Когда окончательно зачищали захваченный плацдарм, Степан между делом выяснил, что столь жарко горело во время короткого артналета. Сюда подходила одна из веток местной железной дороги, видимо, для того, чтобы было удобнее грузить в вагоны готовую продукцию. Последнее предположение подтверждалось наличием нескольких погрузочных площадок и полуразрушенного… ну, пусть будет склада, или как там его правильно назвать? Ангаром, пакгаузом? Короче, достаточно обширного строения, под просевшими, частично разрушенными артударами сводами которого фрицы и спрятали две самоходки и полугусеничный бронетранспортер с короткоствольным семидесятипятимиллиметровым орудием в боевом отделении. В одну из штурм гешутц угодил, пробив многострадальную крышу, осколочно-фугасный подарок, превратив ее в огненный факел, вызвавший детонацию боекомплекта. Вторая же практически не пострадала, однако поучаствовать в бою не смогла, хоть и попыталась покинуть укрытие – близкий взрыв повредил двигатель и ходовую. Ну, а у бэтээра, а по сути – тоже самоходки, только легкой, так и вовсе не имелось ни малейшего шанса даже просто выехать наружу – лишившаяся хода «штуга» наглухо перегородила дорогу, так что «Окурок»[25] достался морпехам и вовсе неповрежденным. Вот, собственно, и ответ, отчего БПЛА не заметили вражескую броню – наверняка и уничтоженный реактивной гранатой танк перед боем тоже укрывался в этом складе. А фрицы, так уж выходит, и на самом деле надеялись на поддержку брони – танк, две САУ и пушечный бронетранспортер по местным меркам – немалая сила. И если б с ними столкнулись три легкобронированных бэхи, результат оказался бы вполне предсказуемым. Для БМП, понятно, предсказуемым. Короче, еще раз спасибо «артели», столь вовремя уложившей один из ОФС точнехонько в боевую рубку немецкой самоходки. А что случайно и неприцельно? Ну, так на реальной войне и не такое случается, так что проставляться в любом случае придется… Еще немного задержались уже на самом шоссе, где фрицы, грамотно используя особенности рельефа, попытались устроить им ловушку с помощью парочки окопанных и тщательно замаскированных, в том числе и от обнаружения с воздуха, танков и самоходки (видимо, последних из имевшихся в наличии), прикрываемых полувзводом егерей при двух пулеметах. Об опасности, как ни странно, предупредил отнюдь не оператор дрона, а тот самый сидящий на разрушенной фабричной трубе «глазастый энкавэдист с биноклем», выпустивший в направлении затаившейся засады сигнальную ракету красного огня. Не ожидавшие подобной подляны гитлеровцы не сдержались, долбанув по трубе из пулемета, чем окончательно демаскировали свою позицию. Снова вызывать артиллерию Степан не стал, решив справиться своими силами – экипажам БМП нужно было хоть раз потренироваться в применении в боевых условиях штатных ПТРК «Конкурс». Поразить цели особого труда не составило: крупповская броневая сталь оказалась весьма хилой преградой для кумулятивных ракет 9М113, способных прожигать 250 миллиметров наклонной брони, и над землей поднялись три столба жирного бензинового дыма. Выстрелить в ответ немецкие панцерманы так ни разу и не успели, собираясь подпустить незнакомые русские танки поближе, чтобы бить наверняка. Отстрелявшись, бэхи рванули вперед, подавив огнем пулеметные точки, после чего подоспевшие морпехи с «вованами» добили не ожидавших подобного развития событий егерей, ухитрившись даже захватить нескольких в плен. Сформировав из морских пехотинцев и бойцов НКВД (формально сержант ГБ Климкин подчинялся морпехам, непосредственно отвечающим за проводимую операцию) несколько групп и отправив их прочесывать окрестности и господствующие над шоссе высоты, Алексеев связался со вторым взводом, выяснив, что у лейтенанта Рукина тоже все в порядке. В отличие от него, Сашка справился своими силами, не вызывая артподдержку. Правда, потерял одну БМП, которую сейчас уже буксировали к побережью, дабы после прихода корабля погрузить на борт и эвакуировать. Зато захватил, к