— Мать твою, — знакомый голос затолкал меня обратно в дом, скрывая от посторонних взглядов. Впрочем, было слишком рано, чтобы на улице кто-то был. Чен стоял рядом и с обеспокоенным видом осматривал мое тело. — Нора, — его рука слегка ударила мне по щеке, подталкивая обратить на него внимание. Я перевела взгляд на его лицо и уставилась на идеальное скульптурное произведение, которым был Чен. Он и вправду напоминал мне греческого бога, настолько симметричными были линии его лица, квадратная челюсть, темные брови над черными глазами и мягкие, розовые губы. Почему-то я была уверена, что они мягкие. — Что произошло? — Я закончила, — сухо отчеканила я, высвобождаясь от его руки, которая удерживала меня за плечо. — Не понял, — буркнул он, начиная осматриваться по сторонам. Разгром в гостиной, как и лужи крови, буквально кричали, что этот дом сегодня не принимает гостей. Я развернулась и зашагала в сторону кухни. Чен следовал за мной осторожными, плавными движениями. Солнечный свет падал через большие окна, не скрывая ни одной детали чудовищного преступления. — Блять, — Чен схватился за голову и слегка потянул себя за волосы, — какого хрена, Нора? Меня уже тошнило от этого имени. — Он заслужил, — безразличным голосом ответила я. Мне все больше и больше казалось, что все вокруг не имеет никакого значения. Усталость навалилась на мое тело, утягивая в безопасный темный кокон. — Эй, эй, — Чен схватил меня за локоть, усаживая на стул. Я прислонилась головой к столешнице и уставилась пустыми глазами на мертвое тело своего отца. — Нам надо срочно что-то придумать, Нора, — паника начинала прорываться сквозь спокойную маску Чена, — тут сложно придумать несчастный случай, поэтому нам надо спустить его в туннели и там похоронить. Никто не узнает, куда он исчез. Это лучший вариант. — Нет, — произнесла я сухими губами, — они все равно узнают. Я не буду скрывать. — Ты сумасшедшая? — Чен придвинулся ближе и уперся руками в столешницу, — они убьют тебя, Нора, ведь именно так они устраняют тех, кто представляет для них опасность. Я связался со своим дядей, он немного мне рассказал о братстве, но даже этого хватило, чтобы я держался от них как можно дальше. Мы должны его спрятать. — Уходи, Чен, — я подняла голову и посмотрел ему в глаза, — это не ты. Это все я. И я бы снова это сделала. Он выпрямил спину и теперь оглядывал мое тело с головы до ног, задержавшись на волосах, выкрашенных в темный цвет. — Я не знаю почему, но мне блять не все равно, что с тобой будет. Поэтому сейчас ты хватаешь этого ублюдка за ноги, и мы спустим его в подземелье, иначе… Он не успевает договорить, как в нашу входную дверь раздался громкий стук. Он испуганно вскинул голову и посмотрел на меня чуть расширенными глазами. — Уходи, — едва слышно прошептала я. Чен медленно попятился к двери запасного входа и выглянул наружу, затем резко бросился в другую сторону и скрылся в комнате, которая вела в подземные туннели. Я оставалась сидеть неподвижно, уставившись взглядом в одну точку. В комнату ворвались незнакомые мне люди, но резко затормозили, когда увидели всю картину целиком: меня, с головы до ног забрызганную кровью и мозгами, полный разгром пространства, и в дополнение ко всему отца, которого едва можно было узнать. — Нора, — вперед выступила женщина с короткой стрижкой, и протянула руку в моем направлении, — что здесь произошло? Я молча подняла голову и посмотрела на нее пустым взглядом, затем снова опустила голову и склонила ее на бок, проводя ладонями по гладкой столешнице. — Я убила его, — хрипло ответила я. Слова выходили из моего рта тяжело, царапая мое горло. Женщина согласно кивнула головой и переглянулась с коллегами, которые, очевидно, в полном шоке стояли рядом. — Нора, мы пришли поговорить с тобой и твоим отцом. Ты знаешь, о чем мы хотим поговорить? И где твой отец? Я подняла голову и мрачно оглядела женщину с головы до ног. — Он лежит перед вами. Но