Но вибрация будильника вырывает меня из нежности утренних объятий, и я неохотно тянусь к телефону, который лежит у меня под подушкой на зарядке. Я выключаю его и откладываю в сторону. Парень за спиной даже не шевелится, но я знаю, что он не спит. Я лежу ещё минуту, затем осторожно разворачиваюсь к нему лицом и обнимаю за талию. Каменные объятия парня даже не разжимаются. Я утыкаюсь носом ему в грудь и легко глажу по спине. — Миш, 8:10. Парень не отвечает. Его дыхание зарывается в мои волосы, и я лишь сильнее прижимаюсь к его груди. — Слышишь? — мой голос тих, но я знаю, что этого достаточно. — Пора вставать. — Угу. Он не двигается. Молчание сковывает нас на несколько секунд, а потом Миша собирает все свои силы и поворачивается на спину. Я неохотно морщусь — моя рука перемещается на его грудь и скользит по телу, когда парень с трудом садится и свешивает ноги с кровати. Я кутаюсь в плед, смотря на спину Миши, который облокачивается локтями о колени и сидит так, словно должен принять самое важное решение в своей жизни. Парень потирает глаза, берёт пульт и включает телевизор, который тихо разрывает пространство. Я перебираюсь на подушку Миши, потому что она намного удобнее моей, и закрываю глаза. Мне вставать совершенно не обязательно. — Просыпайся, — он пытается стянуть с меня плед, но я не отпускаю его. — У меня выходной, — возмущённо бормочу я, не открывая глаз. — Нечего спать тут, — парень трясёт меня за бёдра. — Я сейчас кота позову… Я неохотно бормочу себе под нос нечто невнятное и неестественное, а потом сдаюсь и пытаюсь пнуть Мишу ногой, чтобы он перестал трясти меня. Открываю глаза и потягиваюсь, широко зевая. Восемь утра… Мой выходной… Чёрт его дери. — Пидр, — бросаю я, обиженно выбираясь из-под пледа и садясь на кровати. — Сучка, — в ответ тянет Миша. Я встаю прямо на кровати и неохотно слезаю на пол. Футболка парня на мне задирается и открывает чёрное бельё, но я не обращаю на это внимания. Хватаю кружку, которую вчера оставила на столе перед плазмой, и направляюсь на кухню. Парень успевает провести рукой по моей ноге, когда я прохожу мимо, после чего поднимается и идёт следом. — Сегодня раньше вернусь, — бросает Миша. — Во сколько? Ставлю кружку в раковину и оборачиваюсь, потому что парень кладёт мне руки на бёдра и приближается ко мне для поцелуя. Я обнимаю его за талию и улыбаюсь. — В четыре. Может чуть позже, — парень нагибается и целует меня. Скольжу рукой по его обнажённой груди и царапаю кожу ногтями. Его язык встречается с моим, заставляя меня шумно выдохнуть, и я размякаю в его объятиях. — Может, — он чуть отстраняется и кусает меня в шею. — Утренний минет по быстрому? Я фыркаю и стукаю его по талии. — Слышь, Кузнецов. Ты меня разбудил в мой выходной, обойдёшься, — возмущаюсь я. — И что? Я не сплю, и тебе тоже нечего, — Миша снова целует меня. В это же время на кухню вбегает кот и на скорости вонзается зубами в ногу парня. — Блять! — рычит Кузнецов, отстраняясь от меня. Пытается пнуть кота, но тот уже исчезает под столом. — Пидр шерстяной… Я смеюсь и толкаю парня в плечо. — Так тебе и надо, — издеваюсь я. — Иди в душ, я тебе завтрак приготовлю. — Ага, — Миша морщится от боли в ноге и разворачивается. Я не выдерживаю и шлёпаю его ладонью по заднице. — Ой, а вот если бы я пердел? — возмущается он. — Ну, начина-а-ается! Кузнецов смеётся и скрывается в коридоре, оставляя меня одну на кухне готовить ему завтрак. А я могла бы спокойно себе спать, если бы этот идиот не растряс мою тушу и не заставил встать вместе с ним. Смотрю на время: почти двадцать минут. Ладно, у меня есть двадцать пять минут, чтобы приготовить что-нибудь перекусить, пока парень не свалит на работу. Ровно без пятнадцати его уже здесь не будет. Я снова зеваю, смотрю на кота, который выползает из-под стола и лениво направляется к своей миске, чтобы похрустеть кормом, и подхожу к холодильнику. Сделаю быстренько бутерброды, Миша всё равно особо не ест по утрам. Достаю колбасу с сыром, захлопываю дверцу и кладу всё на стол. Прежде чем взять из шкафа батон, я ставлю чайник. Наспех нарезаю бутерброды и кладу их в микроволновку. Ну, вот и всё. Сажусь на стул и