радости местных бойцов, два практически не поврежденных танка. Третий взвод, оставленный в прикрытии Клумбы и в бою не участвовавший, пока оставался в качестве резерва на случай непредвиденного развития ситуации. Хотя в то, что фрицы вдруг взбрыкнут, старлей, откровенно говоря, ни разу не верил. Особенно после того, как над головами прошли несколько звеньев штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков, вываливших свой смертоносный груз где-то примерно в километре – командование фронта все-таки прислало обещанную авиаподдержку. И Степан отчего-то не сомневался, что разведданные и целеуказания для них поступили с борта фрегата «Адмирал Григорович», в режиме реального времени находящегося на связи со штабом Закавказского фронта и ЧГВ. В конце концов, помимо обеспечения их высадки, у разведывательных дронов и другие задачи имелись… Доложившись на корабль о выполнении задания и получив в ответ уведомление, что подкрепление прибудет максимум через час, после чего «Новочеркасск» под прикрытием дымовой завесы снова подойдет к берегу, старший лейтенант устало оглядел окруживших его бойцов, подмигнув Левчуку: – Старшина, а ты, часом, не забыл, какой сегодня день? С праздником, мужики! С днем Красной армии!.. Эпилог Москва, Кремль, 23 февраля 1943 года, утро – Значит, справились? – удовлетворенно кивнул Иосиф Виссарионович, выслушав короткий доклад. – Так точно, товарищ Сталин! – кивнул наркомвнудел. – Противник со значительными потерями отброшен на исходные позиции. В ходе боевых действий серьезно повреждена одна из бронемашин, ее уже отбуксировали для погрузки обратно на десантный корабль. Захвачено больше сотни пленных, в основном румынских пехотинцев, несколько единиц вражеской бронетехники, значительное количество оружия и боеприпасов. Защитникам плацдарма все это добро очень сильно пригодится. Реактивные системы и артиллерия, как корабельная, так и самоходная, отработали выше всяких похвал. Наши потери минимальны, девять бойцов убитыми и вдвое больше ранеными. Из числа «гостей» погиб всего один морской пехотинец, ранены пятеро. – Корабельная – эти те две башенные установки калибром в сто миллиметров? – заинтересовался Вождь. – Неужели всего две пушки могли сколько-нибудь серьезно повлиять на ход боя? Пусть даже они и скорострельные? – Насколько я понял, дело вовсе не в скорострельности или калибре, а в том, что буквально каждый их выстрел корректировался и наводился индивидуально. – С этих, как там их называют? «Без-пилот-ников»? – медленно произнес Иосиф Виссарионович непривычное слово. – И не только, еще и при помощи электронной системы управления огнем и специальных радиолокационных станций. Точной информации по ним пока не имеется, но, полагаю, после возвращения кораблей в Геленджик наши научные специалисты во всем подробно разберутся и представят подробный отчет. Также в воздухе находился палубный вертолет, но его роль в обеспечении боевых действий до конца пока не выяснена. Вероятнее всего, занимался разведкой. – Хорошо. Значит, на этот раз пронесло. Но больше ничего подобного ни при каких обстоятельствах случиться не должно! Вообще ни при каких, Лаврентий! И отвечать станешь лично! Подписать все необходимые документы о дальнейшем сотрудничестве с нашими… гостями необходимо как можно скорее. Наш представитель уже в Геленджике? – Так точно, майор госбезопасности Шохин благополучно долетел еще три часа назад и сейчас дожидается возвращения корабельной группы. Кстати, эшелон с бронемашинами и артсамоходом прибыл в Кубинку, разгружается в условиях строжайшей секретности. Завтра можно будет осмотреть технику. – Понятно, – задумчиво протянул Иосиф Виссарионович. – Кстати, как полагаешь, что немцы вообще подумали насчет всей этой… авантюры? Насколько серьезной оказалась утечка информации? – Ну, какая-то информация до них однозначно дойдет – про приставший прямо к берегу транспортный корабль, новые легкие танки и оружие, бойцов в незнакомой экипировке. Но, полагаю, ничего