боюсь, что Норы сейчас нет. Женщина несколько мгновений топталась на месте, затем кивнула головой и тяжело вздохнула. — Боюсь, что тебе придется проследовать за мной. Тебе следует надеть какую-то одежду. Я только сейчас вспомнила, что была в своей ночной рубашке, которая уже наполовину высохла после моего внезапного душа. Я стянула свое тело с табуретки и шагнула в сторону женщины. Мужчины рядом напряглись, их руки легли на оружие, которое было прикреплено к бокам. Я мрачно усмехнулась и двинулась дальше. Женщина махнула рукой офицерам и шагнула следом за мной, поднимаясь в мою спальню. Я вытащила брюки и тонкий свитер, затем скинула свою рубашку, не обращая внимание на шокированный вздох женщины, и надела на себя чистые вещи. Мои волосы все еще оставались растрепанными. Женщина подхватила мою рубашку, сунула ее в пакет, и повела меня вниз, мимо группы мужчин, которые уже исследовали нашу кухню и гостиную в поисках, бог знает, чего. Какая ирония. А бог вообще хоть что-то знает? Или он покинул нас, организовав за спиной апокалипсис, в надежде, что мы все сдохнем, как надоедливые крысы? Меня привели в отдел охраны порядка и заперли в комнате, одна стена которой была полностью зеркальной. Я села на стул и отвернулась спиной, не желая видеть свое отражение. Меня не волновало, если они запрут меня в камере или еще что-то. Полное, опустошающее безразличие тяжелым покрывалом легло на мои плечи. Мне казалось, что мои эмоции, чувства, переживания сейчас улетучились в один момент. Словно кто-то перерезал нити, которые соединяли их со мной, и отпустил, как шарики, утягивая высоко в небо. Разве так бывает? — Нора? — слова выдернули меня на поверхность, вынуждая обратить внимание на женщину и мужчину, которые остановились около стола и смотрели на меня со смешанными чувствами. Оба были одеты в костюмы и держали в руках темные папки с бумагами. Женщина первой села на стул и раскрыла папку перед собой, — я хочу, чтобы ты рассказала нам, что произошло. — Что произошло? — эхом повторила я, безвольно уставившись на середину стола. — Да, что произошло, — кивнула она головой. Мужчина остался стоять и теперь прислонился к стене, позади меня. Его присутствие заставляло меня нервничать, поэтому я слегка изменила свою позицию на стуле и села так, чтобы держать его в поле своего зрения. — Тебя пугает мой напарник? — спросила женщина. — Я его не знаю, — ровным голосом ответила я. — Тебя не пугаю я? — она слегка прищурила свои глаза. — Если вам не нравится насиловать детей, то нет, вы меня не пугаете. Женщина слегка вздрогнула от моих слов и покосилась на мужчину. Он кивнул головой и вышел из комнаты, оставив нас наедине. — Расскажи мне подробнее об этом, — попросила женщина. — Что вы хотите знать? Почему я убила своего отца? Или почему я сказала про насилие? — Я хочу знать обо всем, — вздохнула она и взяла в руки карандаш, — нам пришел запрос с твоей школы, Нора, а именно, по поводу твоего медицинского осмотра. — Разве это не должно быть медицинской тайной? — меланхолично спросила я ее. — Да, обычно так и есть, — кивнула она, — но не тогда, когда результаты такие, как у тебя. Ты знаешь, что имеешь серьезные гинекологические проблемы? — Нет, — махнула я головой, — я никогда не была у врача. — Твои анализы не совсем хорошие, Нора. Глубокие рубцы внутри тебя, которые вероятно были образованы в результате частого и жестокого изнасилования, становятся серьезным препятствием к тому, чтобы иметь детей в будущем. — Вы думаете, я захочу иметь детей? — Я не знаю, но думаю, что когда-то тебе захочется их иметь. — Нет, — в мой голос звучал жестко даже для моих ушей, — я не хочу это обсуждать. — Но мы должны, — настаивала она, — тебя обвиняют в серьезном преступлении. — Мой отец изнасиловал меня, когда мне было десять лет, — пустым голосом ответила я, — с тех пор он делал это регулярно, иногда приглашая своих друзей. Если вы спросите, почему я никому не