Чен шагнул вперед и врезался в меня своим высоким телом, вынуждая запрокинуть голову и сделать шаг назад, упираясь спиной в кабинку туалета. Он был высоким и худощавым, но от его напряженного тела исходила сила. Я стала шумно дышать, чувствуя давление, когда его руки уперлись в дверцу кабинки по обе стороны моей головы. — Не трогай меня, — сдавленный шепот вырвался из моего рта. Я ничего не могла поделать со страхом, который медленно просачивался под мою кожу. Он втянул носом воздух и сделал шаг назад. На одно мгновение, в его глазах появилось загнанное выражение, которое исчезло сразу же, стоило ему тряхнуть головой. — Тебе лучше не вспоминать, и уж тем более, не открывать свой рот, — металлические нотки в его голосе резали мне уши. Я шумно выдохнула и посмотрела прямо в его глаза. — Я не знаю тебя. Я не помню тебя. И я точно не хочу интересоваться тобой. — Отличненько, — прорычал он и вышел из туалета, оставляя меня наедине с ворохом мыслей. Еще раз сполоснув руки, я вытерла их и привела свою форму в порядок. В аудитории как раз заканчивали собирать работы, поэтому я незаметно проскользнула на свое место и уселась за партой. Рядом выдвинулся стул и уже знакомое тело опустилось на деревянное сиденье. Я скосила глаза и наблюдала, как Чен откинулся на спинку стула рядом с моей партой. Я молча сосредоточилась на словах профессора, делая необходимые записи. Чен просто сидел, скрестив ноги под столом, периодически барабаня длинными пальцами по столешнице. До моего носа доносился его аромат, что-то похожее на мяту, стиральный порошок и дым. Я не понимала, почему от этого запаха у меня начинала кружиться голова, а сердце — бешено колотиться в груди. — Нора, — голос профессора врезался в мою голову, останавливая хаотичный поток мыслей. — Да? — я вскинула голову и оглядела аудиторию. Все внимание было приковано к моему столу. Видимо профессор Кроуфорд задал мне вопрос, который я благополучно пропустила мимо ушей. Брови профессора слегка приподнялись, выражая удивление. — Я пытаюсь получить правильный ответ на свой вопрос. Похоже, что половина этого потока пойдет на пересдачу. Итак, назовите мне, наконец, один из главных породообразующих минералов земной коры. — Это кварц, профессор, — слегка откашлявшись, ответила я. — Конечно же, это кварц. Это никак не может быть галит, Брендон, — профессор уставился на парня поверх своих очков, — а почему это не может быть галит? — Потому что этот минерал легко растворимый в воде, — не задумываясь, выпалила я. — Спасибо, Нора, — кивнул мне профессор и, наконец, обратил свое внимание на остальную часть аудитории. Я слегка выдохнула и потерла лицо ладонями, после чего взяла в руку карандаш и заставила себя сосредоточиться на лекции. *** — Тебе только кажется, что ты умная, — процедил голос рядом, — на самом деле, ты глупа и наивна. — Прости? — я повернула голову и уставилась на Чена, который следил за профессором глазами. Он высунул язык и провел им по своим губам, сразу же приковывая мой взгляд к этому простому движению. — Ты глупа, если до сих пор веришь всему, что тебе говорят, — наконец произнес он тихим голосом, — открой наконец-таки свои глаза, блять. Я замерла на стуле и уставилась на него во все глаза. — Что это значит? — Ты знаешь, — он мрачно посмотрел на меня и отвернулся. Хлоя, которая сидела на другом конце аудитории, сверлила взглядом мое лицо. Отлично. Для полноты ощущений мне, разве что, не хватает разборок между влюбленными. По окончании урока, я быстро вскочила из-за стола и закинула в сумку свои вещи, после чего выбежала из аудитории. Слова Чена не давали мне покоя. Я задвинула в самые дальние уголки своего сознания момент нашей встречи, но сейчас образы медленно просачивались, наполняя мое сознание. Я дошла до лаборатории и уселась в углу, где часто оставалась, чтобы поработать над своими записями. Стиснув голову руками, я уставилась в столешницу невидящим взглядом. Образы меня в подземном храме постепенно стали проноситься перед глазами. Я вспомнила ту ночь. Мне было одиннадцать, и братья собирались очищать мою душу перед богом, но в тот вечер один из братьев, на поясе которого был повязан красный пояс, привел мальчика, старше меня на два года. Он смотрел на меня черными глазами, но я не чувствовала его рядом. Казалось, что он ушел глубоко в себя, настолько глубоко, что мало понимал происходящее. В один из моментов, когда мое лицо заливали слезы от всей той боли, что я ощущала, он посмотрел прямо на меня и прошептал: «Уйди туда, где тебе хорошо», после чего его взгляд расфокусировался и остекленел. Этим мальчиком был Чен. Вот так я постепенно привыкла к запахам, к крикам, к крови. Отец сделал меня мертвой для этого мира. Я вспомнила этот момент