— А почему бы и нет? — задорно ответила Агата. Кислая никак не ответила, но о чём-то задумалась. — Нам бы пора выдвигаться, — порекомендовала Лека. — А что мы делать-то будем? Есть план? — Хани увидела пыль на тряпках и отряхнула себя. — Наверное, мне следует рассказать вам обо всём… — предположила Олива, в какой-то степени сомневаясь. — Тут неуместно слово "наверное". Если мы не будем знать, что будет делаться, то как же нам хоть что-то изменить, — съязвила сладкая. Человек и горькая осуждающе глянули на сладкую. — Что? Если вы считаете, что я груба, то вините во всём это платье-мешок. Он не даёт мне быть доброй, — указала на наряд повелительница мёда. — Олива, расскажи нам, что посчитаешь нужным, если боишься довериться полностью, — предложила Агата. Кислая украдкой глянула на каждую из трёх. — Я не боюсь. Я всё расскажу. Давайте решим вместе, что делать, — скромно вымолвила она. Ощутив доверие кислого духа, подруги обрадовались. Чтобы не тянуть время, Олива сразу же выложила всю задумку соотечественников. Они собирались проплыть через Море кислоты и причалить к берегам Горькой империи, а затем неожиданно напасть. Олива поведала и о составе команды кислых. В неё входили одни из лучших. Лека испугалась, что без жертв они всё равно не обойдутся, так как горькие тоже отправят наилучших бойцов. Долго девочки ломали голову над сложной задачей, но в итоге придумали решение и приступили к исполнению. На следующий день кислые прибыли в Горькую империю и обомлели. Весь берег был залит самым липким мёдом, который они когда-либо встречали. Так ещё и пчёлы жужжали со всех сторон. Они предположили, что горькие либо объединились со сладкими, либо у них здесь прошёл бой. Второе предположение звучало правдоподобнее. Но кислые не остановились перед липкой неприятностью. Они попытались обойти препятствие, но это заняло некоторое время. Тут уже подоспели и горькие. Казалось бы, что бой вот-вот начнётся, но не тут-то было. Бойцов начали жалить пчёлы, так ещё и камни прилетали откуда-то, но и это было лишь частью беды. Каждый укус и царапина будто отнимали силы вояк. Осознав, что в таком состоянии не победить, кислые вернулись на корабль и уплыли. Горькие же без сил повалились на землю. В это время где-то в кустах что-то зашевелилось. Четыре девушки побежали прочь. Остановившись в глухой чаще у кофейного пруда, они засмеялись. — У нас получилось! — завопила Агата. — Кто бы знал, что всё может быть так просто, — отдышалась Лека. — Просто? Я выдохлась! Мало того, что моё самолюбие сжимает этот наряд, так ещё и пришлось вылить столько мёда, а мои бедные пчёлки… — свалилась в траву Хани. — Я и не думала, что можно так смешивать вкусы… — тихо дивилась Олива. А поступили девушки таким образом. Они объединили свои силы. Лека поколдовала над пчeлами сладкой, и теперь их укусы могли усыплять, а Хани намазала камни мёдом, потому, когда кровь горьких и кислых соприкасалась с другим вкусом, они слабели. Кидались же камнями Олива и Агата. — Вы как хотите, но я собираюсь переодеться, — направилась в кусты сладкая, напевая радостную песенку. — Но, Хани, мы ещё в Горькой империи, — напомнила Агата. Повелительница мёда остановилась и, обернувшись, разочарованно глянула на подружку. — Цветочек, ну зачем ты меня остановила? — заныла она. Олива и Лека с интересом наблюдали за нытьём Хани, пока Агата пыталась её утешить. — Но что теперь? — вдруг поинтересовалась кислая. — А? — переспросила Агата. — Мы разойдёмся? — неохотно уточнила Олива. Подруги переглянулись. — Мы с девочками дружим да и имеем общую цель, так что мы будем вместе, — ответил человек. — Вот как… — понурила взгляд Олива. — Что-то не так? — дружелюбно спросила Агата, понимая, что терзает духа. Повелительница оливок сжала одну руку другой. Было видно, что она волновалась. — Я… — неуверенно