– Степушка, давай скорую вызовем, я тебя очень прошу, очень, – взмолилась Нина. – Фельдшер, колите что нужно, – не унимался отчаянный больной. – Этот боров на «бобике» пристает к вам? – Ну, так скажем, навязчиво ухаживает, – Нина торопливо стала распаковывать шприцы и вскрывать ампулы. – Набить ему морду? – синими губами выдал казачок. – Пока не за что. А вы драчун? Приспустите штаны. – Нет, я смирный, но для вас могу. – Как благоро-о-одно, – иронично протянула Нина. – Вы прямо мой рыцарь, на сером коне. – Почему на сером? – не понял Степка. – Машина у тебя серая, – подмигнула Нина, наполняя новый шприц. Нет, она с казачком не заигрывала. Если бы утром на пороге появился вот такой вполне себе здоровый красавец, Нина бы засмущалась, растерялась, нахмурилась, сухо отвечала бы на вопросы и отводила взгляд, то есть вела бы себя зажатой скромницей. Другое дело – больной, уж здесь смущаться и мямлить никак нельзя. И сейчас для Нины этот смазливый казачок был не мужчиной, а большим капризным ребенком, которого, если не удается отправить в больницу, надо срочно излечить – лекарствами, заботой и шутками. А еще она подбадривала саму себя, потому что в душе панически боялась худшего… Глава III. Домашний уют – Что же с тобой делать, Казачок? – Нина задумчиво потерла виски, где-то на подступах стояла мигрень. – Мне уже хорошо. Вы идите домой, Ниночка. Я правильно расслышал имя? – щеки у Степки и вправду слегка порозовели, лекарства начали действовать. – Вообще-то, я Нинель, но можно Нина. – Нинель? Ничего себе, родители у тебя, гляжу, с фантазией. К подколам по поводу своего имени Нина уже привыкла, поэтому возмущаться нетактичностью казачка не стала. – Нинель Мышкова, актриса такая была, маме очень нравится, – дежурно ответила она, размышляя о своем. «Сейчас температура спала, тридцать семь и пять – это семечки, но к утру же опять полезет. Как его бросить здесь? А сидеть рядом на стуле всю ночь я не смогу, мне же завтра на работу. Что же делать?» – Скажи, Казачок… – Да почему ж казачок, у меня в роду казаков не было? А нет, были, по бабке отца, те с Кубани, – оживился Степка, почувствовав себя значительно лучше. – Вот видишь, быть тебе Казачком, – припечатала Нина. – Скажи, Казачок, ты же не маньяк? – С утра не был, но под воздействием убойной дозы антибиотиков, – он скосил глаза на коробку с использованными шприцами, – теперь и не знаю. «А он, оказывается, балабол». – Мне придется тебя домой забрать, только, пожалуйста, без глупостей, хорошо? У меня электрошокер есть, если что, – зачем-то добавила Нина. – Ничего себе, – попытался сипло присвистнуть больной, – и откуда такие вещи у музы медицины? – Один человек подарил, для самообороны, – замялась она, – зимой с обхода уже по темноте иду, чтобы от собак бродячих отбиваться, ну и на всякий случай, в селе почти одни старики живут. Старенький электрошокер Нине раздобыл участковый Роман Витальевич, но строжайше запретил рассказывать, что это его подарок. Нина все понимала и про грозное оружие помалкивала, и сейчас при крайней необходимости взболтнула в первый раз. – Я буду шелковым, – с легкой усмешкой проронил Степан, и в сверкающих болезнью глазах заплясали хитринки. «Бабы за ним, наверное, умирают, – сделала вывод Нина, еще раз разглядывая тонкие упрямые брови, – но мне такие упертые твердолобы не нравятся, одна морока с ними. Как там сегодня бабка Лушка сказала – от красавцев одни слезы… и головная боль», – добавила она от себя. – Заворачивайся в плед, я сейчас соберу лекарства, и поедем, – скомандовала Нина, окончательно приняв решение. Степка, обернувшись как Архимед пледом, завел машину, Нина, жестикулируя, объяснила куда ехать. Вел Казачок спокойно, уверенно и плавно, что по неровной дороге было целым искусством. – Ты хороший водитель, – похвалила Нина, – не люблю дерганных и шустрил. – Лучше чем боров? – Какой боров? – не поняла Нина. – Что тебя сегодня подвозил. – Не хочу об этом говорить, – надулась она, отворачиваясь к окну. – А ты хвасталась, что тоже водишь, у тебя машина есть? – Степке явно полегчало, он стал более любопытным и каким-то цепким, именно это слово приходило Нине на ум. «Зря я его, наверное, домой тащу, не пропал бы за ночь и в медпункте». – Была… раньше, мы с мужем по очереди ездили, – все же ответила