С капитаном Захаром Морозом Гуров договорился встретиться на строительном рынке под Новочеркасском. Старший оперуполномоченный уголовного розыска ростовского областного ГУВД Мороз был невысоким смуглым парнем с быстрыми карими глазами. Остановившись возле образцов тротуарной плитки на деревянном стеллаже, капитан осмотрелся и только потом неторопливо подошел к двум мужчинам. – Здравствуйте. Капитан полиции Мороз. – Полковник Гуров. – Лев протянул руку для пожатия и кивнул на своего спутника: – А это Марк Додсон, представитель потерпевшей стороны. Наш помощник, свидетель и эксперт. Информацию о станции техобслуживания на трассе «М-4 Дон» генерал Орлов получил из ростовского ГУВД. Он же предупредил уголовный розыск, что к ним едет представитель Главка полковник Гуров для проведения операции. До этого времени за станцией только наблюдать и никаких мер, в том числе и оперативных, не предпринимать. Фиксировать и проверять все машины, которые встают на ремонт и выезжают с ремонта. На ближайших постах ГИБДД машины останавливать и тщательно досматривать, привлекая понятых и сотрудников Рос- гвардии. – У вас готова оперативная машина для «подставы»? – Две машины, – не поворачивая головы и поглаживая плитку на стеллаже, ответил оперативник. – На одной – «молодая пара с тещей», на второй – пожилая чета. Номера на машинах московские. Водители и пассажиры – сотрудники полиции. Одну машину поставим на выезде из Марьевки, вторую на трассе, не доезжая станицы Грушевской. По нашим данным, в этих точках чаще всего «наводчики» со станции и подбирают себе клиентов. Скорее всего, на них работают заправщики на АЗС. Мы могли бы снять процедуру на видео, но приказ был ничего не предпринимать. Механизм, на наш взгляд, простой. Во время заправки в бак бросается присадка или доливается состав, вызывающий перебои в работе двигателя. Вещество, чаще всего, как сказали наши эксперты, дает, растворяясь в бензине, хлопья, которые забивают инжектор или влияют на работу вакуумных датчиков. На станции расписывают необходимость сложного ремонта двигателя, а по сути только выполняют промывку и фильтруют топливо. Могут залить и свежий чистый бензин. На уровне их доходов это трата небольшая, как правило, стоимость чека не больше семидесяти тысяч. Но они ориентируются на тех «курортников», у кого заведомо есть деньги, или тех, кому могут в течение дня прислать на карточку. Они даже не берут денег у тех, кто может свозить на машине кого-то из работников станции в город к банкомату. – Спецназ готов? – Да, два микроавтобуса с личным составом стоят неподалеку и ждут приказа. Никого из оперативного состава местного отдела полиции мы не привлекаем и в известность об этой операции не ставим. Должна быть стопроцентная уверенность, что не будет утечки информации. Участвуют только опера из областного управления. Видеосъемка будет вестись из салона обоих автомобилей и из скрытых камер, которые установят за несколько минут до начала операции на заправочных колонках. – Расположение помещений вы представляете? – спросил Марк. – Да, – удивленно взглянул на англичанина Мороз. – И план помещений у нас есть, и план прилегающей территории, и функционал помещений расписан, у спецназа он тоже есть, и очередность, с которой они будут входить в каждое. – Вы можете познакомить нас с этим планом? – продолжал настаивать Додсон. Гуров в ответ на удивленный взгляд оперативника только кивнул. Мороз отошел в сторону и принялся кому-то звонить. А через несколько минут какой-то мужчина, проходя мимо, сунул оперативнику в руку сложенный в несколько раз лист бумаги. Убедившись, что все находятся на своих местах и в полной готовности, Гуров приказал начинать. Сейчас, на этой стадии, им с Додсоном в мастерской делать было нечего. Даже лучше не показываться там, чтобы не попасть под горячую руку спецназовцев. Развернув план на коленях в машине, они рассматривали расположение помещений. Марк ткнул пальцем в самое большое помещение с надписью «склад». – Здесь у них будет хлам. А вот здесь в трех помещениях написано «ремзона». Но дорогую машину они будут разбирать вот здесь. Кстати, и помещение не обозначено по своей принадлежности. Смотрите, Лев Иванович, если разбирать дорогие машины, то запчасти надо сразу вывозить к заказчику или