столь уж критичного не произошло. Наши специалисты уже разрабатывают несколько версий дезинформации для передачи противнику, в том числе и с использованием полученных из будущего сведений. Конкретные предложения будут готовы через несколько часов, после чего я немедленно предоставлю их для ознакомления. – Про переброшенную с Тихоокеанского флота помощь? – понимающе усмехнулся Вождь. – И не только, прорабатываются и другие варианты, в том числе с «участием» наших союзников и «секретных поставок» нам новейших образцов бронетанковой техники и систем вооружений. Собственно, не это главное, товарищ Сталин: в связи с произошедшим мы ожидаем серьезного повышения активности вражеской разведсети на территории СССР и постараемся на этом выгодно сыграть! В этом нам тоже помогут переданные потомками сведения, прежде всего по известным в их времени фашистским агентам и применяемым шифрам. – Неплохо задумано, молодцы. Ладно, с этим разобрались. Скоро прибудет маршал Шапошников, послушаем, что удалось сделать насчет Харькова. А сейчас… – товарищ Сталин неожиданно взглянул наркомвнуделу прямо в глаза. – Сейчас хочу показать тебе кое-какие документы, Лаврентий. Откуда они у меня, полагаю, объяснять не нужно? Вот и хорошо. Да ты присаживайся, разговор серьезный. Или куда-то спешишь? Тогда можем позже поговорить, время пока терпит. Ты ведь никуда из Москвы уезжать не собираешься? – Н… никак нет, товарищ Сталин, – шумно сглотнув, ответил народный комиссар, ощутив, как неприятно засосало под ложечкой. Подобный взгляд, не сулящий собеседнику ничего хорошего, был ему знаком. Еще и эта фраза насчет отъезда… да что ж там такого может быть, в этих документах?! Хотя… понятно что: информация из будущего, разумеется. Причем касающаяся в том числе и лично народного комиссара внутренних дел Берии Лаврентия Павловича. Вот только проблема в том, что он даже приблизительно не представляет, какая именно информация! Неужели там, в недалеком будущем, он натворил что-то, пошедшее вразрез с планами самого товарища Сталина?! Неторопливо раскурив трубку, до сего момента мирно лежавшую на краю пепельницы, хозяин кабинета усмехнулся: – Испугался, Лаврентий Павлович? Можешь не отвечать, я бы на твоем месте тоже испугался. Но ты не переживай, тебя потомки отчего-то очень хвалят. Говорят, хорошо работал, помог нам атомную бомбу построить и космическими ракетами занимался. Так что сегодня не о тебе речь пойдет. И добавил про себя: «А насчет пятьдесят третьего года мы еще с тобой поговорим, Лаврентий. Но не сейчас, а лет через семь-восемь, поскольку пока слишком рано. Да и мне самому нужно еще во многом разобраться, уж больно много спорных моментов в той самой папке оказалось»… Москва, Кремль, семьдесят девять лет спустя Президент не выдержал примерно на середине доклада: – Да вы что там, с ума все посходили, что ли?! Что значит «пропали»? Как могут «пропасть» три боевых корабля в собственных территориальных водах и в нескольких милях от берега?! Куда пропасть, каким образом? Там что, был шторм в девять баллов? Цунами неведомым образом возникло? Инопланетяне похитили? – Никак нет, – чуть нервно помотал головой министр обороны. – Море штилевое, волнение практически отсутствовало. Корабли просто вошли в полосу тумана и… исчезли. Одновременно они перестали пеленговаться во всех диапазонах и выходить на связь, пропали с радаров береговых систем. Подтверждение со спутников слежения нами уже получено. – И что именно подтвердили спутники? – криво усмехнулся Президент, успокаиваясь. Раскрыв принесенную с собой папку, глава Минобороны выложил на столешницу несколько высококачественных фотографий: – Вот, это подробная раскадровка. Разрешите пояснить? – Поясняйте, – отмахнулся хозяин кабинета. – На первом снимке четко видно, как корабли подходят к этому, гм, туману. В голове ордера идет БДК «Новочеркасск», вот он. Следом – сторожевик «Адмирал Григорович» и МРК «Грайворон». Кстати, полоса крайне узкая, буквально десяток-другой метров, но достаточно