начала она. — Мне тоже не нравится война… Я бы хотела её прекратить, чтобы все зажили счастливо… Я сражаюсь рогаткой и косточками от оливок, это слабый дар, но… Есть ли хоть маленькая возможность, что вы примите в команду такого слабого духа? Я не прошусь в друзья, просто хочу помочь, если вы собираетесь что-то делать… Олива сглотнула и сильно зажала глаза. Все понимали, что ей было тяжело говорить такое. Девушки весело переглянулись. — У нас уже есть горький и сладкий вкус. Почему бы нам не добавить кислый? — добродушно проговорила Лека. — Но знай, что я могу придумать тебе прозвище, — подмигнула Хани. — Мы будем рады, если ты присоединишься к нам! И мы можем быть не только товарищами, но и друзьями, — со всей душой сказала Агата. Теперь Олива более заметно улыбнулась. — Спасибо вам. Теперь мне бы попрощаться со своими близкими в Кисляндии, — немного грустно промолвила она. — Зачем прощаться? — удивилась Агата с подругами. — Кисляндия — островное государство. Каждый раз плыть туда-сюда тяжело. Я бы хотела остаться с вами и помогать в достижении нашей мечты. Мне вовсе не трудно каждый день маскироваться и ходить даже в настоящем мешке, — попыталась пошутить девушка с безэмоциональным лицом. — Остаться с нами, конечно, рискованно, но выбор твой… Но как ты попадёшь в Кисляндию, — поинтересовалась Лека. — Ох… Это… — растерялась Олива. — Есть один вариант, — достала из кармана мешочек с белым песком Хани. — Это же тот самый сахар! — вспомнила Агата. — Ага, теперь мы можем тебя перенести в Кисляндию, а потом обратно. Олива, ты только подумай о том месте, где хочешь оказаться, говорят, это может помочь не попасть в какие-нибудь дебри, — гордо произнесла Хани. После того как Лека в домике лесника тоже накинула на себя ткань, чтобы прикрыть одежду, девушки встали рядом. Повелительница мёда потёрла сахар в руке, и он засветился. Через мгновение они уже были в стране кислых. Двое из других стран спрятались за ближайшим домом, а Агата осмотрела новое место. — Вау, тут всё такое… необычное! — глаза разбегались, пока человек пытался уследить, куда уходит улица между кривыми домами. — В Кисляндии всё запутанно. Такая уж у нас страна, — пояснила Олива. — Твои близкие тут? — послышался голос Леки из укрытия. — Да, — ответила Олива и глянула в конец улицы. — Подождите, я быстро. Девушка ушла, а Агата подошла к подругам. Они издалека увидели, как их новый товарищ широко улыбается группе детей, выбежавшей из дома. — Теперь она не кажется такой уж безэмоциональной, — отметила Хани. — Кто же будет оставаться невозмутимым рядом с близким? — рассмеялась Агата. Олива довольно быстро закончила и вернулась к подругам. — Иди ещё поговори. Нас никто не торопит, — предложила Хани. — Нет. Этого достаточно. Я сказала, что хотела, — уверенно отказалась Олива. — Можно спросить? Это твоя семья? — поинтересовалась Лека. — Нет. У меня нет семьи. Они воспитанники детского дома. Мы росли вместе, — поделилась кислая. — Ох, прости, — Лека подумала, что задела за живое. — Не стоит. Я родителей не помню, так что боль не приносит тот факт, что я сирота, — безразлично промолвила та. Кислую сей момент не печалил, но горькую и сладкую задел. Они обе понурили голову. — Что-то не так? — запереживала Агата. — Нет. Просто у меня тоже нет семьи… Они бросили меня давным-давно… — поделилась грустной частичкой прошлого Лека. — А меня тётя сначала воспитывала. У неё и так было много детей, потому я посчитала, что лучше не мешаться. Вот и сбежала из дома, а теперь живу одна, — вздохнула Хани. — Ох, так мы все здесь без родителей… Мои вот на охоте погибли… — загрустила Агата. Все тоскливо посмотрели в разные стороны. Но тут Олива озадаченно посмотрела на Агату. — На охоте? — переспросила она. Горький, сладкий дух и человек захлопали глазами.