так четко, как будто это произошло только сейчас. Я больше не видела его, как, впрочем, и того мужчину с красным поясом на талии, место которого занял другой брат, не такой, как все. Его тихие слова «Мне жаль», прямо сейчас эхом отразились от моего сознания. Что имел в виду Чен, когда говорил о том, что я глупа, если верю во все, о чем мне говорят? Что именно мне считать ложью? Я боялась признаться самой себе в том, о чем давно подозревала. Глава 4 Нора, 15 лет — Генетика — это не мое, — Стелла недовольно пожала плечами и забросила свои учебники в шкафчик. Я не знала, зачем последовала за ней и теперь стояла около распахнутой дверцы и кивала в такт ее словам. Мы только что закончили урок по генетике, где изучали строение хромосом и геном человека. — Мне понравилось, — произнесла я, проводя пальцем по ребристой поверхности шкафчика. Краска местами облупилась и темные металлические пятна неприглядно украшали дверцу. — Тебе нравится все, что непонятно простому человеку, — она скептически покосилась на меня и, наконец, захлопнула дверцу, повернув замок. Ее острый нос смешно сморщился, вызывая улыбку на моем лице. — Неправда, — хмыкнула я и отлепилась от дверцы, начиная двигаться по коридору. Наши уроки закончились, поэтому я планировала немного посидеть в библиотеке. — Правда, и ты знаешь, что я права, — Стелла поправила волосы рукой и подтянула лямку своей черной сумки. — Это не грех, — неожиданно вырвалось из моего рта. Я прикусила язык и покосилась на девушку. — О, еще какой, — она весело рассмеялась, — ты грешница, Нора. Я не понимала, являются ли ее слова шуткой или же она что-то знала об искуплении грехов. Мое сердце лихорадочно забилось в груди. — Расслабься, я шучу, — она толкнула меня локтем, — кому какое дело то того, что мы делаем. — Ты не веришь в искупление грехов? — Перед кем? — она приподняла свои красиво выщипанные брови, — перед лидером города? — Нет, возможно, перед богом, — неуверенно произнесла я, внимательно наблюдая за ее реакцией. — Ты же не в серьез, Нора, — она непонимающе уставилась на мое лицо. Мы остановились практически около выхода, поэтому вокруг нас сновали ученики, то и дело задевая локтями. Я неловко поежилась и обхватила себя руками, чтобы как можно меньше соприкасаться с другими людьми. — Религии давно нет, это мертвый культ. Некоторые остаются почитателями духовных божеств, но у нас нет ни единого храма, где мы могли бы приобщиться к этому. Возможно, это не совсем правильно, но, если ты не заметила, сейчас мы заняты строительством чего-то более важного. Мы отстраиваем мир фактически с полного нуля. И тебе об этом известно больше, чем остальным. — Ты хочешь сказать, что никогда не сталкивалась с культом, религиозными обрядами, очищением грехов? — мой голос слегка сел от напряжения. — Нет, — она покачала головой, — никогда. Почему ты спрашиваешь? — Не важно, — пробормотала я и резко зашагала в сторону библиотеки. Стелла не стала бы лгать, я видела ее лицо. Тогда что происходит? Почему братство лжет? Я прислонилась к стене и схватилась за грудь. Мне вдруг стало не хватать воздуха, а перед глазами заплясали черные точки. Я должна поговорить со своим отцом. От одной мысли об этом меня начинало бросать в дрожь. Я шумно втягивала воздух в свои легкие, пока пелена перед глазами не рассеялась. Быстро пробираясь по коридору в сторону выхода, я, неожиданно для себя, сменила траекторию и направилась в крыло выпускников. Мне стоит поговорить с Ченом. В большом крыле было слишком шумно для моих ушей. Я понятия не имела, где мне искать Чена, поэтому стала двигаться прямо по коридору, заглядывая в многочисленные открытые двери. Ученики сидели на стульях, партах или подоконниках, перекрикивая друг друга, что, впрочем, создавало еще больше шума. Я прошла дальше и оказалась около входа в спортивный зал. В основном, мы занимались на улице, где был большой стадион, но в самой школе был и внутренний спортивный зал, хоть и не такой внушительный, как уличная площадка. Я не большой любитель физкультуры, потому что мне приходилось очень быстро принимать душ и переодеваться. А поскольку я не планировала делиться историей появления шрамов на спине и теле, то еще и следить за любопытными глазами. Звук мяча эхом отскакивал от пустой площадки. Я рискнула зайти дальше и выглянуть из-за двери, надеясь отыскать знакомое лицо. Чен стоял посередине пустой площадки и забивал баскетбольный мяч в кольцо. Его тело было обнажено по пояс, показывая голый торс и крепкие грудные мышцы. Я прошлась глазами по его телу, внезапно ощутив прилив жара к своим щекам. Его спина и плечи были исполосованы множеством тонких шрамов, которые выглядели довольно старыми и зажившими. — Что тебе нужно? — голос эхом отскочил