Она очень переживала о том, что может объявиться Ульяна. Безусловно, юридически Ульяна не имела никаких прав ни на Гришу, ни на имущество, оставленное Ларисой, однако нервы всем помотать могла знатно. Такие люди, как правило, очень талантливы во всём, что может испортить жизнь окружающим. К счастью, Ульяна так и не появилась, и знать о себе не давала. Как выяснилось позже, до поры до времени. Гриша очень быстро привык к жизни на новом месте. Несмотря на то, что для своих лет он был очень хорошо развит и физически, и интеллектуально, и эмоционально, дети в этом возрасте достаточно быстро забывают о потере близких и о своих горестях. Правда, бабе Зине он звонил каждый день и подолгу с ней разговаривал. Сашу Гриша сразу стал называть папой, а Лею называл по имени. Лея относилась к этому спокойно, ни на чём не настаивала даже позже, когда они с Сашей официально стали родителями Гриши. Она была уверена в том, что ребёнку, как и всем им, нужно привыкнуть к новой ситуации. А потом уж Гриша сделает собственные выводы и сам решит, кого и как ему называть. Гриша начал ходить в детский сад, а потом Саша записал его в ту же школу боевых искусств, которую долгое время посещал Ярик. Но всё это было уже потом, позже. А сначала Саше и Лее предстояло, помимо преодоления бюрократических препон, объяснение с детьми, Евой и Ярославом. Саша позвонил каждому из детей сам и всё подробно объяснил, ничего не утаивая. Вроде, оба восприняли новости вполне адекватно. Лея думала о том, что, находись Ева и Ярик сейчас в подростковом возрасте, всё прошло бы далеко не так гладко, поскольку оба были с характером. К счастью, ребята успели повзрослеть до того, как в их жизни появился маленький брат. Но и сейчас ситуация не была идеальной, что вполне логично. Ева позвонила матери сама, на следующий же день после того, как всё узнала. К счастью, отца она не осуждала. Для неё главным было то, что мама не очень переживает и воспринимает ситуацию спокойно. С Яриком ситуация обстояла несколько иначе. Он, как большинство мальчиков, вырос немного «мамочником», даже несмотря на то, что стал совсем взрослым и очень мужественным. Он всегда был привязан к матери чуть-чуть больше, и сейчас, как выяснилось, переживал за Лею сильнее, чем Ева. Ярославу удалось получить увольнительную в ближайшие выходные после того, как Лея и Саша привезли Гришу. Сын сразу примчался. И не только для того, чтобы познакомиться с Гришей, но и для того, чтобы убедиться: во взаимоотношениях родителей всё по-прежнему, а значит, всё в порядке. И у Саши, и у Леи состоялся с сыном серьёзный разговор. Глава 11 Был субботний вечер. Лея с Гришей готовили ужин к приезду Ярослава и уехавшего за ним Саши. Лея своих мужчин в плане готовки разбаловала: они сами, кроме барбекю, ничего не готовили, даже омлет или салат сами себе стеснялись сделать, предпочитали голодать в ожидании Леи. Причём, готовить Сашка прекрасно умеет, это Лея хорошо помнила с молодости. Во всяком случае, когда не стало отца Леи, а мама лежала в больнице, на Сашке было всё, весь дом, потому что Лея в первые девять дней была никакая. И позже тоже Саша готовил — тогда, когда они выхаживали маму. Лее тогда было некогда, она не отходила от Маргариты Степановны. Да и потом, когда дети были маленькие, Лея с Сашей обязанности не делили, — кто что успевал, тот то и делал. Лея всегда прекрасно отдавала себе отчёт в том, насколько ей повезло с мужем. Возможно, он не умел красиво говорить, и романтика была ему чужда, но Лея когда-то на заре туманной юности была замужем за романтиком в чистом виде, и воспоминания о том браке даже сейчас, спустя много лет, не вызывали у Леи ничего, помимо тошноты. За Сашкой она была, как за каменной стеной, и всегда была уверена: случись что — он её не бросит, не оставит на произвол судьбы, сделает для неё всё возможное и невозможное. И в любой трудный момент Сашка всегда оказывается рядом. Потому на бытовые мелочи можно с лёгкостью закрыть глаза. Что касается Ярика, то его в плане гурманства разбаловала сама Лея, а теперь надеялась на то, что военная карьера сына исправит огрехи материнского воспитания. Гриша как-то сам выразил желание помогать Лее в готовке, и она решила не отвергать помощь ребёнка и не уничтожать в нём на корню стремление помогать и кулинарить по мере сил. Саша в это время встретил Ярослава и вёз его домой. — Как мама? — спросил Ярослав после рукопожатия и обмена общими фразами. — Ты же с ней говорил по телефону вчера вечером, сын. Саша решил сделать вид, что не понял подтекст, прозвучавший в вопросе сына. Взрослый мужик уже, пусть говорит всё, как есть, и задаёт конкретные вопросы. — Как мама восприняла то, что у тебя… появился внук? И где-то есть дочь? — Как настоящая порядочная и великодушная женщина: поплакала, высказала мне всё, что думает о моей бурной молодости, и решила участвовать в усыновлении Гриши наравне со мной. Теперь лично контролирует все документы, ход дела, постоянно на связи с поверенным покойной Ларисы