посреднику. Хранить опасно, может в любой момент нагрянуть полиция. – А если у них все схвачено и их прикрывает как раз кто-то из местной полиции? – возразил Гуров. – Тогда должно быть отдельное место для дорогих запчастей. И вот это помещение, которое имеет два выхода, и будет складом. Ориентированы они на задний двор, который огорожен. Туда удобно загнать крытый грузовик и на нем вывезти ценные железки. Хоть так, хоть по-другому, но эта станция идеально приспособлена к таким преступлениям. – Согласен с вами, – кивнул англичанин и бросил взгляд на часы. Гурову показалось, что Додсон нервничает. Это было удивительно, потому что он не раз уже показал свою выдержку, хладнокровие и непревзойденный артистизм. Выждав несколько минут, Лев кивнул Марку на машину: – Поехали! Когда Додсон вывернул из переулка, на станции тех- обслуживания все было кончено. Распахнутые двери, несколько машин вокруг здания, омоновцы с автоматами наизготовку у дверей и окон. Англичанин направил машину к зданию, где им навстречу вышел омоновец и поднял руку. Капитан Мороз появился в дверях и поспешил к машине, что-то крича бойцу на ходу. Повинуясь указаниям омоновца, Додсон припарковал машину в стороне, чтобы не мешать проведению операции, и они с Гуровым вышли навстречу оперативнику. – Все даже лучше, чем мы ожидали, товарищ полковник, – торопливо произнес Мороз. – Сейчас у них в разборке стоят две машины, одна из них как раз кабриолет. Доказательства по поводу махинаций с ремонтами тоже теперь есть, так что можем брать их за жабры по полной программе, я думаю, что у них была «крыша»… Гуров слушал оперативника и шел за ним через внутренние помещения станции. Где-то изымались компьютеры, журналы регистрации. Проводился осмотр складов и машин, находящихся на ремонте. Проверялись документы и устанавливалась личность всех, кто в момент проведения операции находился на станции техобслуживания. Додсон заметно нервничал, но Лев понимал англичанина – вдруг сейчас и здесь найдется след машины его босса? В дальнем зале, куда нет доступа с общей территории и обычных ремонтных зон, действительно стояли две дорогие, почти разобранные иномарки. Одна из них – «Порш Кайен», вторая – «Мерседес». Белый «Мерседес» оказался очень интересной моделью, кабриолетом с различными потайными барами, телевизорами. У обеих машин были разобраны двигатели, не было колес и амортизаторов. Судя по идеально чистому днищу каждой иномарки, они были почти новыми и ни разу не ездили по грязи. Марк постоял возле машин, засунув руки глубоко в карманы брюк и покачиваясь с носка ботинок на пятки, а затем двинулся вдоль стен, разглядывая стеллажи, беря в руки различную мелочь: подшипники, «шрусы», декоративные накладки. – А куда убирали то, что снимали с этих машин? – громко спросил он. – Наверное, складывали здесь, а потом сразу вывозили, – ответил один из оперативников. – Что-то есть вон в той комнатушке. Англичанин бросил железку, которую крутил в руках, и быстро пошел к указанной двери. Гуров последовал за ним. Когда он вошел следом, Додсон, сидя на корточках, уже перебирал железо: генератор, стартер, воздушный фильтр. Взял в руки и повертел старый руль с рваной кожаной оплеткой. – Что вы ищете, Марк? – спросил Лев. – Очевидно же, что вашей машины здесь нет. И, скорее всего, не было. – Почему вы думаете, что не было? – спросил англичанин, продолжая сидеть на корточках возле снятых с машин частей. – Прошло несколько дней. Ее могли привезти сюда сразу, разобрать машину можно за сутки, если есть весь нужный инструмент, подъемник и несколько мастеров, которые знакомы с этой моделью. – Ничего, не переживайте, – похлопал его по плечу Лев. – Если ваша машина была здесь, то через пару дней специалисты это поймут, и допросы свое дело сделают, мало кому хочется накручивать себе срок, покрывая дружков. Если была, обязательно кто-нибудь признается в этом. Только мне кажется, что привезли вашу красавицу сюда не разбирать на части. – Почему? – как-то уныло спросил Додсон. – Вы же видите, сколько дорогих машин ездит по дорогам России. Угоняй, сколько хочешь. В наше время скопировать сигнал сигнализации, снять блокировки может каждый, кто профессионально занимается угоном. Совершенствуется система защиты, а вместе с ней совершенствуется система угонов. Какой