сказала, я не знаю ответа. Вероятно, я боялась его. Я убила его. И сделала бы это снова, даже не задумываясь. Если вы спросите, жалею ли я. Да, я жалею о том, что не нашла в себе силы сделать это раньше. Я замолчала и спрятала дрожащие пальцы под столом. Женщина смотрела на меня с влажными глазами, затем сглотнула и кивнула головой. — Я поняла тебя, Нора, — она встала из-за стола и вышла в коридор. Я потеряла счет времени, пока сидела в этой комнате. Меня отвели в медицинский кабинет, где доктор соскребала кровь с моей кожи, затем меня осмотрел гинеколог, заставив снова раздеться и лечь на кресло. Мою спину обработали, а некоторые, особенно глубокие, раны, зашили. Я видела, как в соседнем кабинете были разложены любимые игрушки моего отца, которые он с особым удовольствие использовал на моем теле. Возможно, мне следовало применить их на его теле, прежде, чем убить. Эта мысль проносилась в моей голове, пока мое тело свело судорогой от вида хлыстов, кляпов, расширителей, анальных пробок и другой дряни, которая побывала в моем теле. Женщина, которая сопровождала меня на каждом этапе моего перемещения, подхватила меня своими руками и покосилась на игрушки, оттаскивая меня в сторону. Я дышала носом и пыталась вернуть своему телу прежнюю подвижность, но мышцы будто налились свинцом. После этого меня на некоторое время оставили в покое, заперев в небольшой комнате. Я села за стол и положила голову на руки. Дверь в комнату распахнулась, и невысокий мужчина протиснулся в комнату, оглядываясь по сторонам. Я попыталась выпрямиться, но он быстро подскочил ко мне и буквально вжал мое лицо в холодную поверхность стола, крепко стискивая основание черепа. — Если ты раскроешь свой рот и хоть что-то расскажешь, я убью тебя прямо на этом месте, — его злой шепот проник в мою голову, заставляя волоски становиться дыбом. Я знала этот голос. Он преследовал меня по ночам и заставлял оборачиваться днем, — кивни, если ты поняла. Я судорожно затрясла головой, зажмурив глаза. Мою шею выпустили из захвата, но я не осмелилась открыть глаза, чтобы посмотреть на мужчину. — Советник Томпсон, вы здесь, — голос женщины вернул меня обратно в комнату. — Зашел поддержать нашу маленькую Нору, — мужчина учтиво пропустил женщину в комнату, после чего вышел за дверь, бросив в мою сторону угрожающий взгляд. — Это замечательно, что вы в такую минуту нашли время поддержать ребенка, — женщина улыбнулась ему и прикрыла дверь, поворачиваясь ко мне лицом. Я дышала носом и пыталась успокоить свое дыхание. До меня только сейчас дошло, что ничего не кончилось. Есть и другие, которые с легкостью вернут меня туда, откуда я сбежала. Паника начала душить меня, крепко стискивая горло. Я захрипела, пытаясь втянуть воздух в свое тело. Женщина подбежала ко мне и схватила за плечи, с силой встряхивая. — Нора, дыши девочка, дыши, — ее голос пронзила волна паники, — Помогите! На ее громкий крик прибежали несколько офицеров, но стоило им коснуться моего тела, как я начала брыкаться и громко кричать, используя те остатки воздуха, которые у меня еще оставались. Офицеры попятились к дверям, когда женщина крикнула им отпустить меня, и сама попыталась подхватить меня под руки, чтобы вывести из комнаты. Я потеряла сознание прежде, чем ей это удалось, а когда открыла глаза, меня окружали белый потолок и голые стены. Глава 6 Нора, 16 лет Четыре гребаных месяца. Вот сколько меня держат в этом чудовищном месте. Знаете, мы вроде как стремимся быть более человечными, более сдержанными, более ответственными, чем были раньше, учитывая неудачный опыт прошлого человечества. Забудьте все это, если вы попали сюда — в психиатрическую клинику. Я делала небольшие зарубки на стене, поэтому сегодня, перечеркнув очередную семерку столбиков, выяснила, что пролетело четыре гребаных месяца. Хотя при слове «пролетело» я явно погорячилась. Скорее медленно протянулись катком по моему бедному телу. — Завтрак, — громкий