переживешь, – кивнул Лев. – Переживешь, потому что у нас работа опасная, мы преступников ловим, с бандитами сражаемся. Бывают и раны, бывает, что полицейские и погибают. А ты переживешь, будешь «шестеркой», тебя ничего не будет интересовать, кроме, как ты сказал, бабок в карман. Так можно долго прожить, если не смотреть вокруг, если тебя не интересует окружающий мир. Но для этого тебе желательно на нары не попасть, а срок тебе уже светит. Ты подумай, Леха, хорошенько подумай о том, что можно не придуриваться и не тупить, гонор свой не показывать, а помочь следствию, посотрудничать. И тогда ты пройдешь свидетелем, тогда останешься на свободе, будешь зарабатывать деньги, семью кормить. Женишься, цветы жене подаришь, когда она из роддома выписываться будет, детей в школу повезешь на своей машине. И соседи, когда попросят что-то отвезти, будут называть тебя уважительно – Алексей Сергеевич. Разницу уловил? Не Леха, а Алексей Сергеевич. Хочешь жизнь прожить уважаемым человеком, чтобы тобой семья гордилась, жена в пример ставила другим, а не на бровях перед паханами на зоне ходить и не радоваться, что тебя сегодня никто ботинком под копчик не пнул? – Как задолбало все! – простонал Леха и закрыл лицо руками, уперев локти в худые колени. – Нас интересуют адреса, Леша, по которым ты возил отсюда грузы. Бутылки, запчасти. Под запись. Города, деревни, адреса, приметы этих мест, названия организаций. Имена и фамилии людей, с которыми контактировал ты сам или твои сопровождающие. Их приметы, подробное описание. – Ладно… – промычал парень, не отнимая ладоней от лица. – На сегодняшний день это твоя самая главная работа. Все забудь, обо всех забудь. Только об этом думай, а потом выйдешь чистым человеком, которому будет не стыдно односельчанам в глаза смотреть. И девушке своей.