подпираю голову рукой. Слышу звуки льющейся воды в ванной и улыбаюсь себе под нос. Как только парень уйдёт на работу, я завалюсь спать и подремлю ещё пару часиков. Надо ещё будет написать отчёт за месяц и отправить его к вечеру, иначе начальник опять начнёт орать, что я ни черта не делаю. — Слышь, — Миша выходит из ванной, вытирая шею полотенцем. — А с фига ли у тебя сегодня выходной? Пятница же. Я закатываю глаза и поднимаюсь на ноги, потому что микроволновка пищит, оповещая, что можно забирать содержимое. — Я же вчера говорила, что отгул взяла. — Иди работай, отгул она взяла, — Кузнецов морщится. Я довольно улыбаюсь, наблюдая за тем, как парень скрывается в комнате, чтобы одеться. Ставлю на стол тарелку с бутерами и собираюсь заварить чай. Беру две кружки, лениво наливаю кипяток, кладу пакетики, одну из порций разбавляю холодной водой. Не забываю про сахар. Полторы ложки, как любит Миша. Мне две. Обычно я пью чай без сахара, но в последнее время организм начинает воротить от горечи, так что выбирать не приходится. Беру кружки и несу в комнату, ставлю перед телевизором. Бросаю взгляд на парня, который натягивает чёрные джинсы, и возвращаюсь на кухню за тарелкой. — Может, погуляем сегодня? Погода хорошая, — спрашиваю я, поставив бутерброды рядом с чаем. Хватаю пальцами свою кружку и забираюсь на кровать. — Посмотрим, — бросает Миша, поправляя ремень. — Ну, короче, как обычно в батлу будешь рубится, — отмахиваюсь я. — Ты всё равно катки сливаешь. — Слышь, сливаю я у неё там, — Кузнецов морщится. Он подходит к телевизору, берёт кружку и бутерброд, потом садится на кровать. Я не отвечаю и смотрю в телевизор, где показывают новости. Ничего интересного, как обычно какая-то ересь про мужика, который построил фигуру из спичек, про людей с ферм или про погоду. Зачем вообще каждое утро Кузнецов включает новости, я понятия не имею. Когда на тарелке остаётся всего два бутерброда, а на часах время добирается до сорока пяти минут, парень неохотно поднимается на ноги и ставит кружку на столешницу. — Я пошёл, закрой за мной. — Ага. Миша выходит из комнаты, а я следую за ним только через несколько секунд, потому что лень одолевает меня тяжёлым грузом. Я выхожу в коридор и прислоняюсь плечом к косяку, наблюдая за тем, как Кузнецов надевает кроссовки. Кот вертится вокруг его ног, собираясь атаковать, но парень шугает его, иживотное отскакивает в сторону, подозрительно смотря в ответ. — Даже не думай, — предупреждает его Миша. Я смеюсь и подхожу ближе, когда парень выпрямляется. — Так. Ключи взял, телефон… — он хлопает себя по карманам. — Вроде всё. Секунду он медлит, затем нагибается и целует меня в губы, но делает это машинально, потому что его мысли явно где-то в другом месте. — Пошёл. Миша открывает дверь, смотрит на кота, чтобы тот не выбежал на лестничную площадку, а потом замечает на коврике под дверью белый конверт. Сначала Кузнецов медлит, а затем нагибается, подбирает письмо и возвращается в квартиру. Я замечаю на бумаге своё имя и вздыхаю. — Сука, этот аноним заебал уже, — злится парень, распечатывая конверт и доставая карточку. — Секрет, который знали только двое, больше не принадлежит им. Что, блять… — он сжимает зубы. — Вечером пойду к заведующему и попрошу проверить камеру на площадке. Миша отдаёт мне конверт и карточку. — Сколько можно эту хрень присылать… — Ну, не злись, — я глажу его по плечу, потом целую в щёку. — Удачи на работе. Напиши, когда вернёшься, приготовлю что-нибудь вкусненькое. — Хорошо, — он расслабляется. — Но я всё равно вечером проверю камеру. — Ага, — улыбаюсь я. Парень последний раз смотрит на меня, а потом открывает дверь и уходит. Я поворачиваю замок и вздыхаю, перечитывая послание на карточке. Секрет, который знали только двое, больше не принадлежит им. Я надеюсь, что речь идёт не о том секрете, который знаю я и Егор. Если это всплывёт там, где не надо, будет чертовски дерьмово. — Что, Лорд, весело тебе? — спрашиваю я у котейки, но тот демонстративно разворачивается и уходит на кухню, подняв свой хвост. Вздохнув, я возвращаюсь в комнату и заваливаюсь на кровать. Нужно поспать ещё немного, иначе из-за мыслей я сойду с ума.