от высоких стен и заставил меня слегка подпрыгнуть. — Я хочу поговорить, — я шагнула вперед и вышла на площадку. Мои руки крепко схватили ремень сумки и стиснули его до боли в суставах. — Тебе следует уйти, — Чен откинул мяч в сторону и направился в мою сторону. Я продвинулась вперед и столкнулась с ним на половине пути. Чен схватил меня за локти и немного встряхнул. Из моего рта вырвался писк, а глаза раскрылись от шока. — У меня два варианта, — проговорила я сквозь стиснутые зубы, втягивая воздух носом, потому что паника от чужого прикосновения угрожала захватить мой разум, — получить ответы от тебя или от своего отца. Говорю по опыту, что вызвать гнев моего отца — это очень плохая затея. — Как ты можешь быть уверенной, что сможешь пережить вспышку моего гнева? — он приблизил свое лицо к моему и фактически дотронулся до меня кончиком своего носа. Его шепот пробирал до мурашек, а запах будоражил мои внутренности. Его руки все еще удерживали мои локти, заключая мое напряженное тело в ловушку. — Я рискну, — так же шепотом ответила я, уставившись в его черные глаза. Некоторое время мы молча стояли посередине зала, пока он не выпустил мои локти из своих рук и не шагнул в сторону. — Иди за мной, — бросил он через плечо и направился в сторону двери. Я перевела дыхание и сглотнула, после чего последовала за ним к выходу. Чен натянул рубашку на тело и вышел на крыльцо, быстро направляясь к выходу. Я двигалась следом, стараясь не упустить его высокую фигуру из вида. Многие ученики уже разошлись по домам, но оставалось достаточное количество людей, чтобы спокойно затеряться в толпе. Чен свернул за старое здание и на пару мгновений мне показалось, что я все же его потеряла. Осторожно шагнув следом, я обогнула здание и увидела дверь, которая оказалась распахнутой настежь. Чен стоял около двери и наблюдал за моим приближением. Не решаясь подойти ближе, я остановилась на небольшом расстоянии и покрутила головой. Забор впереди помогал скрыть небольшой домик от посторонних глаз, а старое здание сзади служило идеальной маскировкой от взглядов школьников. — Что это? — спросила я. — Мое убежище, — ответил он и вошел внутрь. Я не могла заставить себя войти следом, опасаясь остаться с ним наедине в запертом помещении, поэтому осталась топтаться снаружи. Чен высунулся на улицу и посмотрел на меня, приподняв темную бровь. — Ты так и будешь топтаться на месте? — Я останусь на улице, — твердо ответила я, направляясь к поваленному дереву. Усевшись на сухой ствол, я поставила сумку на колени и обхватила ее руками, крепко прижимая к груди. Чен некоторое время понаблюдал за моими действиями, после чего кивнул головой и вышел на улицу, закрыв за собой дверь. Он уселся напротив и вытащил сигарету, после чего затянулся, выпустив облако дыма. Я слегка закашляла и махнула рукой, разгоняя дым перед своим лицом. — Что ты хочешь знать? — лениво спросил он, явно не реагируя на мои попытки увернуться от дыма. — Что ты имел в виду, когда говорил о том, что мне лгут? — Ты сама догадалась, иначе не пришла бы сюда, — он откинул голову на поваленный ствол и уставился в небо, слегка прищурив свои глаза. — Я ничего не понимаю, — мой голос прозвучал жалобно, даже для моих ушей, — я не могу уложить все это в своей голове. Мне с самого детства внушали о том, что я грешница, что я должна искупить свою вину перед богом и человечеством. Я верила в это! А теперь все, кого я не спрошу, понятия не имеют об этом! Они смотрят на меня, как на чудачку, у которой отросла вторая голова или отвалился нос. Я никогда не находила никаких доказательств, но я верила. Вся моя жизнь была основана на вере. Теперь ее нет. Я чувствую пустоту у себя внутри и не знаю, чем теперь ее заполнить. Мой голос сорвался и только сейчас я осознала, что по моим щекам катятся слезы. Я торопливо подняла руку и вытерла щеки ладонью, шмыгнув носом. — Мне знакомо это чувство, — тихо произнес Чен, откидывая сигарету в сторону, — если ты хочешь услышать ответы, то я не дам тебе их, поскольку сам не знаю всего. Но одно я знаю точно, что есть секта извращенцев-педофилов, которые прикрываются религией, чтобы творить безумные вещи. Я долго терпел насилие со стороны своего отца, пока не узнал, что он вовсе не мой отец. Он усыновил меня, убив мою мать. Правда вышла наружу совершенно случайно, и фактически ударила меня по голове. Я больше не мог мыслить здраво. Я блять сходил с ума. Чен вскочил на ноги и начал ходить кругами, потирая свою голову ладонями. — Но почему? — всхлипнула я, понятия не имея, что хотела спросить. — Почему мы? Почему они? Я блять не знаю. Ублюдки чувствуют безнаказанность, потому что у них есть то, чего нет у других. Ресурсы, деньги, власть, я блять не знаю, что еще.