смысл ехать в Арабские Эмираты и красть машину там? Опасно, дорого и очень долго. Проще с десяток машин угнать в России, разобрать и продать по частям. Как вот с этими. Поверьте, это проще и дешевле. Если только ваш кабриолет не из чистого золота. Я почти уверен, что ее кто-то захотел целиком как изделие, хвастаться в узком кругу, что у него есть машина, которую он украл у арабского шейха. А может, и не хвастаться. Существует много коллекционеров, которые наслаждаются своими коллекциями в одиночку. Они сродни маньякам, но таких, поверьте, немало. – Сколько еще станций мы можем осмотреть в ближайшее время? – спросил Марк, поднимаясь с корточек и вытирая руки влажной салфеткой. – У вас есть информация по этому региону? Глава 7 Осматривать другие станции, по которым имелась похожая оперативная информация, не пришлось. Ими занялись другие оперативные сотрудники уголовного розыска Ростовской области и Краснодарского края. В тот же вечер, когда Гуров и Додсон осматривали станцию под Ростовом, позвонил Орлов: – Как успехи, Лева? Что-то нашли под Ростовом? – Криминальная станция техобслуживания, пробу ставить некуда, – ответил Гуров. – Но следов машины, которую ищет Додсон, пока нет. – Я тоже так думаю. Давай поступим с тобой следующим образом. Пусть местные под руководством нашей группы занимаются этими адресами, которые мы тебе прислали, а ты выезжай в район Сальска. В тот день, когда пропал этот злополучный «КамАЗ», его засекла камера наружного наблюдения на посту ГИБДД. Есть там пара постов на больших развязках, подключенных к системе распознавания и базе розыска. Я запрос сделал, о твоем визите предупредили ГУВД, а ты уж там сам поройся, попробуй выяснить, куда она могла ехать, кто ее еще видел. Когда Гуров рассказал англичанину, что появился реальный «след», тот буквально взвился, как охотничий пес, но Гуров осадил его, напомнив, что им предстоит преодолеть почти 600 километров и гнать машину около десяти часов. Взятая напрокат машина не надежна, да и им с Марком нужно быть в форме, за рулем ведь не отдохнешь. В Сочи возвращаться не пришлось. В ростовском управлении Гурова и Додсона накормили и предоставили комнату отдыха. А еще через полтора часа их забрала оперативная машина с гражданскими номерами и с опытным водителем. – Прапорщик Гончаренко, – представился молодой мужчина в рубашке навыпуск, войдя в комнату. – Вы полковник Гуров? Можем ехать. Лев рывком поднялся с кровати, затянул узел галстука и взял со спинки стула пиджак. Додсон выглядел несколько разочарованным. По крайней мере, его энтузиазм, как показалось сыщику, немного поубавился. – Вас инструктировали, прапорщик? – Так точно. Я поступаю с машиной в ваше полное распоряжение. – Хорошо, поехали, – кивнул Лев. А когда Додсон первым сбежал вниз по лестнице, он взял водителя за локоть и тихо спросил: – Оружие? – При себе. И в машине АКСУ. В машине навигационная система и sos-глонасс. Через три часа машина подъехала к посту ДПС, на котором была установлена камера видеонаблюдения, зафиксировавшая «КамАЗ» в день его исчезновения. Сотрудник технической службы с ноутбуком ждал на посту. – Рассказывайте, – попросил Гуров, усевшись за стол, который освободил для него дежурный старший лейтенант. – И показывайте. – Камера зафиксировала проезд «КамАЗа» в двенадцать минут десятого вечера, – заговорил молодой человек, ставя на стол перед полковником ноутбук. – Вот изображение. Он просто проследовал и все. После вашего из Москвы запроса мы ввели корректировку, и система, проверив последние изображения в нужном временном интервале, сразу выдала результат. Стекло у машины было грязное, освещение чуть сбоку и сзади, поэтому никак не рассмотреть, кто в кабине. Даже сколько там человек, не понять. Мы пытались разобраться, но ничего не вышло, никакие улучшения кадров не помогли. – Он пустой шел, – неожиданно подсказал старший лейтенант, стоявший рядом. – Объясните? – повернул голову к инспектору Лев. – По посадке, вот здесь хорошо видно по расстоянию между арками и кузовом. А еще по тому, как тяжело или легко идет грузовик. – Это восьмитонник? Вы можете сказать по внешнему виду, совсем пустая машина или в ней есть груз на одну тонну или полторы? – По изображению не скажешь, – покачал головой инспектор. – Если визуально на