протяженная, судя по масштабированию, не менее полукилометра. Впрочем, для природного явления это все равно маловато. – Туман – вот эта самая размытая линия? – удивленно хмыкнул собеседник, ткнув в снимок торцом простого карандаша. – Да ее с такой высоты даже разглядеть проблематично! Десять-двадцать метров, говоришь? При том, что длина бэдэка по корпусу около сотни? И как же он там поместился, в этом тумане? – Совершенно верно. Только он там никак не помещался, Владимир Владимирович. Взгляните на пару следующих кадров, снятых с интервалом в тридцать секунд. Он просто исчез. Коснулся этого марева – и исчез. Абсолютно то же самое произошло и с остальными кораблями, снимки с пятого по восьмой. Приближение, касание носовой оконечностью – и все, собственно. Начиная с девятого кадра – просто чистое море. Ни тумана, ни кораблей. Обратите внимание – кильватерные следы обрываются именно в той точке, где до этого момента находилась полоса этого тумана. Снимок номер девять, видите? Их словно бы обрезает. – Приехали, – глухо буркнул Президент. – Точнее, приплыли. Давай подробности, в первую очередь по основному вооружению. – На борту десантного корабля – рота морской пехоты со своей техникой и средствами усиления, СКР и малый ракетный шли со штатным вооружением, по восемь «Калибров-НК» на каждом. Плюс двадцать четыре ракеты ЗРК «Штиль-1», минно-торпедное и противолодочное оружие на «Григоровиче». – Надеюсь, спецбоеприпасов к «Калибрам» там нет? – Разумеется, нет. Все ракеты в обычной комплектации, с фугасной боевой частью. Официально корабельная группа принимает участие в маневрах, проводимых в рамках внезапной проверки боеготовности по ЮВО и ЧФ. Но поскольку ситуация в регионе стараниями наших стратегических партнеров по блоку НАТО, – словосочетание «стратегических партнеров» генерал армии не произнес – буквально выплюнул сквозь зубы, – уже который месяц более чем напряженная, было принято решение не заменять БЧ на инертные. – Вот, кстати, что насчет этих самых партнеров? – Глава государства тоже умел интонировать нужные слова. – Уже знают? – Похоже, пока нет. В момент… инцидента спутников потенциального противника над квадратом не было, разведывательные самолеты в воздухе не зафиксированы. Повезло. Хотя рано или поздно они в любом случае обратят внимание на исчезновение сразу трех боевых кораблей, поскольку отслеживают все наши перемещения. – Знать бы еще, кому и в чем повезло… – невесело вздохнул Президент. – С подобными чудесами, чего доброго, не то что в инопланетян поверишь, но и во всяких попаданцев во времени и пространстве. Ладно, Сергей Кужугетович, с этим понятно, что ничего не понятно. Что конкретно предпринимается для выяснения обстоятельств этого, как ты выразился, инцидента? – Силами флота продолжается прочесывание акватории, хоть я и не вижу в подобном ни малейшего смысла. В местах базирования кораблей и пункте постоянной дислокации 382-го отдельного батальона морской пехоты в Темрюке проводятся опросы всего личного состава и вспомогательного персонала – возможно, перед выходом в море свидетели заметили нечто странное или подозрительное. Помимо этого, мной принято решение… Министр обороны не договорил, прерванный неожиданно завибрировавшим в кармане сотовым телефоном. – Вот как раз старший одной из групп на связь вышел, той, что по Темрюку работает. Разрешите ответить? – Пожалуйста, – отмахнулся собеседник, снова занявшись изучением спутниковых фотоснимков. – Да, слушаю. Что? Это точно?! Принял, информацию немедленно ко мне, а его самого отправить спецбортом в Москву! Да, тоже немедленно! Жду. Встретившись с заинтересованным взглядом Президента, глава военного ведомства слегка неуверенно сообщил: – Владимир Владимирович, командир 382-го ОБМП подполковник Ткачев утверждает, что может объяснить, что именно произошло с кораблями!.. КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ КНИГИ Сайт автора – www.tarugin.ru Форум – http://forum.amahrov.ru * * * notes Примечания 1