– Есть. Но мне что-то не хочется их предъявлять. Он повернулся к машине спиной и возвратился к своему чемодану. – Нет, ты слышал? Ему не хочется. Пыжится, воображает себя хватом. Как, по-твоему, похож он на хвата? Полицейский не скупился на иронию. – Плюнь, на кой он тебе сдался, – сказал водитель. – Хватит на сегодня, или тебе мало? Рыжий продолжал пристально смотреть на Мартина Бека. Долго смотрел. Потом сказал что-то вполголоса, и машина покатила дальше. Отъехала метров на двадцать и снова остановилась, чтобы полицейские могли следить за ним в зеркальце заднего обзора. Хотя Бек немного прибавил в весе, он и в пятьдесят один год сохранил фигуру, разве что чуть ссутулился. И одевался проще, чем прежде, однако не молодился. Сандалии, джинсы, водолазка, синий дралоновый пиджак. Не совсем обычный костюм для комиссара полиции. Двое в патрульной машине явно не одобряли его вида. И они все еще продолжали взвешивать ситуацию, когда к зданию аэропорта подъехал «опель аскона» томатного цвета. Водитель вышел, обогнул машину и сказал: – Рад. – Бек. – Обычно все скалят зубы, когда я говорю «Рад». Дурацкая фамилия для полицейского. Херрготт Рад. Я потому всегда и представляюсь вопросительным тоном. Рад? Сначала люди теряются. Он засунул чемодан Мартина Бека в багажник. – Да, опоздал я немного… Никто не знал, где сядет самолет. Думал – в Копенгагене, как обычно. И был уже в Лимхамне, когда мне сообщили, что он все-таки здесь сел. Виноват… Он нерешительно щурился, словно проверяя, в каком настроении пребывает высокий гость. Мартин Бек пожал плечами: – Да ничего. Мне спешить некуда. Рад глянул на патрульную машину, она стояла на том же месте с включенным мотором. – Не мой участок, – ухмыльнулся он. – Эта телега из Мальмё. Поедем лучше, пока нас не сцапали. Он явно любил посмеяться. Мартин Бек сохранял серьезность. Во-первых, он не видел особого повода для смеха, во-вторых, присматривался к Раду. Мысленно составлял описание примет. Кривоногий коротышка; обычно в полиции служат люди ростом повыше. Зеленые резиновые сапоги со шнуровкой, буроватый диагоналевый костюм, сдвинутая на затылок выцветшая охотничья шляпа – богатый фермер. Или хотя бы владелец лесной дачи. Лицо загорелое, обветренное, живые карие глаза окружены улыбчивыми морщинами. И тем не менее довольно типичный представитель определенной категории деревенских полицейских. Плохо согласующийся с новым стандартизованным типом, а потому постепенно исчезающий. – Я здесь скоро двадцать пять лет. Но это для меня что-то новое. Отдел по расследованию убийств… Сотрудник из Стокгольма. Надо же. – Рад покачал головой. – Ничего, все будет в порядке, – сказал Мартин Бек. – Или… «Или же все полетит к чертям», – мысленно договорил он. – Ну конечно, – подхватил Рад. – Для вас это привычное дело. «Вы» говорит… По привычке, от неуверенности? Или подразумевает множественное число? Леннарт Колльберг, ближайший сотрудник Мартина Бека, выехал из Стокгольма на машине, его прибытие ожидалось завтра. – Того и жди, газеты раззвонят, – продолжал Рад. – Я приметил сегодня в поселке несколько типов… Похожи на газетчиков. – Он покачал головой. – Непривычно это для нас… Внимание такого рода. – Пропал человек, – сказал Мартин Бек. Чувствовалось, что Рад ездил здесь сотни раз и знает каждую извилину. Он вел машину ровно, почти не глядя на дорогу. Впереди показались огни селения. – Как говорится, приехали, – доложил Рад. – Это Андерслёв. Рад затормозил, показал на низкое желтое кирпичное здание: – Полицейский участок. Сейчас-то, конечно, заперто. Гостиница за углом. Но ресторан в это время уже не работает. Хочешь, заедем ко мне, есть пиво, бутерброды. Мартин Бек не хотел есть. Путешествие на самолете отбило у него всякий аппетит. IV Мартин Бек открыл глаза, и сна как не бывало. Несмотря на спартанскую обстановку, номер был уютный. Две кровати, окно на север. Кровати стояли параллельно, в метре друг от друга; на одной лежал его чемодан, на другой он сам, на полу – книга, в которой он прочел полстраницы и текст к двум иллюстрациям, прежде чем заснул. Роскошное издание из серии «Знаменитые лайнеры прошлого»: Французский четырехвинтовой турбоэлектроход «Нормандия». Он поглядел на часы. Половина восьмого. С улицы доносились разные звуки – гул моторов, голоса. Мартин Бек встал, подошел к окну, выглянул наружу. Погода была хорошая, солнце озаряло газон в садике. Он живо привел себя в порядок, оделся и вышел на мощенную булыжником площадь. Минул винную лавку – она еще была закрыта, обогнул два угла и очутился перед зданием полицейского участка. Видно, добровольная пожарная дружина размещалась по соседству, потому что у входа в участок стояла красная машина с лестницей. Мартину Беку пришлось пробираться прямо под перекладинами. Парень в замасленном комбинезоне ковырялся в машине. Дверь участка была заперта; на стекле – прикрепленный липкой лентой кусок картона и написанное шариковой ручкой объявление: «Часы работы: 08:30 – 12:00 и 13:00 – 14:30. По четвергам, кроме того, 18:00–19:00. Суббота выходной». О воскресенье ничего не сказано. Очевидно, в воскресенье ничего преступного не происходит. Может, на этот счет особый приказ действует! Мартин Бек задумчиво смотрел на объявление. Человеку, приехавшему из Стокгольма, трудно было представить себе такие порядки. – Херрготт сейчас будет, – сказал парень в комбинезоне. – Он повел собаку гулять десять минут назад. Мартин Бек кивнул. – Это вы и есть тот знаменитый сыщик? Спрошено не без ехидства. Что ответить? Парень продолжал ковыряться в машине и, не поднимая головы, добавил: – Ты не обижайся. Просто туг говорили, что в гостинице остановился знаменитый детектив. А я вижу – незнакомое лицо. – Наверное, это я и есть, – нерешительно ответил Мартин Бек. – Значит, Фольке не миновать кутузки. – Почему ты так думаешь? – Да ведь это все уже знают. – В самом деле? – А жаль… Уж больно хороша у него копчушка. Разговор кончился тем, что парень забрался под машину. Мартин Бек задумчиво почесал затылок. Минуты через две по ту сторону пожарной машины показался Херрготт Рад. Все та же охотничья шляпа на затылке, фланелевая ковбойка, форменные брюки, замшевые полуботинки. Серая с белым шведская лайка нетерпеливо тянула поводок. Они протиснулись под пожарной лестницей, пес тотчас поднялся на задние лапы, передними уперся в грудь Мартина Бека и принялся лизать ему лицо. – К ноге, Тимми, – скомандовал Рад. – Кому сказано – к ноге. Что за безобразие! Пес был тяжелый, и Мартин Бек слегка попятился. – К ноге, Тимми, – твердил Рад. Пес покружил, наконец неохотно сел и уставился на хозяина, насторожив уши. – Привет, Херрготт, – отозвался глухой голос из-под пожарной машины. – Здорово. Слышь, Ёнс, обязательно надо было ставить свою колымагу прямо перед полицейским управлением?