дороге, то видно, как пустой скачет на неровностях. А так не могу определить. – Хорошо. Куда можно уехать по этому шоссе? Покажите на карте. Этот вопрос Гуров задал без особой надежды, он и так имел представление о географии дорог в этом регионе. Сейчас ему просто захотелось услышать от инспекторов ДПС, какая категория водителей больше пользуется этим участком дороги, в каком направлении лучше ехать через этот пост. Старший лейтенант подошел к большой карте на стене и стал показывать. Дорога шла на северо-восток, где раздваивалась, и по ней можно уехать на Волгоград и на Воронеж. Если на юго-восток, то в Дагестан и Чечню, хотя туда ехать лучше через Ставрополь. Дальнобойщики так и делают. А вот если переехать Маныч, то можно свернуть и к Каспию. Астрахань, Южный Казахстан, Туркмения. Вопрос в другом. Тот, кто вел «КамАЗ», пользовался теми же предпочтениями, что и все дальнобойщики, или он путал следы, специально ехал мимо камер, чтобы потом свернуть в другом направлении, сбить со следа? И самое интересное, что до момента своего падения в пропасть «КамАЗ» больше нигде не попадался камерам наблюдения за дорогами. Гуров хотел уже подняться, поблагодарить инспекторов, но тут у него зазвонил мобильник. Судя по номеру, это был начальник уголовного розыска майор Мартьянов. – Лев Иванович, еще информация, – сообщил майор. – В автопредприятие пришло «письмо счастья». Наш «КамАЗ» пересек сплошную. Это зафиксировано передвижной камерой. – Где это произошло? Точное место и время! Инспектора насторожились, Додсон подошел ближе к сыщику и смотрел на него с нетерпением. Гуров выслушал майора и, убрав телефон, посмотрел на окружающих. Поднявшись из-за стола, он подошел к карте и поманил к себе англичанина. Авторучкой потыкал в карту южнее Борисоглебска в точке на трассе «Р-22». Вот здесь водитель «КамАЗа» нарушил правила, и это зафиксировала передвижная камера. Отсюда до Сочи почти 1200 километров и восемнадцать часов хода для грузовика. Если иметь в виду, что «КамАЗ» упал в пропасть на Шаумянском перевале в период с часу до трех часов ночи, то правила он нарушил как раз за восемнадцать часов до этого. – И что? – не понял Додсон. – А то! – улыбнулся Гуров. – В момент зафиксированного нарушения «КамАЗ» ехал на север, в сторону Борисоглебска. Не было у него времени на то, чтобы уехать далеко, и совсем мало на возвращение. Ну, плюс-минус час! А это дает нам окружность с радиусом примерно в сто пятьдесят километров от точки, где «КамАЗ» зафиксировала камера. Поняли? Конечная точка его поездки где-то здесь. – Сюда попадают, – подошел к карте с линейкой старший лейтенант, – восточная часть Воронежской области, небольшой участок Тамбовской области на юге, юго-запад Саратовской области. Ну, и весь северо-запад Волгоградской. Гуров согласно кивнул. Придется снова тревожить Орлова. Только он может срочно организовать переправку ему информации по имеющимся оперативным данным в указанном районе. Есть или нет здесь станции техобслуживания, которые можно подозревать в том, что там разбирают на части дорогие иномарки. Не просто краденые машины, а именно дорогие иномарки. Это разные рынки сбыта, разные покупатели. Украденную дешевую машину можно разобрать в любом гараже, а потом рассовать железки по рынкам. Навар маленький, срок большой. Этим занимаются централизованно те, у кого есть «крыша» в силовых структурах. А с дорогими машинами сложнее, потому что «крышевать» такую контору не всякий силовик возьмется. Тут, как правило, создаются целые цепочки, формируется надежный маршрут, и на каждом участке свое прикрытие, от своей структуры, от тех, кто сильнее в этом регионе. Первое сообщение пришло, когда машина неслась по берегу Цимлянского водохранилища. Гуров покосился на Гончаренко. Водитель был сосредоточен, взгляд напряженный, руки и ноги двигались уверенно, как будто он только что сел за руль, выспавшись и плотно позавтракав, как будто не было за спиной шестисот километров. – Илья, как вы себя чувствуете? – спросил он, вспоминая, как ему приходилось видеть засыпающего за рулем человека, у которого глаза, между прочим, были открыты. – Нормально, товарищ полковник, – кивнул водитель, не отрывая глаз от дороги. – Вы не переживайте, я могу сутками не спать. Я в этом смысле кремень, а не человек.