крик за дверью вынудил меня поправить подушку и ровно сесть на свой голый матрац. Я давно усвоила, что в этом заведении лучше подчиняться правилам и лишний раз не перечить. По крайней мере, что касается таких мелочей, как распорядок дня. Дверь со скрипом распахнулась, и пожилая женщина вкатила тележку внутрь. Охранник за дверью угрожающе положил руку на электрошокер, посылая мне молчаливые угрозы. Да ладно тебе, серьезно? Я под завязку накачана лекарствами так, что даже собственное имя то с трудом вспоминаю. — Сегодня каша, — произнесла Молли и подала мне металлическую тарелку и такую же ложку. Я молча приняла миску и поставила ее на свои колени. Но вдруг Молли вытащила из кармана яркий фантик и сунула его мне в руки, стараясь, чтобы охранник не заметил. Молли вышла из камеры и дверь со скрипом захлопнулась. Я немного посидела на матраце, затем поставила тарелку на пол и раскрыла ладонь, рассматривая яркий фантик, внутри которого была шоколадная конфета. Осторожно, слегка заторможенными движениями, я поднесла конфету к носу и втянула запах шоколада. Неожиданно на моих глазах выступили слезы. Я сидела на металлической койке с голым матрацем, и плакала над маленькой шоколадной конфетой. Сегодня был мой шестнадцатый день рождения. Мой разум был разорван в клочья, как и мое сознание, но я все еще помнила запах шоколада, который возвращал меня в то далекое счастливое время, когда я была слишком мала, чтобы привлекать монстров. Я аккуратно отложила конфету в сторону и взяла тарелку с кашей. Я знала, что мое тело отвергнет пищу, но все равно заставила себя проглотить несколько ложек, прежде чем смыла остатки в унитаз. Отставив миску на пол, я опять вытащила конфету и поднесла ее к носу, все еще не решаясь откусить. Высунув язык, я лизнула шоколад и тут же зажмурила свои глаза. Сладкий вкус буквально взорвался у меня во рту. Я быстро сунула конфету в рот и принялась рассасывать, сглатывая сладость, которая буквально таяла у меня на языке. За то время, что я была здесь заперта, я забыла запах и вкус таких простых вещей, как шоколад. Хотя какао-бобы в достатке выращивались в теплицах прямо на окраине нашего города, конфет никогда не бывает в избытке. Почему я вспомнила про теплицы? Я не вспоминала о своей прежней жизни столько, сколько здесь нахожусь. Очевидно, что друзья моего отца не могли просто отпустить меня на все четыре стороны, поэтому постарались, чтобы я оказалась заперта в этой камере. Хуже было то, что меня пытались лечить лучшие специалисты-психологи. Я бесчисленное множество подвергалась электро-шоковой терапии, гипнозу, бесконечному вливанию препаратов, которые буквально разжижали мой мозг. Доктор Мэдисон, который занимался моим лечением, очевидно был не в числе моих фанатов, поэтому каждый день прилагал усилия, чтобы я не забывала о том, что совершила и почему я оказалась заперта в его лечебнице. Мне не надо было напоминать, я сама прокручивала все в мельчайших деталях в те редкие моменты, когда мой мозг отходил от очередного лечения. Но вопреки расхожему мнению, я ни капли не сожалела о содеянном. В конце концов меня оправдали, вынеся обвинительный приговор моему мертвому отцу, но я все равно оказалась здесь, чтобы «восстановить свои силы и здоровье», прямая цитата судьи. Теперь доктор Мэдисон и его охранники всеми силами стараются восстановить мое здоровье, вот такие они большие трудяги. Дверь снова загрохотала, и я быстро сунула фантик за пояс своих белых штанов. — На выход, — мрачный голос охранника не сулил ничего хорошего. Я уже запомнила период, когда охранники сменяют друг друга, и даже мысленно дала им имена. Тот, что сейчас стоял передо мной, был Стефанией, потому что любил фыркать и пыхтеть. Его сменщик — Люсия, потому что носил пидарские черные усики и разговаривал тонким голосом, от которого хотелось блевануть. — Что случилось, Стеф? — тихо пробормотала я, пока он закрывал мою камеру.