она. – Ты замужем? – искренне изумился Степка. – Уже нет, – поспешила разъяснить Нина, – после развода наша «жужа» мужу досталась, как юрист сказал – на его добрачный капитал была куплена. – А сколько тебе лет, что ты уже и замужем успела побывать? – спросил Степка, следя за дорогой и не поворачивая головы. «Всем сегодня мой возраст покоя не дает». – Двадцать шесть, – зачем-то накинула Нина год для солидности. – Ничего себе, ­– опять с шипением присвистнул Степан, – а на вид дите – дитем. – Сам ты дите, – оскорбилась Нина, – взрослый мужик уже бы в стационаре под наблюдением врачей лежал, а не разъезжал с температурой по деревне с неопытным фельдшером. – А чего с мужем развелась? – пропустил Степка ее ворчание. – Не сошлись характерами, – буркнула Нина. – Ясно, загулял. – Тормози! – внезапно прикрикнула Нина. – Проскочили, вон мой дом, – указала она на низкий штакетник и нависающие над ним ветви цветущих слив. – Я открою, чтобы ты загнал во двор. Она отворила калиточку, потом распахнула ворота. Машина медленно вкатила в спящий сад. – Быстрее в дом, – скомандовала Нина, прикрывая ворота, Степка заспешил за ней. – Ты снимаешь целый дом? – Нет, я его купила, – с гордостью произнесла Нина. – Доктор, вы прямо шкатулка с секретами. – Ну, ты, Казачок, тоже не простачок. Любопытством так и фонтанируешь. – Побочный эффект от лекарств. – А завтра еще прогревание добавим. Аллергии какие-нибудь есть? – Не замечал. Они оказались на пороге. Нина порылась в кармане плаща, ища ключ, нащупала в темноте замочную скважину. «Надо бы сюда свет провести». – Ну, вот мои хоромы. Проходи, – пригласила она гостя. – Я тебе в зале на диване постелю, там и телек есть и вай-фай. Лежи выздоравливай. Степка с любопытством оглядывался. А пусть смотрит, Нина не стыдилась своего жилья, очень даже неплохой дом достался. Вернее, полдома. На улице Советской стояли типовые коттеджи на два хозяина, построенные от некогда богатого колхоза. В стандартный комплект жилья входили: длинный коридор, две комнаты, небольшая кухонька и просторная, расчерченная квадратами рам веранда. Из удобств – газовый котел, с печкой городская девушка, наверное, не справилась бы. Водопровода нет, но в колодце установлен мотор, отец его проверил, сказал – сгодится. Нажимаешь кнопку, и в рукомойник льется ледяная чистейшая вода. От прежних хозяев осталась пристройка к веранде с ванной и унитазом. Передавая Нине имущество, сын старушки, что здесь проживала раньше, напомнил, что для чистки выгребной ямы надо нанимать ассенизационную машину, а прямо в ванне воду греть кипятильником. Но родители в подарок на новоселье купили водонагреватель, а отец даже исхитрился подключить стиральную машину. Теперь у Нины были все блага цивилизации. Старая хозяйка, по немощи уезжая навсегда жить в город к родным, долго крестила стены и Нину, желая ей счастья. Нина верила в силу благословения, и с удвоенной энергией кинулась в новую жизнь: оклеила стены обоями в веселенькие цветочки, покрасила пол, на кухне с отцом постелили линолеум. Вот только огород в двадцать соток девушку пока пугал. Добрый сосед, дед Гриша, покосил на нем под зиму бурьян, но засаживать землю овощами Нина не кинулась. В медпункте работа наваливалась бесконечным потоком, да и как сажать и ухаживать за растениями новая хозяйка не знала. Для начала у дома она разбила две клумбы и, смешно поковырявшись вилами в вязком суглинке, выделила себе небольшую грядку под зелень и огурцы. Соседка баба Рая еще обещала, когда ночи станут теплее, подарить рассаду помидоров. И это хозяйство для Нины было уже маленьким подвигом. – Мужика тебе нужно, – сокрушенно качали головами старики-соседи. Но пока новая хозяйка надеялась выстоять самостоятельно. Уложив пациента на диване и всучив ему пульт, со словами: «Не скучай, Казачок», она побежала на кухню, готовить ужин. На сковородку отправились два окорочка, была вскрыта банка с кабачковой икрой, на плите запыхтела кастрюлька с будущим яблочным компотом, кроме яблок Нина забросила туда горсть клюквы и несколько ягод шиповника – витамины для больного. Пока все жарилось и парилось, побежала загрузить стирку. Вернулась. Степка стоял у плиты и приглядывал за шкворчащими окорочками. – Зачем поднялся? Я же уже прибежала. Иди ложись, – попыталась она его выпроводить.