Корсаковой, бабушки Григория. — А ты сам как, папа? — Если жена и дети полностью на моей стороне и поддерживают меня, что со мной может быть не так? Остальное всё вторично. Вот процесс усыновления закончится, и будет вообще всё прекрасно. А ты, сын, посмотри на меня и не повторяй моих ошибок. У тебя есть шанс воочию убедиться в том, каковы могут быть последствия безалаберности, неосторожности, доверчивости и неразборчивости. Это мне ещё повезло. Ваша мама — потрясающая женщина, такая, каких немного. — Я рад, что ты это понимаешь, папа. — Ты меня осуждаешь, сын? — Нет. За что? Если только за то, что ты тогда связался с замужней женщиной. А так… Ты сам всё объяснил и мне, и самому себе. Но ситуация настолько неоднозначная, что я не осуждал бы и маму, если бы она не приняла этого ребёнка. Вот такие дела, говорю то, что думаю. — Спасибо за откровенность, Ярослав. Скажу тоже откровенно: от всей души надеюсь, что ты возьмёшь в жёны такую женщину, как мама, а не такую, которую ты тоже бы не осуждал. … — Гриша, кто тебя научил готовить? Ты нож держишь, как заправский повар. — Баба Лариса научила. Она всегда говорила, что мужчина… — Гриша задумался, подняв глаза к потолку, видимо, вспоминал. — Должен уметь заботиться о себе. — Ты скучаешь по бабе Ларисе? — Теперь только немножко. — А раньше? — Когда жил у бабы Зины, очень скучал. А теперь у меня есть папа и ты. — А баба Зина? Она ведь очень хорошая. — Хорошая, — кивнул Гриша. — Только она плакала всё время и называла меня сиротой, а мне это не нравилось. — Не обижайся на бабу Зину, Гриша. Она очень-очень хорошая. Когда станешь старше, ты поймёшь её. Она плакала, потому что боялась за тебя. — А ты ведь не будешь бояться за меня и плакать, Лея? — Я очень постараюсь, — улыбнулась Лея. — Но многое будет зависеть от тебя. Ты тоже постарайся, хорошо? Если мы вместе будем стараться, то и плакать не придётся. Хлопнула входная дверь, и Лея с Гришей замолчали, прислушиваясь. — Это Ярослав приехал? — шёпотом спросил Гриша. Он по-прежнему не умел произносить звук «р», а логопед обещала взять его на занятия только тогда, когда ему исполнится пять лет. — Да. И папа. Мужчины умылись с дороги, и вскоре в дверях кухни, заняв почти весь дверной проём, появился Ярослав. Он продолжал расти и, кажется, намеревался обогнать отца. — А вот и твой брат, Гриша. Или дядя, как тебе самому удобнее. А можешь просто называть его Ярик. Гриша слез с табурета, тщательно вытер руки полотенцем, подошёл к Ярику и протянул ему ладонь. — Григорий, — серьёзно сказал он. — Ярослав, — в тон ему ответил Ярик и осторожно пожал протянутую детскую ладонь. — А ты правда военный? — Я пока только учусь. Но непременно стану военным. — Я тоже хочу быть военным. Хочу быть похожим на тебя. — Ты и сейчас на меня похож. На меня и на батю, особенно, на него. Глаза у тебя такие же, как у него. А тебе надо учиться, спортом заниматься, и всё получится. — Папа сказал, запишет меня в спортивную школу, как только будут документы. … — Мама, как ты? — спросил Ярик, когда они вдвоём пили по второй чашке чая после обеда. Саша и Гриша ушли в гостиную, смотреть мультфильмы. — Я в полном порядке, Ярик. А что, плохо выгляжу? — Нет, — смутился сын. — Ты всегда прекрасно выглядишь. Как ты всю эту ситуацию пережила, перемены? — Просто приняла всё как данность, Ярик. Я считаю, что могла поступить только так, как поступила, и больше никак. — Как тётя Лариса могла так поступить⁈ — возмущённым шёпотом воскликнул Ярослав. — Получается, она всем вокруг врала, всем! Мужу, нашему папе, тебе, дочери, всем родственникам! Как так можно жить? А ведь ещё в подруги тебе набилась! — Тссс, — Лея прижала палец к губам сына. — Ярик, ты ещё очень молодой, потому и… —…потому и называю лгунью лгуньей? Вырасту — исправлюсь, ага? Научусь изображать всепрощение и политкорректность? — Если в отца пойдёшь, то вряд ли научишься, — улыбнулась Лея, с нежностью глядя на сына. — Просто не будешь настроен так сурово и категорично, максимализм пойдёт на убыль. Вот я, веришь нет, не могу никого и ни за что осуждать в сложившейся ситуации. Ульяну я в расчёт не беру, конечно. О ней даже говорить не хочу. А так… даже поступок Ларисы по отношению к её мужу не могу осуждать, хотя я бы так, как она, не смогла. Чужая семья — потёмки, всей правды мы теперь уже никогда не узнаем. Теперь наша задача — вырастить Гришу и воспитать его достойным человеком. Как он тебе? — Классный пацан, — улыбнулся Ярослав. — Пусть будет всё так, как ты решила, мама. Я тебе доверяю больше всех на свете. Как ты сказала, так тому и быть. — Спасибо, сын, — Лея была очень растрогана. …К зиме все формальности были полностью завершены. Гриша посещал детский сад и спортивную школу. Новый год Гордеевы встретили всей семьёй: даже Ева прилетала из Питера. После праздника, проводив старших детей, Саша, Лея и Гриша съездили в гости к Зинаиде Ильиничне и к Майе, средней сестре Леи. Потом к ним самим в гости приехали Маргарита Степановна и Инна с семьёй.