Но Фольке Бенгтссон не мог этого знать. Не лучше обстояло дело и со злополучной Сигне Перссон – что она видела и чего не видела, когда встретила грузовик Бенгтссона. Одно не подлежало сомнению. Сигбрит Морд мертва, и ее убийца не пожалел труда, чтобы спрятать тело. – Она могла бы тут всю зиму пролежать, – сказал Рад. – И никто бы ее не нашел, если бы не эти чудаки, которые бродят вокруг озер. Они стояли у места преступления, если преступление и впрямь было совершено здесь, и смотрели на сотрудников, которые искали и фиксировали следы на участке, огороженном веревкой. Мартин Бек глубоко вздохнул, и Рад вопросительно поглядел на него своими живыми карими глазами. Сегодня была очередь Колльберга продолжать однообразный диалог с Фольке Бенгтссоном, и Мартин Бек забыл, что его старого товарища нет рядом с ним. Колльберг обычно понимал вздохи Мартина Бека. Они столько лет проработали вместе, что мыслили одинаково. Чаще всего. И понимали друг друга без слов. Разумеется, не всегда. И разве можно было требовать от Рада, чтобы он понимал, почему Мартин Бек вздыхает. – Ты чего вздыхаешь? – спросил Рад. Мартин Бек не ответил. – Место преступления тебе не по душе? Если это место преступления. Скорее всего оно. – После вскрытия будем точно знать, – сказал Мартин Бек. Если спросить себя, случайно ли было выбрано место, ответ мог быть только один: нет. Более или менее хорошо этот уголок знал только владелец да периодически работавшие здесь люди. Ближайшая постройка – дача, которая пустовала с конца сентября. Место глухое, настоящий медвежий угол. Заехать сюда мог только человек, твердо уверенный, что он благополучно выберется обратно на дорогу. Если кто и знал это место, то скорее всего кто-нибудь из живущих поблизости. Фольке Бенгтссон и Сигбрит Морд жили недалеко, и если исходить из того, что Бенгтссон виновен – а многие так считали, и пока никто не взялся бы доказать обратное, – то место преступления только усиливало подозрения против него. Будь дорога в хорошем состоянии, он мог бы добраться сюда из Андерслёва за десять минут. И ведь именно в этом направлении он, по его собственным словам, ехал. Прислонясь к высокому штабелю распиленных стволов, Мартин Бек смотрел на ельник за буреломом. – Как, по-твоему, Херрготт? Можно было проехать сюда на обычной машине семнадцатого октября? Рад почесал затылок, так что шляпа еще сильнее сдвинулась набекрень. – По-моему, да. До штабеля можно было доехать. Сквозь бурелом этот даже на танке не пробиться. Сидеть, Тимми, слышишь! Вот так, славный песик. Криминалисты, изучавшие место преступления, привезли с собой овчарку – опытную ищейку, и Тимми никак не мог усидеть спокойно, ему непременно хотелось выяснить, что происходит. – Отпусти его, – сказал Мартин Бек и невольно зевнул. – Вдруг найдет что-нибудь. – Еще подерутся. – Там будет видно. Рад спустил Тимми с поводка, и пес тотчас принялся обнюхивать землю. – Только Тимми нам еще не хватало, – послышался через минуту голос Эверта Юханссона, одного из криминалистов. – Если он что найдет, присмотрись как следует, – отозвался Рад. Вскоре Юханссон подошел к ним. Одетый в комбинезон и резиновые сапоги, он тяжело топал по сучьям бурелома. – Вид у нее жуткий, – сказал он. Мартин Бек кивнул. Вообще-то он слишком часто видел такие вещи, они уже перестали производить на него впечатление. Останки Сигбрит Морд выглядели далеко не привлекательно, но ему случалось наблюдать кое-что похуже. – Можете увозить, как только будут сделаны снимки, – заметил Мартин Бек. – Потом поглядим, что псы приволокут. – Тимми тут подобрал что-то непонятное. – Эверт Юханссон держал в руке полиэтиленовый мешочек. – Забирайте все посторонние предметы, – сказал Мартин Бек. – Тут какая-то ветошь лежит, – сообщил Рад, ковыряя землю носком сапога. – Бери и ветошь тоже. Обогнув штабель бревен, они приблизились к веревочной ограде, за которой дежурили неутомимые газетчики. – Одно мне ясно, – сказал Рад. – На старом грузовике Фольке я не взялся бы сюда проехать. Даже в сухую погоду. – А на своей машине? – Моя прошла бы. До того, как военные тут поколесили. – А тебе не приходило в голову, что Бертиль Морд тоже должен знать эти места? – Приходило, приходило… Они перебрались через ограждение. Вместе с газетчиками стоял один из подчиненных Рада. Репортеры вели себя смирно. – Ты не ходил, не смотрел? – спросил полицейского один из репортеров. – Не дай Бог. Мартин Бек усмехнулся. Смесь трагедии с деревенской идиллией. Он больше привык к атмосфере злобной подозрительности, чреватой ударами полицейских дубинок. – Она голая? – обратился репортер к Мартину Беку. – Не совсем, насколько я могу судить. – Но это убийство? – Да, похоже на то. Окинув взглядом представителей прессы, одетых явно не по погоде, он продолжал: – До результатов вскрытия не сможем сообщить вам ничего существенного. Найден мертвый человек. Судя по всему, это Сигбрит Морд, и кто-то пытался спрятать ее тело. Насколько я могу судить, она почти раздета и речь идет о насильственной смерти. Если вы еще постоите и померзнете здесь, то увидите, как мы пронесем мимо вас носилки, накрытые брезентом. Только и всего. – Спасибо, – ответил один из репортеров и, стуча зубами, направился к машинам, которые стояли поодаль. После криминалистического исследования состоялось вскрытие. Находок было сделано мало. Честь самой неожиданной принадлежала Тимми: он подобрал кусок грудинки, но грудинку скорее всего оставили туристы. Особенно удивило Мартина Бека то, что Тимми не съел свою находку. Ветошь, которая неизвестно кому принадлежала. Сама Сигбрит Морд, ее одежда и сумочка. Наручные часы были с календариком, они остановились в четыре часа шестнадцать минут двадцать три секунды в ночь на восемнадцатое – завод кончился. Сигбрит Морд была задушена и подвергнута избиению. Врач обнаружил повреждение лобковой кости, как от очень сильного удара. Некоторый интерес представляло состояние одежды. Пальто и блузка лежали рядом с телом. Юбка и белье разорваны, нижняя часть тела обнажена, бюстгальтер разорван. Мартин Бек остался в Андерслёве, хотя допросы производились в Треллеборге. Он размышлял над заключениями экспертов. Разумеется, их можно было толковать по-разному. Но одно обстоятельство представлялось очевидным. Пальто и блузка целы. Значит, она сняла их сама. Из чего можно заключить – она добровольно поехала к месту своей предстоящей гибели. Где именно состоялось убийство, установить не удалось. Очевидно, поблизости от ямы с водой, но это была лишь догадка. В сумочке ничего необычного. Все указывало на то, что сразу после посещения почты она вместе с кем-то приехала в глухой уголок и была там убита. И ничто не говорило в пользу Фольке Бенгтссона. Примерно так же умерла Розанна Макгроу больше девяти лет назад. А Бенгтссон продолжал запираться, на вопросы отвечал вяло, не проявляя ни малейшей готовности помогать следствию.